Дорогу Путину укажут аятоллы?

Владимир Путин приехал в Тегеран на трехсторонний саммит лидеров Азербайджана, Ирана и России. Однако азербайджанский лидер Ильхам Алиев, по большому счету, на этой встрече выступал в качестве прикрытия. Благодаря его присутствию нельзя было сказать, что речь шла исключительно о российско-иранских переговорах на высшем уровне.

Так что не удивительно, что Владимир Путин по итогам переговоров так старательно акцентировал внимание на каспийской теме. По его словам, на трехсторонних переговорах обсуждалось многострадальное соглашение по разделу общего для России, Ирана, Азербайджана, Туркмении и Казахстана водоема. «Надеюсь, что в ближайшее время мы закончим согласование всех параметров, наших договоренностей, которые должны быть подписаны в ближайшее время по каспийской проблематике, по статусу Каспия», — оптимистично заявил российский лидер по итогам трехсторонних переговоров с президентами Ирана и Азербайджана Хасаном Роухани и Ильхамом Алиевым.

В реальности же понятно, что соглашение, которое начали обсуждать еще при Борисе Ельцине, едва ли не так же далеко от подписания, как в конце 1990-х годов, если даже не еще дальше. Интересы пяти прикаспийских стран слишком различны.

Так что трехсторонний саммит, особенно в нынешней внешнеполитической ситуации, — это лишь предлог для Путина лично приехать в Тегеран. Тем самым Москва однозначно демонстрирует крепость своего союза с Ираном, причем отнюдь не только по сирийскому вопросу.

Сирия, впрочем, стала темой номер один. Это подчеркивали не только руководители России и Ирана, которые, по итогам переговоров, заявили, что у них нет ни одного противоречия по поводу будущего этой страны и, можем мы сделать вывод, президентского будущего действующего формального сирийского лидера Башара Асада. Значение сирийской темы подчеркнули, каждый по-своему, также США и Израиль.

Американцы подготовили к встрече в Тегеране заявление о том, что Россия пытается помешать расследованию фактов применения режимом Асада химического оружия против своих противников. Израильтяне, которые неоднократно публично заявляли, что не потерпят создания иранских военных баз на сирийской территории и вообще усиления влияния Ирана в регионе, нанесли воздушные удары по пригородам сирийской столицы Дамаска и города Хомса. Речь, как стало известно позднее, была об ударах по объектам, связанным с ливанской шиитской группировкой «Хезболла», которая выступает союзником Ирана и, по израильским данным, им же и финансируется.

Таким образом, Израиль и США дали понять, что внимательно следят за российской внешнеполитической активностью в регионе. Причем израильтяне не хотят вступать в конфликт с Москвой, но лишь дают понять, что категорически против ее возможного альянса с Тегераном по каким-то вопросам, кроме актуальной операции против боевиков запрещенной в РФ террористической организации «Исламское государство». США же не скрывают, что уже сейчас считают Россию союзницей Ирана, против которого администрация Дональда Трампа, кстати, хочет вновь ввести ранее действовавшие санкции, потому что не верит в так называемую «ядерную сделку». Ее условия, напомним, заключались в обмене: снятие санкций в ответ на прекращение иранской ядерной программы, которая могла привести к созданию ядерной бомбы.

В свою очередь, иранские власти также старались продемонстрировать, что Россия уже сегодня является их военным союзником. Показательно, что Владимир Путин встретился с аятоллой Али Хаменеи — духовным и реальным политическим лидером страны. Верховный руководитель Ирана сразу же предложил российскому президенту ни много, ни мало совместно «изолировать США», в том числе переходом на расчеты в национальных валютах. Это, по мнению Али Хаменеи, поможет преодолеть американские санкции, под которыми находится России и которые частично продолжают действовать против Ирана.

Москва, впрочем, надо сказать, «козыряя» дружбой с Тегераном и военным сотрудничеством с ним в Сирии, не стремится вступать с иранцами в открытый военный или торгово-экономический союз. Темы, которые волнуют Россию, это сирийское урегулирование и сохранение ограничения по уровню добычи нефти, которые не позволили бы ей начать вновь стремительно дешеветь. К этому может добавляться тема транзитных транспортных коридоров, например «Север-Юг» в сторону Индии и такие частные вопросы, как поставки российского газа через Азербайджан в Северный Иран, где есть дефицит «голубого топлива», несмотря на то, что иранцы сами являются крупными экспортерами газа.

Под «вечным союзом» с Ираном Кремль, несмотря на продолжающееся ухудшение отношений с Западом, пока явно не готов подписаться. Ситуативный союз в Сирии и стремление заработать на частичном снятии санкций с Ирана вовсе не означают, что Москва уже сделала стратегический разворот в сторону Тегерана, как бы этого ни хотелось аятолле Хаменеи и московским сторонникам сближения с иранцами. Слишком велик опыт двустороннего сотрудничества в последние десятилетия, который показывает, что Иран — отличный союзник лишь преимущественно на словах. В действительности он всегда преследует исключительно свои интересы, в ответственные моменты легко забывая о партнерах.

Иван Преображенский