По-украински «трагедия», по-польски — «резня»

Сегодняшняя Восточная Европа — это такой интересный регион, в котором любой конфликт (от бытового до экономического) сразу получает политическую окраску. Особенно если он возникает в отношениях Украины и Польши — представители обеих стран сразу начинают вспоминать исторические претензии друг к другу. Причем и относительно недавние. Речь в данном случае идет о «неоднозначной» роли солдат ОУН-УПА (запрещенной в России) в регионе, где перемешано польское и украинское население.

Митрополит высказался

Нынешнее обострение отношений между Киевом и Варшавой началось 17 мая, когда популярный польский католический еженедельник Niedziela опубликовал интервью с Львовским архиепископом-митрополитом Римско-католической церкви Мечиславом Мокшицким. Скандал вызвали слова Мокшицкого о том, что украинскому народу нужно «очиститься от греха», связанного с «геноцидом поляков» в 40-х годах. Более того, по мнению католического митрополита, в духовном плане война на востоке Украины — это божественное попущение украинцам за то, что они не раскаялись в плохом отношении к полякам.

«Украина должна задуматься, почему так происходит. Господь не есть Бог, который наказывает свой народ, своих детей, а дает нам знать, напоминая о своем праве любви к другому человеку. Думаю, что особенно этот ответ должен появиться сейчас, в годовщину появления Богородицы в Фатиме, которая говорила, что коммунизм является наказанием за грехи предотвращения от Бога, а одновременно призвала к возвращению к Господу и покаянию. На украинском народе висит грех геноцида, в котором ему трудно признаться и от которого трудно очиститься, хотя можно было это сделать в 70-ю годовщину событий на Волыни», — заявил Мечислав Мокшицкий.

Резонанс от этого интервью был таков, что уже 29 мая Курия Львовской архидиоцезии (то есть секретариат митрополита, проще говоря) выпустила специальное коммюнике: в нем указывалось, что все, сказанное Мокшицким, следует воспринимать «в религиозном контексте». «Такое толкование может быть лишь предметом частного мнения. Слова митрополита о том, что необходимо выражать сожаление и извиняться за грех, нужно понимать в религиозном контексте, ведь слово „грех“ использовано только в этом контексте. Скорбь и просьбы о прощении направляем прежде всего к Богу, однако Евангелие указывает на необходимость сначала в таком случае примириться с братом», — говорится в заявлении Курии.

Предмет конфликта — события на Волыни в 1943 году, которые в Украине называют «Волынская трагедия», а в Польше «Волынская резня» (Rzeź Wołyńska). Речь идет о массовом уничтожении Украинской повстанческой армией этнического польского гражданского населения и (в меньших масштабах) гражданских лиц других национальностей. Основные события происходили с марта по июль 43-го.

Ответные действия польской стороны, начатые с конца лета того года, привели к значительным жертвам среди украинского гражданского населения. Однако сегодня польский Сейм квалифицирует «Волынскую резню» как геноцид исключительно поляков. В резолюции Сейма называется цифра погибших в 1942—1945 годах на территории Волыни и Восточной Галиции — около 100 тысяч человек.

Тяжелая история 40-х

В 1943—1944 годах массовые убийства и акции против польского гражданского населения происходили не только на Волыни. Пусть в гораздо меньших масштабах, но они имели место в Подкарпатье и на Люблинщине. С тех пор жители юго-восточной Польши особенно болезненно относятся ко всему, что связано с УПА: там слишком часто память об украинских националистах — это часть трагической истории многих семей.

Началось все в 1920 году, с разгрома под Варшавой Красной армии под командованием Тухачевского. Исход Варшавской битвы привел к сохранению Польшей независимости. Согласно Рижскому мирному договору, к молодой республике отошли обширные территории Западной Украины и Западной Белоруссии. В их числе была и Волынь — территория смешанного проживания разных народов и сосуществования разных культур. При этом в сельской местности преобладали украинцы (хотя поляков тоже хватало), а в небольших городках — поляки и евреи. По сути, так выглядел этнический состав всего юго-востока нынешней Польши.

После вторжения в Польшу в 1939-м сперва немецких, а затем советских войск, по этим землям впервые прошла четкая государственная граница. Она опять была разрушена уже через полтора года, и с того момента юго-восток Польши и запад Украины стал ареной не только кровавой битвы между сверхдержавами, но и партизанской войны проживавших на этих территориях народов — как с иностранными армиями, так и между собой.

К слову, на большей части территории Белоруссии происходило примерно то же самое, и именно по этой причине в Минске сегодня крайне внимательно наблюдают за спорами между Варшавой и Киевом.

Когда война окончилась, проблема украинского националистического подполья в регионе, тем не менее, сохранялась. Чтобы его окончательно ликвидировать, новые польские власти совместно с Советским Союзом попытались отчасти добровольно, отчасти принудительно переселить украинцев на территорию СССР. В 1944—1946 годах в УССР переехало около 600 тыс. человек. Но далеко не все желали покидать родные места.

Тогда в 1947—1950 годах польские власти организовали более радикальную операцию «Висла»: почти все проживающие на территории Польши украинцы были принудительно переселены на запад — на бывшие немецкие земли, присоединенные к Польше после войны. «Вислу» сегодня резко критикуют в Киеве. И есть за что: правила переселения предписывали, чтобы украинцы были как можно сильнее «распылены» на новых землях и не составляли большинства ни в одном населенном пункте. Жителям одной деревни не позволяли селиться вместе — на новом месте их разбрасывали по разным деревням и поселкам.

Новое время

Между тем, в Польше в 90-е годы появилось много аналогичных украинских памятников — обычно это были скромные сооружения и могильные кресты, с украинской символикой и памятными надписями. Но часто на таких надписях был лозунг «Героям слава» — выражение, которое прямо связывалось с ОУН-УПА. А это уже вызывало раздражение как у местных поляков, так и у польских правых радикалов. Однако тогда много говорилось об операции «Висла» как о печальном наследии прошлого, о ней публично сожалели первые лица Польши. И потому украинские памятники никто не трогал.

Но теперь власти Польши изменили позицию в отношении «украинской» проблемы. Например, памятник в Хрушовицах с подачи местных властей демонтировали добровольцы — члены молодежных ультраправых групп. А попытка украинцев отметить 70-летие акции «Висла» фактически сорвалась. В марте этого года украинским организациям в Польше отказали в выделении дотаций на соответствующие мероприятия. Сильное недовольство поляков вызвало также решение украинского Волынского облсовета объявить 2017 год Годом УПА на Волыни. Предусмотренные им мероприятия — например, установка специальных знаков на дорогах, указывающих путь к местам «боевой славы» УПА, жертвами которых становились поляки, — вызвали протесты в Польше.

Посторонние интересы

2 июня этого года жюри X Кинофестиваля польских фильмов в Москве «Висла» удостоило главной премии фильм «Волынь» режиссера Войцеха Смажовского «за ужасающую художественную интерпретацию зла, источником которого является национализм». Кстати, демонстрация этого фильма на Украине была отменена. Сложно не заметить: Россия мало интересовалась польско-украинскими историческими конфликтами вплоть до начала «Революции достоинства» в Киеве в конце 2013 года. Но с 2014-го в ход пошло все, что можно использовать против Украины.

История «Волынской резни» тут оказалась настоящим подарком для пропагандистов. Постоянное напоминание о тех событиях позволяло и мешать развитию отношений Киева с Варшавой, и нивелировать значимость трагедии в Катыни — мол, не только русские невинных поляков убивали — вот, украинцы тоже. Впрочем, первый резон все же перевешивал: ведь после свержения Януковича Польша сразу поспешила взять на себя роль «главного адвоката новой Украины» на Западе. И неплохо с этой ролью с тех пор справляется.

«Исторические обиды польского и украинского народа активно используют как ультраправые в Польше, так и московские политтехнологи, которые, как выяснилось недавно, финансировали структуры с участием граждан Беларуси для эскалации польско-украинских давних противоречий, — сказал в комментарии „Росбалту“ белорусский политолог Сергей Марцелев. — Да, нет оправдания „Волынской резне“, когда погибло по разным подсчетам от 30 до 100 тыс. этнических поляков. Справедливости ради надо помнить, что жертвами Украинской повстанческой армии стали не только поляки, но и евреи, украинцы, представители других национальностей. Операция „Висла“, предпринятая в ответ польскими властями, также носила бесчеловечный характер и выглядела как жестокая месть украинцам. Но международная политика прагматична. Современная Польша претендует на роль лидера региона. И она нуждается в политической поддержке такого крупного и потенциально сильного государства, как Украина. Тиражирование давних конфликтов и споров уходит на обочину сотрудничества двух государств, несмотря на правоконсервативное правительство в Республике Польша».

Сегодняшние польские ультраправые группировки традиционно критикуют власти за излишне дружественный курс в отношении Украины и украинских националистов. Но когда в 2014—2015 годах акции против памятников УПА в Польше участились, в польских СМИ появилась информация, что группировки ультраправых делают это, выполняя «просьбы» из России. Что, в общем, имело под собой основания: тесные связи европейских правых (не только польских) с Москвой — ни для кого не секрет.

«Польско-украинская дискуссия о совершенных в 1943—1944 годах массовых убийствах поляков, проживавших на Волыни и в Галиции, все больше и больше отягощает современные отношения Польши и Украины, — пишет польский эксперт, вице-директор Польско-Российского Центра диалога и взаимопонимания Лукаш Адамски. — Неким парадоксом стал тот факт, что несмотря на огромное количество совместных интересов, культурную близость обеих наций, обусловленную многовековой принадлежностью земель современной Украины к Польше, и взаимным культурным влиянием, а также несмотря на волю элит обоих государств тесно сотрудничать друг с другом, история — а вернее конфликт памяти поляков и украинцев, а также историческая политика, проводимая в обоих государствах — приводит к нарастающим напряжениям».

Он также указывает, что теперь, после нового всплеска напряженности из-за событий в Волыни в 40-х годах ХХ века, «любое ангажирование польских политиков в украинские дела, в том числе в лоббирование украинских интересов и помощь стране в защите от России, чревато риском утраты части электората в самой Польше».

Пока мир

Пока в регионе, объединяющем восток Польши, Западную Белоруссию и Западную Украину, все же преобладает сотрудничество, в том числе и на местном уровне. Кроме того, жители трех стран региона очень хорошо относятся друг к другу. Так, недавний опрос украинской социологической группы «Рейтинг» показал: рядовые украинцы очень хорошо относятся к полякам и белорусам, но очень плохо — к россиянам.

Респондентам опроса предлагалось шесть вариантов ответов: наилучшее отношение, хорошее отношение, нейтральное, негативное, очень негативное и «не могу ответить». Первое место по благосклонности украинцев разделили Белоруссия и Польша. При этом показатели абсолютно одинаковые: 58% украинцев относится к жителям этих стран наилучшим образом, по 36% высказались нейтрально, и только 4% — негативно. Для сравнения: РФ заняла последнее место, только 19% украинцев симпатизируют России, а остальные 81% разделились на «негативно» и «очень негативно».

На местном уровне пограничные регионы Польши, Украины и Белоруссии участвуют в европейских проектах трансграничного сотрудничества в рамках программы «Польша-Беларусь-Украина 2014-2020». Бюджет программы — почти 176 млн евро. Эти средства идут на самые разные цели — от сохранения местной культуры до развития транспорта и телекоммуникаций в регионе.

Трансграничные программы Евросоюза, реализуемые на стыке границ трех стран, направлены на развитие конкурентоспособности приграничных территорий, поддержку местных инициатив, сотрудничества местных жителей и повышение качества жизни. Обычно ЕС финансирует 90% проектных расходов, оставляя финансирование оставшихся 10% странам-участникам программ трансграничного сотрудничества.

Понятно, что такой подход — возможность совместными усилиями делать жизнь лучше — отбивает у местных поляков, украинцев и белорусов желание вспоминать друг другу былые обиды прошлых поколений. С другой стороны — в этом регионе еще долго будет жить память о партизанах и о «лесных братьях» разных расцветок, о батальонах СС — украинском «Нахтигаль» и белорусском «Дальвитц», о ночных облавах НКВД и о многом другом. Ведь здесь это коснулось почти каждой семьи.

Денис Лавникевич