Вашингтон теснит Москву в «большой игре»

Новости, приходящие почти ежедневно с Ближнего Востока, демонстрируют изменение военно-политической ситуации как в этом регионе, так и далеко вокруг него.

В среду стало известно, что США официально начали поставки оружия курдским вооруженным формированиям, штурмующим Ракку — сирийскую «столицу» запрещенного в РФ «Исламского государства». В этот же день Минобороны России сообщило о ракетном ударе, произведенном с подводной лодки «Краснодар» по позициям боевиков ИГ в районе сирийской Пальмиры.

О поводе для этого удара, а также о том, насколько сильно повлияло на расклад сил на Ближнем Востоке возвращение США к активной военной политике в этом регионе, в среду состоялась дискуссия в рамках очередного заседания Политклуба в московском пресс-центре «Росбалта».

Прежде всего, эксперты обсудили, как изменение обстановки вокруг Сирии отразится на позициях России, которая участвует в военной кампании в этой стране. Также говорилось о том, как далеко может зайти президент США Дональд Трамп в конфронтации с Ираном и его союзниками; возникнет ли в Сирии российско-турецкий альянс, или все ограничится возвращением на российский рынок турецких помидоров; будет ли решена курдская проблема в Сирии и Турции.

Что касается ракетного удара, нанесенного по боевикам ИГ с российской подлодки, то по этому поводу прозвучало мнение, что он стал неким ответом России на два ракетных удара, нанесенных вооруженными силами США по Сирии. РФ этим запуском своих крылатых ракет попыталась напомнить о своей роли в этой войне. Разница лишь в том, что если российские ракеты запустили по позициям ИГ, которое формально является общей целью всех антиигиловских коалиций в Сирии и Ираке, то американцы за последнее время дважды безответно били по союзникам России. Первый раз 6 апреля «томагавками» по авиабазе сирийских правительственных войск в Шайрате, второй — 18 мая по танковой колонне асадистов и их союзников — проиранских боевиков в районе города Эт-Танф на юге Сирии.

Директор Центра анализа ближневосточных конфликтов Института США и Канады РАН Александр Шумилин считает, что американские удары — «это очень мощная глубинная акция, символизирующая возвращение американцев в Сирию и в регион в целом». В моральном и психологическом плане она «в значительной степени девальвировала основную часть военных достижений России». После этого стало ясно, уверен он, что «российские ВКС не все могут делать в небе (Сирии), а иранцы на земле, что будет возмездие».

Возможно, самым главным результатом американских атак в Сирии, стало «резкое наведение порядка в головах (лидеров) арабских монархий Персидского залива», — полагает Шумилин.

Что касается завершившегося накануне визита министра обороны Саудовской Аравии Мухаммеда бен Салмана Аль Сауда в Россию, то, по мнению эксперта, он был скорее связан с закупкой российских ракетных вооружений, а также с тем, что саудиты, «обжегшись на Обаме, опасаются теперь класть все яйца в одну корзину».

Специалист по Ближнему Востоку Михаил Магид отметил, что сегодня «острие американской политики обращается против Ирана», который, несмотря на то, что на президентских выборах в этой стране победил умеренный реформист Хасан Роухани, «строит свою империю на Ближнем Востоке». По словам Магида, это шиитский пояс, охватывающий (помимо собственно Ирана), часть Ирака, во главе которого стоит шиит Фауд Масум, а также союзные Ирану режим сирийского президента Башара Асада, шиитское движение «Хезболла», финансируемое на 100% Тегераном, а также йеменские хуситы, против которых воюют сейчас арабские монархии Персидского залива.

По мнению Магида, обозначенная сейчас Трампом резко антииранская позиция не сулит ничего хорошего и России, поскольку по факту эта политика направлена не только против Тегерана, но и против Дамаска, и против Москвы. «Если Россия изначально вошла в Сирию для того, чтобы вернуть себе позиции в мировом сообществе или, может быть, чтобы „обменять“ Сирию на Украину, добиться снятия санкций, то сейчас получается, что РФ грозят новые санкции — уже за Сирию. В том числе и потому, что Россия выступает союзником Асада и Ирана», — отметил специалист.

Шумилин полагает, что Иран становится некой «палочкой-выручалочкой для Трампа». По мнению эксперта, в крайне непростой внутриполитической ситуации в нынешней Америке, Трамп отлично «продает» американскому истеблишменту свою антииранскую политику. Магид по этому поводу напомнил, что одним из проводников антииранской политики президента США выступает его советник и зять Джаред Кушнер.

На встрече также отметили, что одновременно с возвращением США на Ближний Восток, происходит новое сближение России и Турции. Как известно, президент последней Реджеп Эрдоган также недавно совершил визит в Россию, после чего в Москве было заявлено о полном преодолении кризиса во взаимных отношениях.

Между тем эксперты выражают сомнение в перспективах российско-турецкого сотрудничества. По словам Шумилина, «никакого альянса, никакого стратегического сотрудничества Москвы и Анкары не будет, кроме помидоров». Впрочем, как было отмечено, и с возвращением турецких овощей на российский рынок пока тоже не все до конца складывается.

Характеризуя политику Эрдогана, доцент Института стран Азии и Африки МГУ Павел Шлыков отметил, что «она „заточена“ на то, чтобы исключить создание курдских автономий» — как в Турции, так и в Сирии. Эксперт процитировал турецкого лидера, провозгласившего лозунг «один народ, одно отечество, один флаг, одно государство», сказав, что это напоминает лозунг Германии времен Третьего рейха: «Один народ, одна страна, один фюрер».

По словам Шлыкова, сирийская программа Эрдогана состоит в том, что «сейчас турки активно осваивают те районы (Сирии), которые были освобождены от боевиков ИГ. Там действует турецкий религиозный фонд, который осуществляет культурную экспансию». Сегодня Турция «направляет в освобожденные ею от ИГ районы полицейских, врачей, учителей, то есть фактически осуществляет такую гуманитарную интервенцию», — сказал Шлыков. При этом эксперт напомнил, что, несмотря на похолодание в отношениях с Европой, «Эрдоган не может так просто расстаться с ЕС», с которым Турция связанна масштабным экономическим сотрудничеством.

По словам Шлыкова, Турция при этом также «не очень комфортно чувствует себя в треугольнике Анкара-Тегеран-Москва и может молниеносно поменять свою полярность».

В свою очередь старший научный сотрудник Института Востоковедения РАН Владимир Сажин, возвращаясь к иранской теме, отметил, что, несмотря на антииранскую политику, «Трамп уже не говорит о выходе из ядерного договора с Тегераном», который был заключен Штатами в президентство Барака Обамы.

Шумилин также считает, что давление американцев на Иран вероятнее всего будет исключать собственно военные средства. При том, что союзники Ирана, как было отмечено, уже дважды за последние два месяца подвергались непосредственно военным ударам американцев.

Сажин поставил под вопрос эффективность треугольника «Анкара-Тегеран-Москва», сказав, что «он, конечно, эффектен с точки зрения пропаганды», но политика Турции, Ирана и России в Сирии по созданию зон безопасности «ведет к институализации распада» последней. Он также считает маловероятным превращение этого «треугольника» в четырехугольник с участием США.

Комментируя слова Магида о выстраивании Ираном своей «империи» на Ближнем Востоке, Сажин напомнил, что «экспорт исламской революции» в другие страны является частью официальной доктрины Тегерана и не скрывается им. В то же время эксперт полагает, что «в ближайшее время соглашение (между США и Ираном по отказу последним от своей ядерной программы, — „Росбалт“) будет выполнятся, и у противников Ирана не будет повода для того, чтобы использовать ядерный фактор против Исламской республики».

Александр Желенин