Донбасс надолго останется «серой зоной»

В статье «Есть ли будущее у Донбасса?» Игорь Грецкий описал три варианта развития ситуации в регионе. «Росбалт» предложил своим читателям проголосовать за тот, который на фоне последних событий кажется им наиболее вероятным. Большинство участников опроса (60%) решили, что Украина в итоге откажется от попыток удержать и восстановить проблемные территории. 24% проголосовавших верят, что рано или поздно республики вернутся в экономическое и правовое поле Украины, правда с особым статусом. И лишь 16% полагают, что оружие и обученные им пользоваться люди перестанут незаконно пересекать российско-украинскую границу, а лидеры ЛДНР лишатся поддержки России и согласятся на условия Киева.

Эксперты из России и Украины прокомментировали такой выбор.

Алексей Токарев, старший научный сотрудник института международных исследований МГИМО:

«Я не вижу подвижек в сторону сценария, по которому ДНР и ЛНР лишатся поддержки России, а оружие и обученные люди перестанут пересекать границу. Это не может произойти даже в рамках „большой сделки“ Путина и Трампа, которую у нас все еще не устали ждать. По Минским соглашениям контроль над границей должен быть передан официальному Киеву после проведения местных выборов и завершения политического урегулирования. Но Украина хочет сначала взять границу под контроль, и только потом пойти на изменения в законодательстве. Киев можно понять — он действует вполне рационально. Россия, тоже исходя из своих рациональных соображений, хочет иметь влияние на Украину, чтобы удержать ее от вступления в НАТО. Поэтому Москва не будет признавать эти республики, но сохранит для них очень мощную финансовую, кадровую и военную поддержку.

Что касается перспектив возвращения региона в экономическое и правовое поле Украины с особым статусом, то здесь есть два момента. Конечно, на официальном уровне любой украинский политик будет говорить о необходимости возвращения Крыма и Донбасса, о том, что Россия — агрессор, а Украина территорией не торгует. Но неофициально после потери Крыма и перехода Донбасса в „серую зону“ Украина стала более гомогенной. Центр украинской идентичности переместился на запад, и восточные силы лишились нескольких миллионов избирателей. Олигархическая и политическая элита, не привязанная к восточному электорату, от этого во многом выигрывает. Украинская политика тесно связана с интересами крупнейших предпринимателей, и Донбасс в этом контексте рассматривается как экономическая база для бизнеса Рината Ахметова. От того, что он ее теряет, выигрывает не только Петр Порошенко, который до последнего времени обеспечивал ему политическое прикрытие, но и Игорь Коломойский. Дело не в том, что все они ненавидят друг друга, просто таковы правила украинской политической игры. Так что с этой точки зрения экономическая реинтеграция Донбасса, как бы это парадоксально ни звучало, нынешним игрокам, прежде всего финансово-промышленным группам, невыгодна.

Кроме того, в украинском руководстве прекрасно понимают, что после провала проекта „Новороссия“ задача России состоит в возвращении этих республик в состав Украины, но так, чтобы русскоязычное население не подвергалось гонениям и русский язык сохранил статус официального, которым обладает и сейчас. То есть Донбасс должен быть рычагом, на который можно надавить в случае движения Украины в НАТО. Украина совершенно очевидно не хочет такого возвращения Донбасса. Киев желал бы интегрировать его не только в экономическом, но и в национальном смысле. А к этому не готова Россия.

Так что Донбасс останется „серой зоной“ на очень долгие годы. Единственное предназначение Минских соглашений — это прекращение активных боевых действий. Учитывая то, что Россия выступает за их поступательную реализацию, а Киев — за выполнение всех условий „пакетом“, реальная имплементация „Минска“ невозможна. Я уверен, что эти соглашения составлялись очень умными людьми именно с этим расчетом».

Станислав Ткаченко, доктор экономических наук, профессор СПбГУ:

«Я солидарен с большинством читателей и считаю, что Украина откажется от попыток удержать и восстановить проблемные территории.

Сценарий, согласно которому лидеры ЛНР и ДНР лишатся поддержки России и согласятся на условия Киева, вряд ли возможен. Я не вижу для него реальных предпосылок. Сам контроль над границей в сложившейся ситуации — очень проблематичная вещь. Кроме того, сегодняшняя устойчивость ЛНР и ДНР обеспечивается не за счет поставок российских вооружений. С 2014 года я четыре раза был в ЛНР и, на мой взгляд, это уже вполне состоявшееся квазигосударство, хотя, без сомнения, очень бедное. И я не вижу ни одного свидетельства того, чтобы лидеры ЛНР и ДНР пересмотрели свое рвение к независимости.

Вариант возвращения Донбасса в экономическое и правовое поле Украины с особым статусом, без сомнения, был бы самым хорошим. Луганская и Донецкая области остались бы в составе Украины, а Россия получила бы инструмент влияния на случай, если Киев решит начать процедуру вступления в НАТО. С экономической точки зрения Украина продолжила бы колебаться между нашим и европейским рынками. Надо сказать, что российская политика последних двадцати пяти лет не ушла далеко за пределы подобной модели статуса-кво, мы к ней привыкли. Но этот сценарий уже невозможен. Правительство Порошенко совершило все до одной ошибки, которое только могло. Вместо того, чтобы приступить к переговорам, оно начало войну. Вместо экономического включения этих регионов стало обрубать банковские связи и т.д.

Так что, скорее всего, украинское правительство откажется от интеграции проблемных территорий. Руководство страны пока так и не смогло предложить Донбассу какую-то привлекательную модель, и поэтому будет все больше терять влияние на этот регион. Какое-то время я думал, что Донбасс в итоге превратится в аналог Приднестровья, которое получает от Кремля определенную долю помощи, но не более того. Однако недавнее признание паспортов ЛНР и ДНР говорит о том, что начинается некий процесс интеграции. Скорее всего он рассчитан на много лет, и крымский сценарий вряд ли повторится. Но я думаю, что решение уже принято. В Кремле исходят из того, что это слишком близкий и слишком важный регион. Если вернуть его в нынешнюю антироссийскую Украину, это только ее усилит».

Олеся Яхно, кандидат политических наук, директор Института национальной стратегии (Киев):

«Мне кажется, что на сегодняшний день актуальны другие варианты. Согласно одному из них Киев будет продолжать нынешний курс и для возврата территорий использовать сочетание различных инструментов — международных (санкции, судебные иски, резолюции) и внутренних (усиление обороноспособности, развитие экономики, укрепление государственности). Кроме того, несмотря на блокаду, украинская власть не намерена „отрезать“ неконтролируемую Украиной часть Донбасса. Хотя часть политических сил предлагает принять закон о временно оккупированных регионах Донбасса, президент, напротив, настаивает на необходимости закона о восстановлении территориальной целостности Украины. Хочу подчеркнуть, что блокада не означает отказ от них, к тому же власть до последнего момента не хотела идти на данный шаг. Это был ответ на намерение России признать паспорта самопровозглашенных образований и заявления лидеров ОРДЛО о планах экспроприировать украинские предприятия. Именно экспроприировать (с возможным переходом под юрисдикцию РФ) — они не могут быть национализированы, потому как в юридической плоскости нет такого понятия как „Донецкая народная республика“ и „Луганская народная республика“.

Вторым вариантом может быть эскалация конфликта, на которую пойдут или Украина, или Россия. Эскалация со стороны Киева будет означать признание части Донбасса оккупированной территорией. Но, как я сказала, Порошенко не считает такой вариант приемлемым, так как он будет означать отказ от этих регионов. Что касается России, то она может еще более активизировать процесс, который мы уже сейчас отчасти наблюдаем. Я имею в виду признание паспортов мятежных территорий, что идет вразрез с Минскими соглашениями, где „ДНР“ и „ЛНР“ указаны как отдельные регионы Донецкой и Луганской областей. ОРДО и ОРЛО — это реинтеграция в правовое пространство Украины. Но, думаю, в Москве осознают, что дальнейшие шаги в этом направлении могут означать дополнительные санкции. При том, что позиции относительно того, что России нужен этот регион сам по себе, на мой взгляд, по-прежнему, нет.

В России никак не могут понять, что вариант, когда РФ на своих условиях могла бы навязать Украине свое видение урегулирования конфликта, уже невозможен. Я имею в виду логику „вначале политическая часть ‚Минска‘ (выборы, изменения в Конституцию и т. д.) и только потом — безопасность и демилитаризация“. Во-первых, потому что украинское общество такой вариант не воспримет. Во-вторых, потому что Запад, поняв, что такой подход не снимает конфликтности, не настаивает на политических изменениях до выполнения пунктов Минских соглашений по безопасности.

Так что первый сценарий я считаю наиболее вероятным — и самым оптимальным для Украины, потому что он сохраняет маневренность и логику мирного политико-дипломатического возврата территорий. Ситуация „ни мира, ни войны“, когда каждый день есть обстрелы, но нет полномасштабных военных действий, будет сохраняться до того момента, когда Россия, наконец, осознает, что реализовать свой вариант урегулирования конфликта ей не удастся».

Сергей Маркедонов, доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ:

«После того, как украинское руководство объявило о полной (хотя и временной) приостановке торговли с ДНР и ЛНР до возвращения предприятий Донбасса прежним хозяевам, ситуация в принципе сильно изменилась. Я не знаю, что должно произойти, чтобы она вернулась к доблокадному периоду. Здесь важно учитывать, что идеи о том, что не стоит удерживать эти республики в составе страны, возникли в Украине не сегодня, а еще в 2014—2015 годах. Они связаны с тем, что проблема интеграции Донбасса обусловлена не налаживанием экономических связей и инвестициями, а тем, что люди по-иному смотрят на прошлое, настоящее и будущее государства. Расхождение вызывает любой вопрос: вхождение в ЕС и НАТО, отношение к России, оценка событий 2014 года, процесса распада СССР, Великой Отечественной войны и т.д. Я не вижу, по крайней мере сегодня, с помощью каких инструментов можно будет обеспечить интеграцию.

Если следовать этой логике, то отказ от Донбасса означал бы построение компактного, гомогенного государства. По словам профессора Колумбийского университета Александра Мотыля, такой расклад можно было бы назвать „поражение как победа“. Но политика Киева в этом отношении крайне противоречива. Он так и не отказывается от военного решения, несмотря на разговоры на неофициальном и „кулуарно-экспертном“ уровне, что эти республики Украине не нужны. На мой взгляд, эта позиция связана с тем, что украинское руководство понимает: военные действия в регионе поддерживают конфронтацию России и Запада, ослабляют Россию на стратегическом уровне и высасывает из нее ресурсы. Москва ведь, скорее всего, не перестанет поддерживать эти республики. Отказ от них будет означать повторение судьбы Сербской Краины, а России это не нужно. Так просто, без гарантий своего последующего влияния на происходящие в регионе процессы после завершения конфликта, Москва из Донбасса не уйдет. Она это сделает только в случае сохранения за собой некоего „блокирующего пакета“.

Что касается варианта экономической интеграции, то тут опять вопрос в инструментах. Кто будет ее осуществлять? Ответа я не вижу. Поэтому, на мой взгляд, более вероятны другие сценарии. В первую очередь, я не исключаю, что в итоге Москва признает ДНР и ЛНР. Еще до начала года этот сценарий считался маргинальным, скорее рассчитанным на определенных „читателей и телезрителей“, и всерьез не рассматривался. Но Минские соглашения так и не выполняются. К России там косвенно обращены только два пункта, в том числе — о выводе иностранных вооруженных формирований. А вот к Украине много серьезных требований. Киев их не выполняет, а Запад на него не давит. Кстати, объявление о приостановке торговли с ДНР и ЛНР — это прямое нарушение восьмого пункта этих соглашений, который говорит о необходимости восстановления экономических и пенсионных связей с регионом. Поэтому, если события и дальше будут так развиваться, то Россия может пойти по пути признания республик. Это — не императив, как минимум сегодня. Но вероятность данного сценария выше, чем раньше. Но если он все-таки реализуется, то после какой-то серьезной „встряски“ — этот ход Москва будет „придерживать“ до последнего. При этом вряд ли будет идти речь о включении ДНР и ЛНР в состав России».

Татьяна Хрулева