«Это была визитная карточка России»

Все известные зарубежные политики, включая лидеров США, Китая, Германии и Евросоюза принесли свои соболезнования семьям погибших в авиакатастрофе Ту-154, направлявшегося из Сочи в Сирию. В день трагедии новости об этом долгое время были едва ли не центральными на многих зарубежных телеканалах, несмотря на рождественские праздники, а точнее, в значительной мере из-за них, поскольку в Европе и США в эти дни важных новостей в целом весьма немного.

При этом можно сказать, что зарубежные медиа посвящали российской трагедии тем больше внимания, чем чаще в их страну приезжал ансамбль имени Александрова, который еще с советских времен весьма популярен за рубежом, особенно в Европе.

Например, чешский новостной телеканал ČT 24 начинал свои выпуски в предрождественский день c новости из России, рассказывая о трагической гибели «александровцев», которые регулярно гастролируют в Чехии. Несмотря на регулярные протесты против приезда ансамбля имени Александрова в связи с тем, что он принадлежит Минобороны России, можно уверенно сказать, что для значительной части чехов это был один из самых известных иностранных коллективов. При этом планировавшаяся поездка ансамбля в Сирию и выступление в Алеппо в новостях проходило фоном, хотя ранее многие чешские медиа весьма критично отзывались о российском участии в войне в Сирии.

Сходная картина во Франции. Одна из самых авторитетных и консервативных газет — Le Monde, перечисляет погибших и известные на момент публикации подробности катастрофы, упоминая, что версия террористического акта не является в этой трагедии основной. Заканчивается текст рассказом об ансамбле Александрова, приводятся слова известного российского музыканта Дениса Мацуева, что это была «визитная карточка» России.

В свою очередь либеральная газета Le Figaro посвятила главный текст об авиакатастрофе обсуждению проблем, связанных с эксплуатацией самолетов Ту-154, которые за последние годы разбивались уже несколько раз.

Что касается англоязычных медиа, то они (как и некоторые украинские издания) проводят параллель с участием России в военных действиях в Турции и называют погибших жертвами сирийской войны. Так это делает, например, The Washington Post. А британская The Financial Times решила напомнить своим читателям, что упавший самолет летел на сирийскую авиабазу «Хмеймим», откуда, как подчеркивает издание, «российская авиация совершила большинство авианалетов, которые в итоге помогли изменить ход гражданской войны в Сирии в пользу президента Асада».

Наконец, The New York Times в своем сообщении делает акцент на теме возможного теракта или ненадлежащего состояния разбившегося самолета. О возможном состоянии самолета рассуждает и автор статьи в британской The Guardian.

Этот же круг тем в связи с авиакатастрофой обсуждают и немецкие, и итальянские медиа. Ну, а польские, в свою очередь, вспоминают в контексте российской трагедии в Сочи о катастрофе под Смоленском в 2010 году другого Ту-154, на борту которого погибли 96 человек, в том числе президент Польши Лех Качиньский с супругой.

Как раз на следующий день после катастрофы в Сочи стало известно, что польские власти в связи с расследованием дела о гибели президентского лайнера затребовали у России аудиозаписи, которые, как утверждается, у польской стороны отсутствуют. При этом действующий польский президент Анджей Дуда был одним из зарубежных лидеров, принесших сразу после появления об аварии свои соболезнования родным погибших в России.

Таким образом, можно сказать, что зарубежные медиа и политики активно отреагировали на гибель российского самолета. При этом соболезнования родным и друзьям погибших, как и в случае с недавним убийством в Турции российского посла, однозначно превалировали над желанием напомнить россиянам и Кремлю, что речь идет о жертвах, непосредственно связанных с российским военным вмешательством в Сирии.

Фактически, если судить с точки зрения не морали, а дипломатии, то можно говорить о том, что гибель посла и авиакатастрофа как бы закрывают в континентальной европейской (в большей степени) и англоязычной (в меньшей степени) политике дискуссию о том, можно ли называть преступным российское участие в штурме Алеппо, как это еще недавно делала, например, канцлер Германии Ангела Меркель.

Иван Преображенский