В Узбекистане два месяца «беспрезидентства»

Почти два месяца прошло со дня смерти президента Узбекистана Ислама Каримова, твердо придерживавшегося политики невмешательства внешних сил во внутренние дела республики — речь, в первую очередь, идет о Западе, России и в некотором роде — Китае. Каримов был также известен тем, что находился в весьма напряженных отношениях с соседями по Центральной Азии, а в самом Узбекистане практически установил феодальное правление.

Но вот Каримова не стало, и на его место претендует премьер-министр Шавкат Мирзиеев. Президентские выборы в Узбекистане назначены на 4 декабря, и помимо премьера на этот пост «замахнулись» еще три кандидата. Но можно сказать, что все они априори «пролетают», поскольку в Узбекистане нынче Мирзиеев всесилен. Причем настолько, что даже «не очень законно» стал и. о. президента после смерти Каримова, хотя в переходный период исполнять обязанности главы государства по Конституции должен был председатель Сената, почему-то взявший самоотвод.

Говорят также, что Мирзиеев в качестве президента Узбекистана более приемлемая фигура для Москвы, чем все остальные кандидаты на пост первого лица страны. Те, кто придерживаются такого мнения, шепотом задаются вопросом, почему через несколько дней после кончины Каримова президент России Владимир Путин приехал в Узбекистан? Конечно, на похороны он не успел, так что «уважительная» причина — проститься с Каримовым уже на его могиле — была. Но вместе с тем, и не для того ли, чтобы урегулировать властный конфликт в пользу Мирзиеева? Ведь Каримов не оставил преемника, и в такой ситуации главой Узбекистана может стать только тот, кто сумеет разрешить властный конфликт. Что и сделал Мирзиеев — самостоятельно или при поддержке России. Но если это произошло с помощью Путина, то Россия может получить шанс усилить свое влияние в Узбекистане, а значит и во всей Центральной Азии.

Сегодня Шавкат Мирзиеев, еще не будучи избранным, ведет себя как президент — вероятно, наверстывая упущенное: при Каримове он всегда находился в тени. Первое, что сделал и. о. — по контрасту с предшественником стал играть в демократию. Так, в республике открыт сайт, посредством которого каждый может обратиться к Мирзиееву со своей проблемой. Говорят, иногда его «корреспондентам» удается «добиться справедливости».

Кроме того, в Фейсбуке (уму непостижимо для узбекских реалий!) открыта страница нынешнего откровенно нелегитимного и. о. президента, который разъезжает по республике, встречается с местными и иностранными официальными лицами, снимает с работы высокопоставленных чиновников и назначает новых — в том числе тех, от которых в свое время избавился Каримов.

Дальше — больше: вдруг из опалы вышли несколько деятелей культуры. И так же «вдруг» Мирзиеев стал поборником прав бизнесменов, инициировав создание в Узбекистане нечто вроде института омбудсмена для предпринимателей. А еще он пообещал фермерам, экспортирующим свою продукцию, что впредь их не будут обирать — то есть в принудительном порядке не нужно будет продавать государству половину своей валютной выручки, «ставка» снизится до 25 процентов.

Бросается в глаза и активность Мирзиеева во внешней политике. В частности, он стал срочно мириться с соседями по региону — акцент сделан на улучшении отношений с Киргизией и Таджикистаном. По всей вероятности, и. о. президента хоть и уверен в своей победе на выборах, но все же ему для страховки необходимо заручиться поддержкой почти миллиона таджиков, проживающих на территории Узбекистана.

Кроме того, Ташкент «погасил» одну из множества потенциально горячих точек в регионе: по информации интернет-издания ЦентрАзия, узбекские силовики покинули вершину спорной горы Унгар-Тоо в Аксыйском районе Джалал-Абадской области Киргизии. В августе, то есть еще при Каримове, они высадились на гору, где расположены киргизские ретрансляционные вышки. Причиной их появления там стал спор из-за расположенного в соседнем районе Касансайского водохранилища, построенного Узбекистаном еще в советский период.

«Ташкент считает водохранилище своим, и охраняли его узбекские милиционеры, но в середине августа киргизские силовики выгнали их, задержав одного за нарушение границы. В ответ узбекские милиционеры заняли гору Унгар-Тоо, где удерживали четверых рабочих», — пишет ЦентрАзия. А вот при Мирзиееве конфликт разрешился в результате переговоров главы узбекского МИДа Абулазиза Камилова с президентом Киргизии Алмазбеком Атамбаевым.

Вероятно, давняя конфронтация по поводу водохранилища будет иметь продолжение, и иллюзия снятия проблемы связана с искусственным возвеличиванием фигуры Мирзиеева как нового узбекского лидера. То есть речь идет всего лишь о пиар-ходе. Однако если центрально-азиатские республики продолжат враждовать друг с другом — самым конфликтным на почве пограничных споров является треугольник Киргизия — Узбекистан — Таджикистан — уровень террористической уязвимости этого региона с его «дырявыми» границами будет стремительно расти, что непременно отразится и на безопасности России. Кстати, именно ей и ОДКБ пришлось в этом году решать спор между Киргизией и Узбекистаном, грозящий перерасти в военный конфликт.

Но вернемся к внешней политике Узбекистана, на которую одновременно и с новой энергией будут давить Россия с США и, вероятно, Китай. В конце прошлой недели в Ташкенте, в рамках турне по государствам Центральной Азии, побывала делегация Госдепа США во главе с заместителем госсекретаря по политическим вопросам Томасом Шэнноном. Надо думать, что американцы прокатились по Центральной Азии не просто для того, чтобы пожать руки и поулыбаться ее лидерам — они откровенно прощупывают ситуацию после смерти Каримова и предстоящей официальной смены руководства Узбекистана, которая может повлиять на весь регион.

Кроме того, Госдеп понимает, что, помимо Узбекистана, в недалеком будущем смена власти произойдет в Казахстане и Киргизии — в последней в 2017 году состоятся президентские выборы. Соответственно, Вашингтон очень интересуется перспективой изменения внешнеполитического курса Астаны, придерживающейся «многовекторности»; Киргизии, с большой долей вероятности уже пожалевшей о своем вступлении в ЕАЭС, и Узбекистана, не желавшего вообще никуда вступать. Что же касается Туркмении и Таджикистана, то ситуация здесь для США не вполне понятная. Но для них сейчас главной задачей является недопущение тесной смычки государств Центральной Азии с Россией и Китаем.

Последние же пытаются втянуть регион в сферу собственного влияния, а для этого смена власти может считаться подходящим моментом. Хотя Мирзиеев вряд ли отклонится от «курса Каримова», но в Ташкенте после смерти президента все чаще стали замечать российского миллиардера узбекского происхождения Алишера Усманова, что в определенных кругах породило разговоры об «агенте влияния Кремля» в его лице.

Говорят, что Усманов не имеет никакого бизнеса в Узбекистане, что похоже на правду, и отходит от активного бизнеса в России, что видится полуправдой. Правда, пару лет назад он ушел с одной из руководящих должностей в системе «Газпрома», но вопрос в том, дистанцировался ли он от интересов российских государственных монополий, тождественных политике Кремля.

То есть можно предположить, что Усманов в «переходный период» либо лоббирует интересы работающих в Узбекистане российских компаний, таких как «Газпром» и «Лукойл», либо пытается сохранить курс Каримова последнего периода в отношении России, который стал «выправляться» весьма обнадеживающе для Москвы.

И тут можно смело утверждать, что сближение государств Центральной Азии с Россией крайне устроит Китай, поскольку будет означать отдаление первых от Запада, устойчиво ассоциируемого с раскручиванием механизмов «цветных» переворотов и их экспорта из одного региона в другой. Напомним, что Китай граничит с Центральной Азией.

Но вернемся к собственно Мирзиееву, который уже ощущает себя президентом и ведет себя соответственно. «Иллюзия оттепели» в Узбекистане не распространилась на свободу слова, СМИ, на права человека, и вряд ли отразится в будущем — то есть в сторону ослабления вожжей. А это означает, что Запад по-прежнему будет критиковать узбекские власти в надежде, что Мирзиеев не окажется такой же неприступной цитаделью, какой был Каримов. Так что испытание на прочность станет для будущего президента главным, поскольку от его результатов будет зависеть, по меньшей мере, судьба всех государств Центральной Азии, безопасность российских и китайских границ, градус террористической активности в регионе и окрест него — напомним, что ЦА граничит с Афганистаном.

Ну, а пока фактический президент Узбекистана завез в зоопарк Ташкента жирафа — его нарекли Алатау, видимо, потому, что животное переехало из Казахстана. Почему выбор узбекского лидера пал именно на это экзотическое животное, непонятно. Но можно предположить, что ввиду его роста — «Жираф большой — ему видней». Животное это может стать «символом» мирзиеевской власти, которой надо смотреть высоко и далеко, но при этом не пропустить того, что происходит у нее под ногами.

Ирина Джорбенадзе