Плутониевая дипломатия

Ситуация на сирийской территории (а точнее, в воздушном пространстве этой страны) остается раскаленной. Пока российские и американские дипломаты ведут заочную дуэль, военные пилоты и спецназ на земле замерли в ожидании. Одно дело воевать с исламистами, и совсем другое — с большой регулярной армией. Между тем риск случайного столкновения возрастает.

При этом и Москва, и Вашингтон поднимают ставки – на уступки никто идти не готов. Как говорят дипломаты в таких случаях, стороны ищут асимметричные способы давления друг на друга.

Например, глава Госдепартамента США Джон Керри встречается с представителями оппозиционного Высшего комитета сирийской оппозиции по переговорам и дает понять, что поддерживает их позицию, в соответствии с которой апрельские выборы, проведенные Башаром Асадом на контролируемой им части сирийского государства, признавать нельзя.

Официально, правда, ничего не заявляется — это лишь «утечки с переговоров», которые можно считать сигналом российским партнерам. Если договориться с Москвой вдруг все же удастся, Керри всегда может сделать вид, что ничего ни с кем не обсуждалось.

В свою очередь Сергей Лавров придерживается обратной тактики. На встрече с камбоджийским коллегой, которого ситуация в Сирии вроде бы вообще никак волновать не должна, российский министр иностранных дел дает понять, что Москва готова в любой момент возобновить переговоры и «снять все двусмысленности». А затем поясняет, что преград для этого практически нет, а договоренности между РФ и США по Сирии оказались подвешенными всего лишь «из-за неясности в том, как Вашингтон воспринимает подходы оппозиционеров, целого ряда оппозиционных групп, боевиков и политических оппозиционеров режима Башара Асада».

Однако в Москве в это время обсуждают законопроект президента Владимира Путина о приостановлении соглашения с США об утилизации плутония. Казалось бы, эта история вообще с Сирией не связана. Но не надо быть дипломатом, чтобы заметить, что логика Москвы в этом решении практически дублирует ее позицию по сирийским переговорам с США.

«Американская сторона выполняла положения этого документа таким образом, что она оставляла и возвратный потенциал за собой в отношении плутония, и в отношении объемов», - объяснил решение российского президента его пресс-секретарь Дмитрий Песков. «Достаточно долгое время Россия в одиночку выполняла, но сейчас, как говорится в указе президента, с учетом в целом напряженности, и т.д. больше российская сторона не считает возможным продолжения подобной ситуации», - такими словами представитель Путина недвусмысленно намекнул на сирийское обострение.

В то же время после атаки на направлявшийся в блокированный город Алеппо гуманитарный конвой ООН, в которой обвиняют россиян и их сирийских союзников из армии Башара Асада, Москва в сирийском конфликте оказалась, как и во время военных действий на Украине, один на один с остальным миром. Разумеется, той его частью, которая вообще интересуется происходящим в Сирии.

Встретиться, чтобы урезонить Сергея Лаврова, хочет комиссар ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини. Глава МИД Германии Франк-Вальтер Штайнмайер также хотел бы, чтобы россияне сами прекратили обстреливать Алеппо и запретили это своим сирийским союзникам. Атаки на двухмиллионный город, по мнению ЕС, лишь увеличивают число беженцев из Сирии в Европу. Франция и вовсе демонстрирует готовность принять деятельное участие в любой заварушке, которая начнется в конфликтном регионе и, подтверждая твердость своих намерений, начала бомбежки сирийских исламистов.

А ведь есть еще Турция, которая проводит на сирийской территории сухопутную операцию. И у всех этих стран представление о сирийском урегулировании сильно отличается от российского, хотя нельзя сказать, чтобы оно было одинаковым у них самих.

Тем не менее, если в регионе вдруг начнется вооруженное столкновение «великих держав», можно быть уверенным, что России приедет на помощь разве Иран, который и втянул ее в эту историю. Да и то эта помощь вряд ли будет слишком уж активной. С пониманием этого, видимо, и связано стремление Москвы, поднимая ставки, вынудить американцев вернуться теперь, после двух недель «войны всех против всех», к переговорам. Вот только пока непонятно, правильные ли средства выбирает Кремль для решения этой задачи.

Иван Преображенский