АЭС Бельгии держат в страхе Европу

После сегодняшней террористической акции исламских фундаменталистов в столице Бельгии (в Брюсселе были атакованы аэропорт и подземка, погибли десятки людей) местные спецслужбы объявили о повышении уровня безопасности на ядерных станциях в стране. Позднее СМИ сообщили об эвакуации персонала с АЭС «Тианж» на востоке страны. В Бельгии работает семь атомных реакторов, которые вполне могут стать мишенью террористов. Впрочем, ситуация вокруг них за последние два года указывает на то, что катастрофа может случиться в любой момент — и без «помощи» религиозных фанатиков.

Недавно влиятельная международная неправительственная организация Avaaz («Голос») начала сбор подписей под обращением в ООН с просьбой помочь общественности закрыть две бельгийские атомные станции Doel («Дуль») и Tihange («Тианж»). При этом активисты сообщали, что около миллиона уже собранных подписей европейцев сыграли свою роль в привлечении внимания медиа и, что важнее, международных «ядерных» инспекторов к потенциальному, как они считают, Чернобылю и Фукусиме в сердце Европы.

Из истории вопроса. В Бельгии эксплуатируется семь атомных реакторов, несколько — старейшие не только в Европе, но и в мире. Три из них (водо-водяные) размещены на АЭС Tihange и четыре (такого же типа) на станции Doel. Первые реакторы на обеих АЭС были введены в эксплуатацию еще в 1975 году. Примечательно, что Doel расположена в самом густонаселенном месте Восточной Фландрии: в радиусе 75 километров проживает девять миллионов человек. По этому показателю бельгийская станция — рекордсмен среди всех европейских АЭС. При этом одна из них находится фактически на границе с Нидерландами (в 10 км от нее), а вторая — в 70 км от территории Германии.

Первый звонок прозвучал в 2015 году, когда власти Бельгии решили продлить работу двух старейших блоков на АЭС Doel, у которых закончился сорокалетний срок их технической эксплуатации. Еще на 10 лет, то есть до 2025 года. При этом законодателям пришлось преодолеть собственные ограничения на срок службы атомных энергоблоков 40 годами, приняв поправку в закон от 2003 года, разрешающую двум реакторам на АЭС Doel, а также одному на станции Tihange работать до 50 лет.

Примечательно, что в основу такого рискованного решения (АЭС — это не «лампочка Ильича», которую легко и безопасно можно включить и выключить) лег банальный коммерческий интерес: эксплуатирующая организация обязуется выплачивать ежегодно в казну дополнительный сбор в размере 20 миллионов евро. Понятно, что и сама она вовсе не остается внакладе. Сиюминутная выгода перевесила риск ядерного инцидента в центре Европы со всеми вытекающими последствиями.

Причин для беспокойства, которое проявляют не только экологи и население, но и власти соседних Нидерландов, Германии и Люксембурга (их министры встречались с руководством Бельгии, создана специальная комиссия), на самом деле немало. Как сообщают многочисленные европейские СМИ, еще в 2012 году на двух ректорах обеих АЭС были обнаружены тысячи мелких микротрещин глубиной до шести сантиметров в стенах резервуаров.

Тогда бельгийские ядерщики вынуждены были остановить эксплуатацию этих реакторов почти на два года. На заглушенном реакторе АЭС Tihange была выявлена также 30-сантиметровая эрозия во внешней обшивке. Однако после их обследования и «диагностики» ядерщики заверили, что обнаруженные дефекты не представляют никакой угрозы. При этом международная НПО Avaaz сообщает, что «в прошлом году на двух старых бельгийских реакторах было найдено уже 16 000 трещин», заявляя, что «Бельгия превращается в символ всемирной опасности, которая исходит от древних ядерных реакторов».

Судя по ситуации, за последние два года бельгийцы установили своеобразный рекорд неожиданно (скорее всего, для публики, но не для специалистов) возникших проблем на их ядерных реакторах. Как оказалось, одними микротрещинами и эрозиями здесь не обошлось. В августе 2014-го на станции Doel произошла автоматическая остановка реактора из-за перегрева турбины. Причиной оказался непрофессионализм. Тогда по вине технического персонала из резервуара вытекло 65 000 литров масла.

В ноябре прошлого года Бельгия вновь напугала Европу: на остановленном в связи с окончанием действия эксплуатационной лицензии сорокалетнем блоке АЭС Doel произошел взрыв и пожар. Как пояснили тогда представители обслуживающей компании Electrabel, «взорвался трансформатор на подстанции АЭС, в результате чего начался небольшой пожар, который был локализован в течение часа».

В конце прошлого года эти реакторы (три, получившие своеобразную «индульгенцию» еще на десять лет работы, и два — с множественными микротрещинами) стали вводить снова в эксплуатацию. Однако оказалось, что остались не только старые проблемы, но появились и новые. На четырех из перезапускающихся ядерных реакторов возник целый «букет» аварийных событий: утечка воды в теплообменнике, проблемы с генератором, пожар в распределительном электрощите и т. д. Цепь неприятных событий, продолжающаяся уже и в этом году, и вызвала бурное возмущение и требование общественности немедленно остановить и закрыть навсегда опасные блоки.

Однако проблема возрастающего ядерного риска в Европе в ХХI столетии связана не только со стареющими АЭС Бельгии из прошлого века, расположенными в приграничных с другими странами районах. По данным международной организации Greenpeace («Гринпис»), из 151 действующего в Европе реактора (не включая Россию) 67 работают уже более 30 лет, 25 — более 35 и семь из них — более 40 лет. То есть получается, что 44% европейских реакторов имеют «возраст» выше 30-ти, а средний — 29 лет. При этом следует отметить, что обычно техническая эксплуатация реакторов рассчитана в диапазоне от 30 до 40 лет. «Этот анализ свидетельствует, — отмечается в отчете международной неправительственной организации Greenpeace, — о возрастающей перспективе новой эры ядерного риска в Европе, если правительства европейских стран не предпримут меры, чтобы реакторы не работали за пределами своего жизненного ресурса».

Соавтор доклада международной НПО Greenpeacе эксперт в сфере ядерной безопасности Ян Хаверкамп отмечает: «Обращаясь к властям за продлением жизни старых и ухудшающихся в своей работе атомных станций, большие европейские электрические компании просто надеются получить больше прибыли из их ядерных дойных „коров“, а европейские граждане при этом оказываются перед лицом повышенных рисков и огромных последствий в случае инцидента».

За последние несколько лет европейские антиядерные активисты и просто обеспокоенные граждане провели в Европе немало митингов, демонстраций и шествий, призывая власти остановить старые отработавшие свой технический срок ядерные реакторы, отказаться (по примеру, скажем, Германии) от дальнейшего развития этого вида энергии в пользу все возрастающей доли альтернативных и возобновляемых ее источников.

Как сказал журналистам на презентации доклада о состоянии АЭС эксперт Ян Хаверкамп, «практика продления жизни европейских ядерных реакторов может привести нас в ловушку старых и опасных источников энергии на десятилетия вперед. <…> Европейские лидеры должны расширить возможности покончить с эрой ядерного риска и загрязнений окружающей среды и поддержать усилия, ускорив переход в эру возобновляемых источников чистой энергии».

Активисты Greenpeacе обратились к правительствам европейских стран с требованием немедленно закрыть все старые реакторы, выработавшие запланированный технический ресурс. Они также призвали организацию Европейских ядерных регуляторов не продлевать работу энергоблоков выше обозначенного в их проектах срока. Экологи также обратились к правительствам европейских стран с требованием максимально поддержать проекты по переходу на альтернативные виды возобновляемой электрической энергии, которая к 2030 году должна составить в Европе не менее 45%.

Однако даже если общественность в результате победит мощное европейское ядерное лобби и будет принято решение о недопустимости продления «жизни» отработавших свой ресурс реакторов и их закрытии, на континенте возникнет другая беспрецедентная ситуация: почти одновременная остановка, закрытие и вывод (демонтаж) десятков устаревших реакторов. Ученые и эксплуатационники пока еще не наработали необходимого и достаточного опыта, чтобы на этой финальной стадии «укрощения» ядерной цепной реакции не случилось опасного инцидента.

Например, судьба приснопамятной Чернобыльской АЭС в новой концепции экспертов-ядерщиков выглядит таким образом. По оценкам специалистов, от 80 до 100 лет уйдет на процедуру долговременной выдержки реакторов. Потом 30-50 лет будет продолжаться работа с контуром многократной принудительной циркуляции. И только после этого можно говорить о полномасштабном и окончательном ее закрытии, консервации и, наконец, демонтаже. То есть, по самым грубым подсчетам, до превращения ЧАЭС в «зеленую лужайку» пройдет еще как минимум 110 и как максимум — 150 лет.

При этом речь идет не о поврежденных чернобыльских блоках и реакторах с расплавленной зоной, а о функционировавших в штатном режиме и затем остановленных. Сложность момента заключается в том, что таких прецедентов в мировой ядерной энергетике практически нет. Да, в мире есть остановленные реакторы, но только единицы из них — демонтированы, в основном, научно-исследовательские. И в этом — большая проблема, прежде всего, — с точки зрения безопасности. Все это в полной мере касается и будущего выработавших свой ресурс европейских реакторов.

Кроме того, встает в полный рост еще один вопрос: куда и как утилизировать устаревшие ядерные блоки? Что делать с пристанционными ядерными хранилищами для отработавшего ядерного топлива, зачастую уже переполненными, и с их «добром»? Человечество пока так и не нашло оптимального и безопасного ответа на все трудные вопросы, продолжая при этом множить АЭС по всему миру. Эта недальновидно отложенная проблема для будущих поколений меркнет перед миллиардным профитом ядерных компаний — «делать» деньги здесь и сейчас.

Алла Ярошинская