«Верю, что Новороссия будет»

Казачий атаман Павел Дремов в конце прошлого года стал героем Интернета, когда он выступил с обращением к руководителям самопровозглашенной Луганской республики, предъявив им достаточно тяжкие обвинения. Однако даже после этого жесткого конфликта он остался одним из командиров армии ЛНР.

- Скажите, чем сегодня является ваш казачий полк? Подчиняетесь ли вы военному командованию ЛНР или вы сами по себе?

- Мы являемся действующей воинской частью. Мы 6-й отдельный мотострелковый полк.

- То есть вы считаете политическое руководство ЛНР и своим руководством?

- В армии есть такое правило — солдаты не имеют право лезть в политику. Я считаю, и весь полк так считает, сейчас главное защитить Родину, а потом, кто захочет, станет политиком, кто не захочет — останется военным.

- Не знаю, можно ли это считать участием в политической жизни, но вы жестко критиковали руководство Луганской республики, в том числе и за то, что в новой власти оказалось очень много старых кадров. Это что, такая серьезная проблема?

- Понимаете, кто воровал, он и будет воровать. Когда их возвращают назад, я не могу понять - для чего. Я не могу понять, когда прокурор, бравший взятки, вновь садится в кресло прокурора определенного города. Мы вышли бороться против всего этого, а на манеже одни и те же. Хотелось бы изменений для всего народа в лучшую сторону.

Для Игоря Венедиктовича Плотницкого самым главным должны быть не политические игрища, а сделать так, чтобы здесь люди жили лучше, чем там. Вот когда мы это сделаем, то не надо будет туда ехать на танках, а люди сами поднимутся, чтобы быть вместе с нами. А пока на той стороне этого не видят.

Власть должна помогать людям решать проблемы, причем не на бумажках, а реально. Вот у нас тут дома есть, разбомбленные после последней операции, наши поехали — дайте нам шифер. Они — нет, все отдали подрядчику. А кто подрядчик? Не знаем. Все! Замкнутый круг!

- Много воруют?

- Да, много. Вот пример. Человек, который служил у нас в полку, в Туле собирал гуманитарку на протяжении 4 месяцев, ну, а дальше он ее тут продавал. Сейчас наши ребята его нашли, собрали по нему материалы...

- И вы сами его разыскали?

- Да, сами, потому что мы не хотим, чтобы он нашим именем прикрывался, чтоб не думали, что мы такие же. Давайте съездим ко мне домой — посмотрите. Живу, как и раньше, ничего не изменилось: кухня, спальня, вода приносная. Но пусть денег у меня нет, я все равно самый богатый человек во всей Луганской области. У меня есть 3000 друзей, товарищей, которые и спину прикроют и на себе, если надо, вынесут.

- После вашего новогоднего выступления, которое на всех произвело неизгладимое впечатление, у вас какие-то проблемы были, угрозы поступали?

- Да меня чуть ли не каждый день предупреждали: дескать, тебя уже заказали. Но я как говорил правду, так и буду. Иначе для чего я год назад заходил в это СБУ? Чтобы опять бояться? Лучше 5 минут жить стоя, чем всю жизнь на коленях. Я на колени ни перед кем не встану и жить по принципу «Моя хата с краю» не буду. Нас и так 23 года старались к этому приучить.

- А у вас есть политические амбиции?

- Нет.

- То есть вы отвоюете и все?

- Так точно.

- А вот будут выборы в местные советы...

- От нашего полка никто в них участия принимать не будет. Мы военные, наше дело защитить страну.

- Но разве люди, которые сражались, не имеют права участвовать в органах власти? Ведь есть же идея казачьего самоуправления.

- Согласен полностью, но... Тот, кто будет здесь заниматься хозяйством, он не сможет пойти дальше, а я хочу идти до конца.

- Куда? На Киев?

- Я уверен, что Новороссия все-таки будет. Что будет не ЛНР, не ДНР, а одна страна...

- А границы у нее какие будут?

- Ну, это посмотрим еще! Но по Днепру - точно.

- То есть все Левобережье?

- Да, и Одесса, конечно.

- А не боитесь, что такие как вы вообще нужны, пока идет война? А когда она закончится, придут такие маленькие, серые человечки в аккуратных костюмах чиновников и "съедят" вас всех?

- А так и будет.

- И вы спокойно на это идете?

- Да. Я, конечно, не считаю это правильным, просто знаю, что так будет. Так и бывает после всех войн. Вернулся домой — ты уже никому не нужен, а, может, потом и вовсе скажут, что ты преступник!

- И кем вы станете?

- Каменщиком.

- Каменщиком?

- Я давал слово, когда все это начиналось, что когда закончится война, я стану каменщиком, и я его сдержу.

- Ну, а если вас настоятельно будут куда-то выдвигать, просить?

- Откажусь.

- Верховная рада приняла постановление, согласно которому выборы здесь должны проходить по украинским законам. Вы себе можете такое представить?

- Нет.

- А как тогда?

- Закон, наверное, у нас сейчас примут, и проведем. Ни для кого не секрет, как выбирают на Украине: за два дня до выборов уже знают результат. Нам просто назначат тех, кого захочет Киев. А я не буду жить в стране, где официальный лозунг «Одна страна — одна нация». Если в Европе никто не видит, что это фашизм, то меня в школе учили по-другому. Для меня Хатынь осталась Хатынью, и героями те, кто сжег там людей, никогда не станут.

Парубий вон заявил, что они 100 лет ведут борьбу с одним и тем же противником — то есть с Россией. Я хотел бы узнать, что здесь построил господин Парубий и что здесь построил Советский Союз? Кто им построил все эти институты, днепрогэсы? Их не олигархи построили, их построил советский народ.

- Кстати, об олигархах. Как вы собираетесь распорядиться собственностью тех, чьи имена на слуху: Ефремова, Королевской, Ахметова?

- А вот как раз был случай. У нас тут есть ферросплавный завод, он принадлежал Коломойскому. Недавно звонил его заместитель и говорит: «Давайте, мы вам заплатим $5 млн, а вы нам завод вернете». Я говорю: «Так это не ваш завод! Деньги нам от вас не нужны, а завод будет принадлежать народу, республике».

- То есть вы за национализацию?

- Я — да.

- Так кто вы по своим убеждениям? Монархист или красный казак?

- Я, скажем так, за социально-справедливую монархию.

- Вы по каким критериям к себе людей принимаете?

- Критерий простой: быть человеком. Не воровать, не грабить. Если выпил - ну все живые люди - не ходить, не шляться, не показывать всего этого на людях. Если допустил какое-то безобразие после пьянки, то сразу наказание — гауптвахта. Если кто смародерил, выгоняем сразу из подразделения. Безоговорочно. Мы должны быть не бандитами, а защитниками.

- Есть у вас военные суды?

- У нас есть казачий круг. Там приговор - наказание плеткой. А если что-то серьезное, то передаем в ЛНР, чтобы там судили.

- Бывало такое, что ваши женщин обижали?

- Бывало.

- Как потом наказывали?

- Лучше не буду рассказывать.

- Скажите, а на той стороне воюют люди из этих мест?

- Да.

- А что их туда толкнуло, как вы думаете?

- Ну, вот смотрите, бывшие милиционеры наши поехали туда за зарплатой, сейчас они в батальоне «Лисичанск». Они были уверены, что мы проиграем, что нас сметут. Потом люди, которые тут воровали еще. Ну, и надо сказать, что Украина грамотно ведет информационную войну — все хочу узнать, кто у них в роли Геббельса выступает. Я вот посмотрел их телевидение три часа и понял, что на месте обывателей начал бы ненавидеть ополченцев. Там говорят, что мы и по городам стреляем, и людей убиваем...

- В начале войны солдаты ВСУ переходили на вашу сторону, а как сейчас?

- Сейчас это прекратилось. Во-первых, законы на самой Украине ужесточились. Например, даже за отрицание российской оккупации можно 5 лет получить. За дезертирство — 7 лет. Ну, и семьи же там остаются. Мы общались с людьми с Тернополя, что в плен сдались — сами пришли, автоматы бросили. Так вот, что один говорит: «Не пойду воевать, у меня всю семью с работы выгонят, заберут все, что у нее есть. Надеюсь, что после плена меня сюда уже не пошлют». В общем, частично запуганы, частично одурачены.

- В последнее время появились слухи, а то и свидетельства "очевидцев" о том, что тут против вас чуть ли не американцы воюют, про иностранную технику на той стороне говорят.

- Американскую технику связи мы нашли. Пленные показывают, что американские инструкторы у них есть. Но они не воюют, только учат. Поляки, грузины — эти да.

- А на вашей стороне кто?

- Вы знаете, у нас есть бразильское подразделение.

- Бразильское?!

- Да, пять человек.

- И чернокожие есть?

- Да они смуглые такие в общем.

Беседовал Орхан Джемаль