Врачи предадут доверие подростков?

Госдума рассмотрит законопроект об отмене врачебной тайны для детей в возрасте от 15 до 18 лет. Если его примут, медики без согласия подростков смогут сообщать родителям о состоянии их здоровья, в том числе, например, о нарушении девственности, венерических заболеваниях, тех или иных зависимостях и т. д. Законопроект стал очередной попыткой контроля российской молодежи и ущемления ее прав. «Росбалт» попросил экспертов прокомментировать возможные риски при реализации этих инициатив.

Лев Щеглов, врач-сексопатолог и врач-психотерапевт, доктор медицинских наук:

«Предлагаемый законопроект — это демонстративное неуважение к нашим юным гражданам. Возраст согласия, то есть возраст, когда юноша или девушка как бы „имеет право“ на занятие сексом, — он ниже. Значит, здесь признается право молодого человека решать. А в этом законопроекте оказывается, что человек до 18 лет — это не только не подросток, не юноша и не девушка, а вообще по сути ребенок. Я не очень понимаю, чем спровоцирована подобная инициатива. Хотя в общем контексте мы видим в последние годы: что ни инициатива законопроекта, то какой-то мракобесный бред.

Подобный закон мог бы еще быть вполне „вегетарианским“, если заранее предполагать атмосферу полного доверия и полной открытости между родителями и их детьми. Но практика показывает, что это достаточно редкий тип отношений. К сожалению, зачастую юноши, а чаще всего девушки, просто боятся родителей. Это их толкает и на сокрытие информации, и на ранние браки — лишь бы выскользнуть из-под неустанного ока родителей.

Подобный закон, если он будет принят, только усугубит эту ситуацию. Но надо понимать, что у нас в Думе сидят очень странные, предельно странные люди, с точки зрения психологии и психиатрии».

Алина Чимбирева, юрист, руководитель компании Melegal:

«Ограничение врачебной тайны и обеспечение доступа законных представителей к медицинской тайне несовершеннолетних, т. е. к информации о фактах обращения несовершеннолетнего за медпомощью, о состоянии его здоровья, приведет к снижению уровня доверия несовершеннолетних к медицинской помощи.

Это очень важный фактор — оказание помощи при условии невозможности разглашения информации. У нас сейчас есть 323-й федеральный закон, который регулирует вопросы врачебной тайны и дает исчерпывающий перечень случаев, когда ее разглашение возможно без согласия пациента. На мой взгляд, расширение этого перечня в сторону, грубо говоря, права законного представителя несовершеннолетнего беспрепятственно получать информацию о его здоровье, не обосновано. В законе установлен возраст — 15 лет, — с которого несовершеннолетний дает добровольное информированное согласие на медицинское вмешательство самостоятельно.

Попытка преподнести внесенный законопроект как обязательное условие ответственности законного представителя за жизнь и здоровье несовершеннолетнего, несостоятельна. 323-й закон направлен на регулирование здравоохранения. В части права несовершеннолетнего на врачебную тайну, на мой взгляд, его редакция оптимальна.

Например, факты обращения подростков за получением медицинской помощи в связи с вопросами половой жизни. Уже была попытка на уровне региона, в Саратовской области, ввести обязанность сообщать о фактах лишения девственности или подростковой беременности. Эта попытка была отменена спустя две недели.

Подростки, которые обращаются по каким-то интимным вопросам и не хотят огласки, — если будут внесены изменения, если появится практика разглашения информации законным представителям без их согласия — перестанут обращаться к врачам и станут искать какие-то альтернативные способы разрешения проблем со здоровьем. Это приведет и к проблемам демографическим, и к проблемам здоровья подростков.

Более того, несовершеннолетние имеют право на частную жизнь и ее неприкосновенность. Аргумент, что подростки недооценивают сложность заболеваний и прочее, представляется несостоятельным. Опять же, врач доносит до несовершеннолетнего в доступной форме информацию о диагнозе, о течении заболевания, о необходимости и способе его лечения. Ситуация разглашения врачебной тайны, равно как и оказания медицинской помощи в отсутствие согласия лица, уже урегулирована законом.

Думаю, это очевидно: если бы подросток хотел, чтобы родитель знал о факте обращения или состоянии здоровья — он бы пришел в больницу с ним, либо рассказал о своих проблемах дома. Случаи, когда подросток приходит без родителя, уже, как правило, подразумевают, что он хочет конфиденциальности».

Искандер Ясавеев, доктор социологических наук, старший научный сотрудник ЦМИ НИУ ВШЭ:

«Мы видим отчетливое проявление власти взрослых над молодежью, которая существует в российском обществе. Эта власть пронизывает все отношения, связанные с молодежью — занятости и устройства на работу, жизненных шансов и т. д., но касается она и наклеивания на молодежь негативных ярлыков.

Это — общее проявление традиционализма, который сейчас доминирует. В истории обществ периоды традиционализма сменяются антитрадиционализмом. Сейчас мы живем в эпоху традиционализма, когда очень многим и, например, депутатам Госдумы, кажется, что они знают „как лучше“, что есть рецепты, проверенные временем.

Такое явление наблюдалось всегда, это своего рода поколенческий конфликт, и потому неудивительны попытки старшего поколения навязать младшему какие-то образцы поведения, которые кажутся ему предпочтительными. Но сейчас в российском обществе естественное направление развития приобретает какие-то крайние формы. Однако такой подход абсолютно неэффективен, он просто не работает. Значительная часть молодежи игнорирует, не замечает указаний и пожеланий традиционалистов.

Очевидно, что это будет приводить к неспрогнозированным последствиям: и уже приводит — в виде сопротивления молодежи навешиванию ярлыков и тотальному контролю. Контролировать молодежь бессмысленно, поскольку она не подчиняется таким схемам, находит варианты нарушения норм, отгораживает для себя пространство свободы. Этот караван идет, а молодые люди живут в совершено другой реальности, в другом пространстве».

Борис Кагарлицкий, директор Института глобализации и социальных движений, кандидат политических наук:

«Наши депутаты и вообще чиновники высшего звена, — но прежде всего, конечно, думцы — в принципе имеют только один инструмент воздействия на ситуацию: это запрет. Если есть какая-то проблема или что-то их волнует, они сразу думают, что и как запретить. Я думаю, что к этому сводится вся их деятельность: это придумывание новых и новых запретов. И так получается — чисто технически, — что чаще других жертвой запретов становится молодое поколение. Дело в том, что думские депутаты воюют не столько против молодежи, сколько вообще против реальности. И эта война приобретает абсурдные формы.

Конечно, они исходят из традиционалистской идеологии, но это потому, что им просто сказали, что надо из нее исходить. Если им завтра скажут, что нужно проповедовать гей-браки, я вас уверяю, что все эти люди с таким же рвением, и даже, может быть, с еще большим рвением, будут проповедовать гей-браки. Более того, если им прикажут стать геями, они все станут геями. Так что это исключительно вопрос установки».

Дмитрий Ремизов