Силовиков ждет перестройка?

В кулуарах российской власти обсуждают новую реформу правоохранительной системы. В частности, ФСБ могут предоставить право возбуждать уголовные дела в отношении спецсубъектов — прокуроров, руководителей следственных органов и адвокатов. Одновременно вновь появились слухи о реформировании и даже упразднении СК.

«Росбалт» спросил у экспертов о причинах появления таких предложений и о возможных последствиях перестановки сил.

Геннадий Гудков, полковник запаса ФСБ, депутат Госдумы III—VI созывов:

«Все реформы правоохранительной системы за последние десять лет — это результат борьбы за власть и деньги. Никаких других целей у этих преобразований нет. Например, реформирование милиции в полицию в 2010 году ничего не дало России ни в плане эффективности правоохранительной системы, ни для борьбы с преступностью, ни в обеспечении безопасности граждан — но зато привело к непомерному раздуванию бюджета и полномочий и т.п.

ФСБ у нас опять превратилась в монстра, который имеет чрезвычайный мандат и, по сути, является структурой, которой подчинены все правоохранительные органы: и МВД, и ФСИН, буквально все. В какой-то степени чуть менее зависимыми от ФСБ — и то условно — являются Росгвардия и ФСО, которая традиционно играет роль „младшего брата“. А остальные органы под козырек стоят, поэтому я даже не могу понять, какие еще полномочия нужны ФСБ — они уже избыточные и никем не контролируются.

Что касается Следственнного комитета, то он тоже появился в результате межклановых коллизий, аппаратного давления. Я помню очень хорошо, когда мы принимали закон об СК, абсурд начинался с первой строчки: написано было, что это орган власти. Какой власти — исполнительной, законодательной, судебной? Вот [возглавившему ведомство] Александру Бастрыкину захотелось, чтобы это был орган власти, и чтобы никому не подчиняться, кроме президента. А у президента, даже если бы он хотел контролировать СК, физически нет такой возможности.

Что касается разговоров об упразднении СК, то от этого прокуратура как институт никак не выиграет, а вот „прокуратура“ как люди, которые хотят, допустим, „сковырнуть“ Бастрыкина, чтобы стать более весомыми и влиятельными, — возможно.

Поэтому никакой реформы, направленной на благо народа, на обеспечение защиты от терроризма, от уличной или организованной преступности, не будет. Это просто борьба кланов за расстановку „своих“ людей, за доступ к бюджету, за аппаратное влияние и за дополнительные полномочия, которые являются источником сверхдоходов. В борьбе прокуратуры со Следственным комитетом в выигрыше оказывается, допустим, группировка [генпрокурора РФ] Юрия Чайки, или наоборот. И только. Преобразований по существу ждать не приходится».

Алексей Кондауров, генерал-майор КГБ в отставке, депутат Госдумы IV созыва:

«Я не исключаю, что ФСБ действительно хочет расширить свои полномочия по возбуждению уголовных дел в отношении спецсубъектов, особенно после случая с Шакро Молодым. ФСБ лоббирует такие изменения в связи с тем, что не было возбуждено уголовное дело в отношении Александра Дрыманова. Сейчас спецслужба ведет оперативные разработки, но потом передает их в Следственный комитет. По всей видимости, они хотят избавиться от таких промежуточных инстанций, как СК, и замкнуть на себя подследственность такого рода резонансных дел.

Ясно, что расширение своих полномочий в этой части лоббирует руководство ФСБ: громкие расследования прибавляют политического веса и авторитета организации. Это очевидно и в случае с Шакро Молодым, когда идет борьба с главным „вором в законе“, и в других широко освещаемых уголовных делах — например, в отношении Алексея Улюкаева или Никиты Белых. Основная масса населения воспринимает такие расследования как эффективную борьбу с коррупцией. Я не исключаю, что и Владимир Путин не против того, чтобы изменить подследственность.

Что же касается идеи об упразднении Следственного комитета, то пока трудно сказать, состоится ли такая реформа. Если она все же произойдет, то не все следствие перейдет к ФСБ, а частично вернется опять в прокуратуру. Особенного смысла в этом, честно говоря, нет, поэтому я не уверен, что такое решение будет принято».

Игорь Каляпин, правозащитник, председатель общественной организации «Комитет против пыток»:

«Ходят слухи об упразднении Следственного комитета, о том, что СК собираются опять объединить с прокуратурой, а ФСИН — с МВД. Мне представляется довольно странной такая реформа в „режиме возврата“. Это будет выглядеть как констатация неудачи, а СК как структура, на мой взгляд, вполне состоялся. Другое дело, что там есть проблемы с менеджментом.

Например, я постоянно вижу, что в Следственном комитете не исполняются внутренние нормативные акты, не выполняются приказы Александра Бастрыкина. И это системная проблема. Есть приказы, которые не исполняются никогда, и существует целая нормативная база, которая почти не работает. Какие-то механизмы в СК включаются чаще всего в ручном режиме, по команде либо Бастрыкина, либо его заместителей. Но эта проблема никак не решится путем слияния с прокуратурой.

Что касается дел в отношении высших должностных лиц, спецсубъектов, то я считаю, что такие дела должны расследоваться, конечно, не ФСБ, а Следственным комитетом. У ФСБ просто нет необходимого юридического аппарата, чтобы эти дела расследовать. А вот оперативное сопровождение по таким делам целесообразно действительно осуществлять какой-то специальной структуре, и участие ФСБ тут вполне оправданно и разумно. Но спецслужба в имеющемся виде не потянет ни возбуждение уголовных дел, ни их расследование.

В конце концов, ФСБ поднадзорна военно-следственным органам прокуратуры. Любое подразделение ФСБ формально является войсковой частью. Не очень нормально, чтобы у нас всеми спецсубъектами занималась войсковая часть. Все-таки должностных преступлений происходит достаточно много. Это военным переворотом попахивает».

Валерий Соловей, доктор исторических наук, политический аналитик:

«Оснований для реформы две. Первая заключается в том, что статус Следственного комитета так и не „устаканился“. Из него не получился российский аналог ФБР, как изначально предполагалось. Плюс существуют постоянные конфликты между СК и прокуратурой. Их компетенция не была разделена, что и создавало почву для конфликтов.

Вторая причина возможных реформ заключается в том, что сейчас наблюдается острая нехватка средств в бюджете. Хотя на правоохранительные органы и на оборону выделяется гигантская сумма — чуть ли не треть бюджета, — все равно пытаются оптимизировать их штатную структуру. И в этом смысле расформирование Следкома и передача его функций отчасти в органы МВД, отчасти в прокуратуру, отчасти в ФСБ выглядит естественным решением.

В ФСБ предполагается передать следственные функции по особо важным преступлениям. Это, конечно, приведет к усилению ФСБ, ее роли и значения».

Кирилл Кабанов, председатель постоянной комиссии СПЧ по гражданскому участию в противодействии коррупции и контролю за правоохранительными органами:

«До выборов правоохранительная реформа вряд ли произойдет — потому что это всегда шок для системы. Она перестает работать, люди начинают думать, кто куда пойдет, кто кого назначит.

Нужно ли создавать какую-то структуру, которая бы доминировала? Я считаю, что не нужно. Жесткое ограничение правоохранительных органов по подследственности, по тематике, наоборот, позволит создать мощную, эффективную государственную машину. А если мы будем соединять все в одну систему, допускать сильное доминирование одной спецслужбы, одного органа, и класть яйца в одну корзину, то, как показывает историческая практика, это будет недальновидно и неэффективно.

То же самое и со Следственным комитетом. Вроде как уже построили систему, может, надо ее еще настроить, откорректировать по персоналиям. Но она уже работает. Так давайте не будем трогать то, что работает.

На самом деле, конечно, плох тот солдат, который не мечтает стать генералом, и плох тот генерал, который не мечтает стать маршалом. Поэтому кто-то лоббирует подобную реформу и считает, что сможет объять необъятное».

Дмитрий Ремизов