Протест: успех или увядание?

28 января состоялись акции протеста сторонников Алексея Навального «Забастовка избирателей». На улицы в этот раз вышло меньше людей, чем в марте и июне прошлого года. Одни эксперты назвали это «сезонным колебанием», другие считают, что оппозиционное движение нуждается в обновлении, иначе рискует растерять имеющийся потенциал.

Дмитрий Пучкин, политолог, политический консультант:

«В последнее время деятельность сторонников Алексея Навального идет по нисходящему тренду, либо, как минимум, не развивается дальше. Вчерашнее мероприятие производило впечатление дежавю. И по речам, и по участникам митинги напоминали как предыдущие акции, так и мероприятия, которые были в рамках „болотного“ движения 2011—2012 годов.

Сторонники Навального допускают такие непростительные ошибки, как отказ от создания коалиции с союзниками, отсутствие движения вперед и новых лиц в этом движении, „вождизм“, проявляемый в диктате повестки, спускаемой в регионы из Москвы.

Строение движения игнорирует как мировой опыт оппозиции, так и опыт демократического, либерального движения в России в конце 1980-х — начале 1990-х годов. Если в ту эпоху повестка дня вырабатывалась в регионах и делегаты из провинции ехали с ней в столицу, то теперь провинциалы лишь выполняют „директивы центра“.

Результатом может стать крах многообещающего оппозиционного проекта, и несистемная оппозиция потеряет оставшееся влияние уже к концу этого года.

Тактика „навальнистов“ сводится к персональным выпадам против нынешнего президента РФ, без поправки на факт существования в России, помимо президента, еще целого правящего слоя. Сторонники Навального разбудили административный ресурс. Вся административная машина включилась в соревнование с Навальным, и та ее активность, которую мы наблюдаем сейчас — только начало. В итоге эта машина приведет на выборы дополнительный процент избирателей, и тот, против кого выступают оппозиционеры, Владимир Путин, может поднять свой результат на рекордную высоту.

Несистемная оппозиция еще может изменить вектор, если прислушается к критике в свой адрес».

Евгений Минченко, политолог, преподаватель факультета мировой политики МГУ:

«До выборов еще много времени. Но пока не заметно, чтобы тема „забастовки“ вызвала какой-то реальный эмоциональный отклик. Это видно и по количеству людей, которые пришли на акцию 28 января. На данный момент тема оказалась не очень продуктивной.

Призывы Алексея Навального затронули определенный круг избирателей. Есть достаточно четкое ядро „фанатов Навального“. Ну, это около 1 процента. Есть еще какая-то часть либерального, оппозиционного электората. Ну, это еще до 2 процентов.

Но надо учитывать, что на так называемом либеральном фланге у нас с высокой долей вероятности будет представлено большое количество кандидатов: Ксения Собчак, Григорий Явлинский, плюс, думаю, на какую-то часть этого электората может претендовать и Павел Грудинин — просто как наиболее сильный кандидат, противостоящий Владимиру Путину. Поэтому вряд ли именно эта кампания даст Алексею Навальному какую-то серьезную политическую капитализацию».

Анна Очкина, социолог, руководитель Центра социального анализа ИГСО:

«Протест не выдыхается, а, скорее, не развивается, достигнув определенного максимума вовлечения людей. Он так и остается либеральным протестом.

Протест „общего порядка“, который связан не с конкретными проблемами— закрытием больниц, невыплатой зарплаты и т. д. — а с принципиальными проблемами общественного строя — он вообще немножко „субкультурный“. Нельзя сказать, что он выдыхается, что сходит на нет, он, скорее, не расширяется. А если не расширяется — значит, он будет периодически проявлять себя, но пока максимум, что он может показать как общественное явление — это некие действия определенного круга людей. Даже если это уже довольно большой круг.

Парадокс в том, что Алексей Навальный на своих мероприятиях в разных городах собирает действительно много людей. По крайней мере, для российской провинции и 800, и тысяча, и 4 тысячи человек — это много. Но это именно „мероприятия Навального“, и это событие не означает расширения протеста по либеральной повестке. Тут столкнулись два фактора. Во-первых, общество довольно пассивно, а, во-вторых, у либеральной повестки, по крайней мере, у той, которую подают „настоящие“, модельные либералы — очень узкий круг сторонников.

Какая-то часть людей прислушается к лозунгу „забастовки избирателей“, но, может, не только к Навальному, а к самой ситуации, потому что выборы действительно утратили свое значение. В них нет интриги, нет соревнования — это работает не меньше, чем призывы Навального. Но пока, кажется, что серьезного влияния на исход выборов это не окажет, он уже предрешен.

Может, конечно, пошатнуться явка. Но сама незаинтересованность людей в выборах будет большим фактором, чем все старания Навального. Люди, которых он привлекает на свои мероприятия, — это не самые активные избиратели. Навальный работает на таком социальном круге, который не дает большой явки. Это или совсем молодые люди, или это люди, пусть и достигшие возраста участия в выборах, но в принципе не активные, поскольку молодежь, как известно, голосовать на участки ходит неохотно. А самый активный избиратель — это не сторонники Навального».

Федор Крашенинников, политолог, президент Института модернизации и развития общественных связей:

«Сравнительно меньшее количество людей на акциях 28 января объясняется холодной погодой. После каждой акции сторонников Алексея Навального звучат голоса о том, что эта акция была последней, а тактика Навального провалилась. Я абсолютно не согласен и считаю, что акция прошла успешно, тем более, что она не была финальной. Это просто еще одна демонстрация того, что в более чем сотне городов поддержали призыв Навального и где-то вышло больше людей, где-то меньше. Некорректно сравнивать эту акцию с весенними и летними, хотя бы в силу того, что на улице мороз.

Пессимистические оценки звучат со стороны людей, которые сами не занимаются организацией действенного протеста. Пока же достижения Навального сравнивать не с чем — в России больше нет политика, который способен организовать мероприятие в таком масштабе.

Лозунг „забастовки избирателей“ оправдывает себя. Если бы власти не обращали на эти призывы внимания или если бы они были ей выгодны, я думаю, таких жестких мер против Навального и его команды не было бы. Но, судя по тому, как жестко пытались пресечь организацию этой акции, и как вообще плохо власти относятся к неотъемлемому праву граждан агитировать против участия в выборах, очевидно, что они видят в этом какую-то опасность».

Александр Кынев, доцент департамента политической науки ВШЭ:

«Акция 28 января была достаточно многочисленной для зимнего сезона. В марте и июне пришло больше людей, но следует учитывать погодные условия и плавающий характер динамики протестных настроений как таковых. В любом случае, массовость сохраняется достаточно высокой, если сравнивать с периодом до 2011 года.

Что касается географии, то протесты 2011—2012 годов такого охвата не имели. К тому же, насколько мне известно, очень многие смотрели видеотрансляции. Это говорит о значительном интересе к акциям и о симпатиях к их участникам. Ничего подобного раньше не было. Поэтому, на мой взгляд, мероприятие прошло достаточно успешно.

В любом случае, никто, кроме Алексея Навального, сегодня даже близко не способен организовать ничего подобного ни по географии, ни по массовости. Возможно, назрела необходимость поиска новых идей и нового формата, но это говорит не об упадке, а о логичном переходе протеста в другое состояние. Такие скачки уже были, и каждый раз в итоге находилось что-то новое.

„Забастовка избирателей“ — это вопрос не про явку. Это вопрос символический, репутационный — важно, как эти выборы войдут в историю и как будут восприниматься их результаты».

Дмитрий Ремизов