Россиян доводят до нервного срыва

Состояние, в котором пребывает российское общество, многие психологи описывают как «невротизация». Апатия людей перемежается вспышками агрессии.

В политической сфере такое положение, с одной стороны, ведет к отстраненности людей от процессов, а с другой — к радикализации, которая выливается не только в угрозы расправиться с несогласными в соцсетях, но и во вполне реальные нападения на оппонентов. Еще опаснее ситуация становится, когда подобными настроениями пытаются манипулировать. В том числе из властных кабинетов.

В последнее время произошел целый ряд нападений с очевидным политическим мотивом, и двое из агрессоров выглядят не вполне здоровыми людьми. Сегодня стало известно, что крайне религиозный мужчина, из-за нашумевшего кинофильма «Матильда» устроивший поджог в кинотеатре Екатеринбурга, признан невменяемым. И гражданин Израиля, на днях ударивший ножом радиоведущую «Эхо Москвы» Татьяну Фельгенгауэр, тоже не производит впечатления адекватного человека.

«Росбалт» спросил экспертов о причинах нервной психологической обстановки в России и особенностях поведения членов общества, оказавшихся в подобных условиях.

Александр Петрович Коцюбинский, доктор медицинских наук, профессор психиатрии:

«Психически больные люди всегда более чувствительны к общественной атмосфере. Когда уровень невротизации и агрессии в обществе в целом растет, то психические больные первыми на это реагируют. Форма реакции, конечно, может быть разной. У здоровых людей, находящихся в сложной общественной атмосфере, увеличивается число невротических состояний. Но если у человека серьезные психические расстройства, это может привести к обострению психоза.

Притом в качестве детерминанты общественной атмосферы могут выступать разные обстоятельства, в том числе религиозные и политические. В нашей стране пока основную роль играют политические факторы. Во многих других государствах, например, в исламистских, к сожалению, религиозный компонент имеет большее значение. Он, в свою очередь, продуцирует увеличение агрессии одиночек, которое невротизирует общество в целом и приводит к напряжению, отражающемуся и на других людях, с религиозными идеями никак не связанных. У нас, похоже, значение религиозного компонента тоже может начать расти, о чем свидетельствует ненормальная ситуация вокруг фильма „Матильда“. Тут можно смело говорить о „массовом психозе“, при котором мракобесная идея индуцируется при непротиводействии со стороны государства. Всегда найдутся психически неуравновешенные люди, с удовольствием подхватывающие такие идеи, развивающие их и поступающие вполне агрессивным образом.

Важно при этом помнить, что бред как таковой существует столько же, сколько само человечество. Но вот содержание бреда всегда зависит от того общественного настроя, который имеется в данный конкретный промежуток времени. В XIX веке человек, как правило, был „одержим дьяволом“. В советский период место дьявола заняли НКВД и КГБ — в сознании психически больных эти организации были источниками зла, влияли на мысли пациентов и управляли ими. Затем, в конце советского периода, пришло время НЛО. А сейчас мы снова видим поворот к религиозной одержимости. Помимо этого, общество подвергается пропагандистскому воздействию „сверху“, провоцирующему (особенно у психически больных) вспышки ненависти к представителям „пятой колонны“, „агентам Госдепа“ и т. д. Иными словами, к тем, кого в эпоху Большого террора именовали „врагами народа“.

Таким образом, бред был, есть и будет в обществе всегда. Но вот его содержание и степень его агрессивности, а также социальной опасности, меняются в зависимости от доминирующего в обществе настроения».

Петр Бычков, доцент кафедры политической психологии СПбГУ, кандидат психологических наук:

«В условиях невротизации общества люди становятся менее сдержанными, более подверженными стрессу, влиянию окружающей среды и обстановки. Несмотря на тотальное отсутствие взаимного доверия, процессы внушения через новые каналы коммуникации и общения происходят очень эффективно.

И невротизация общества набирает обороты. Это связано с внедрением новых технологий, что несет в себе как позитивную функцию, так и негативную. Безусловно, растет уровень агрессии. Это общемировой тренд — из-за информационной перегрузки сознание человека просто не успевает фильтровать все, что происходит вокруг. А в нашем обществе накал усиливается из-за большого разрыва между богатыми и бедными, между регионами. Люди видят все блага, которые есть, но при этом далеко не все могут позволить себе иметь хотя бы часть этих благ. В то же время мы видим отсутствие политических лифтов и, соответственно, интереса к политике у людей. Все это приводит к моральным, психологическим проблемам в обществе.

У нас сейчас явка на выборах, условно, 15-20%. То, что люди не вовлечены в политику, само по себе является признаком не очень здорового общества. Все мифы о том, что люди не интересуются политикой оттого, что все хорошо работает, что люди всему доверяют, — это лишь хорошее оправдание. На самом деле это не так. Люди, если говорить на „биологическом“ языке, — стадные животные, и политическая идентификация, участие в политике является естественной потребностью каждого человека. Люди должны быть вовлечены в политику, должны понимать, как устроено общество, зачем нужны политические партии, чем отличается консервативная идеология от коммунистической и т. д. На данный момент всего этого нет. Такое положение продуцирует определенное психологическое состояние, но тут сложно говорить, что первично, а что вторично. Может быть, психологические проблемы людей вызывают отсутствие интереса к политике, а может и наоборот — отсутствие такого интереса приводит к моральному нездоровью общества. Очевидно, что тут двусторонняя корреляция, когда все взаимосвязано.

Точно так же отношение к власти связано с депрессивностью, тревожностью и т. п. Чем хуже люди относятся к власти, тем хуже их психологическое состояние, потому что они живут в обществе и по определению должны быть всем довольны».

Александр Конфисахор, доцент кафедры политической психологии СПбГУ, кандидат психологических наук:

«Сейчас в обществе действительно повышен невротизм, наблюдаются повышенные подозрительность и агрессия, которые можно объяснить, в том числе, и нашей политикой, влиянием СМИ — тем, как подается информация, согласно которой вокруг одни только враги и они хотят нас уничтожить.

Все мы живем в поле политики, независимо от того, как к ней относимся, считаем ли ее хорошим или грязным делом. От того, какая проводится политика, как она формирует отношение к человеку, к другим людям, к окружающим, зависит и психологическое состояние общества. Если считается, что все нормально, все люди — братья, все мы должны жить дружно, и не только в своей семье, но и в отношениях со всем остальным миром, то и отношения людей формируются соответствующие. Если же политика постоянно говорит нам, что нас хотят уничтожить, сожрать или сделать еще что-то нехорошее, то и люди начинают точно так же относиться к окружающим: думать, что все вокруг враги и только ждут повода напасть.

В формировании такой политики играет важную роль и приближение президентские выборов, но самый главный фактор — это то, что у нас сейчас такая идеология, которая входит в структуру победившего мировоззрения. Это идеология „осажденной крепости“, согласно которой наша задача — сплотиться, защищаться, а если кто-то высказывает иную точку зрения или даже может по-другому думать, он уже по определению враг, которого надо уничтожать».

Дмитрий Дубровский, кандидат исторических наук, член Правозащитного совета СПб:

«Агрессивная повестка контролируемых государством СМИ легитимизирует, распространяет истерику на политической почве в отношении оппонентов современного политического режима.

Эффект невротизации общества существует, но он вторичен по отношению к осознанной, осмысленной политике увеличения числа истероидов среди россиян, и она напрямую связана с современной медиаполитикой российского политического класса.

Большинство обывателей, условные „86%“ — это на самом деле не те люди, которые являются опорой режима. Это люди, которым политика в целом не очень интересна. Но проблема заключается в том, что их политизация происходит не через обсуждение сложностей современного мира, критику разных позиций и уважение к оппонентам, а по принципу „мы молодцы — они подлецы“. То есть конструирование этого политического сознания происходит по такому сценарию, что „мы“ сохраняем последние остатки здравого смысла, и вообще единственные люди на Земле, а все вокруг — какие-то совершеннейшие выродки. Эта логика предлагается в силу простоты и эмоциональности подачи, и она, к сожалению, достаточно популярна в современном российском обществе».

Денис Волков, социолог, эксперт «Левада-Центр»:

«Если говорить о влиянии телевизора, то нарастание агрессии идет уже не первый год, и можно говорить, что наблюдается обострение. Происходят какие-то скандалы вокруг постановок, происходит их политизация, и мы видим обострение конфликта в обществе. Это все тянется несколько последних лет — может, с 2014 года или раньше. По телевизору постоянно кого-то ловят и разоблачают: то „пятую колонну“, то „либералов“, то еще кого-то.

Поскольку явно ведется определенная кампания по поиску противников различного рода, то в этом есть политический заказ. Если говорить про „разоблачительные“ телепередачи про „Эхо Москвы“, про оппозицию, когда идет „поиск врагов“, то все это скорее инспирировано „сверху“, нежели является отражением реальных настроений людей. Да, у нас в обществе высокий уровень ксенофобии, но определенные темы поднимаются специально — возможно, для того, чтобы переключать внимание с каких-то повседневных проблем, чтобы переключить ответственность с власти на всех остальных. Поэтому если говорить про эти конкретные сюжеты, то это скорее заказ, чем „вырастание агрессии из недр общества“.

Мы видим оправдание силовых действий и дискредитацию „противника“, причем не обязательно конкретных людей, но альтернативы в политике, в гражданском действии. Делается это для того, чтобы нейтрализовать любое независимое действие и тем самым обезопасить и поддерживать легитимность власти».

Дмитрий Ремизов