Работа есть — денег нет

Нынешний экономический кризис по многим параметрам отличается от кризиса 2008 года. По наблюдениям экспертов, теперь далеко не все работодатели, столкнувшись с трудностями, стали массово увольнять работников. Многие предпочли урезать зарплату или отправить работников в неоплачиваемые отпуска. Также стали нарастать задержки зарплат. Поэтому резкого всплеска регистрируемой безработицы не произошло, зато огромным стал пласт безработицы скрытой.

В Приморье уровень этого показателя за сентябрь—ноябрь 2016 года оценивается Росстатом в 5,9%. Но не учтены сидящие без зарплаты тысячи работников «Радиоприбора» и «Тихоокеанской мостостроительная компании», которым задолжали десятки и сотни миллионов рублей заработанных денег.

О проблемах с работой на Дальнем Востоке свидетельствует, например, то, что с начала года до 4 тыс. человек увеличилось число россиян, которым миграционные власти Южной Кореи отказали во въезде в страну — эти люди пытались попасть в соседнюю страну без визы как туристы, а на самом деле ехали искать работу. В МИД РФ во Владивостоке ситуацию назвали «ужасающей» и сравнили с аналогичной в 1990-е годы, когда тысячи приморцев тоже искали спасения от безденежья в Южной Корее.

В апреле 2016 года Калининградская область лишилась статуса особой экономической зоны (ОЭЗ) в связи с договоренностями России при вступлении в ВТО. Это привело к снижению уровня жизни, считает депутат облдумы, председатель профсоюза «Трудовые бригады» Михаил Чесалин. Как рассказал профлидер корреспонденту «Росбалта», в регионе снизились зарплаты, увеличилась скрытая безработица.

«На предприятиях сократили рабочее время, людей стали чаще отправлять в неоплачиваемые отпуска. Особенно это заметно в частной сфере. Но общий кризис сказался и на работниках бюджетной сферы: им тоже стали сокращать зарплаты и возможности зарабатывать. В целом, люди стали жить хуже», — констатировал Михаил Чесалин.

Профлидер уточнил, что «социальных бурь», тем не менее, не произошло. Связано это, во-первых, с тем, что сокращения рабочих мест происходили постепенно. Во-вторых, зарплаты на сокращенных производствах были невелики, и части уволенных работников удалось найти другую работу с примерно таким же уровнем оплаты.

«Работодатели сворачивали производство, не дожидаясь наступления «времени Ч». Поэтому работники постепенно меняли рабочее место. А зарплаты на предприятиях в Калининградской области невелики. Даже на «Автоторе», который мнит себя флагманом региональной промышленности, зарплаты у слесарей, сборщиков часто меньше, чем в среднем по промышленности. Поэтому людям не составило особого труда устроиться на другую работу с такими же «не запредельными» зарплатами», — рассказал Михаил Чесалин.

Кризис в разной степени ударил по экономике российских регионов. Однако наибольшей глубины он достиг там, где его усугубили чиновники-самодуры или жуликоватые дельцы. Характерен пример Калуги, где в кризисное время власти решили закрыть и снести центральный вещевой рынок. Согласно Росстату, уровень безработицы в Калужской области составляет 4%, что выше, чем в среднем по Центральному федеральному округу (3,4%.) Триста работников рынка, которым предстояло пополнить армию безработных, вышли на митинг.

Первенство по уровню безработицы в 2016 году сохранили регионы Северо-Кавказского федерального округа. В целом по округу уровень безработицы составил 10,7%. Лидерами являются Ингушетия (29,7%) и Карачаево-Черкесская республика (16%).

Высокий уровень коррупции и отток квалифицированной рабочей силы ведут к росту безработицы во многих российских регионах, считает депутат Госдумы, вице-президент Конфедерации труда России Олег Шеин. В наибольшей степени эти социальные язвы поразили регионы СКФО.

Олег Шеин обратил внимание на высокий уровень коррумпированности элит в северокавказских регионах. «Проблема коррупции — это условие для формирования или отторжения инвестиционного притока. Причем, инвестиций не только внешних. Местный бизнес тоже может вкладываться в развитие региона, но он может поступать и прямо наоборот, а именно: искать более привлекательные площадки, где, по крайней мере, ничего не отберут. Инвесторы могут покидать одни субъекты федерации и перевозить деньги в другие», — констатировал профсоюзный деятель.

Вторым фактором, подрывающим экономическое развитие, становится отъезд наиболее квалифицированного трудового населения. Этот фактор тоже ударил по регионам СКФО, гарантировав экономическую депрессию.

«Из северокавказских регионов произошла серьезная «эмиграция», пик которой приходился на 90-е годы: уезжало русское, украинское население. Этот отъезд стал дополнительным ударом по местной экономике. А сельское хозяйство не может быть основой народного хозяйства в XXI веке. Оно, действительно, обеспечивает продуктовую безопасность страны, но не создает высокой прибавочной стоимости», — подчеркнул Олег Шеин.

Гендиректор угольной компании «Кингкоул», работавшей в Ростовской области, Владимир Пожидаев арестован и обвинен по нескольким статьям уголовного кодекса. Сама компания находится в стадии банкротства. Оставшиеся без зарплат шахтеры проводят регулярные акции протеста. Общая сумма задолженности перед горнорабочими составила 340 млн рублей.
Доверенное лицо горняков Валерий Дьяконов уточнил, что пострадавшими от деятельности «Кингкоула» стали до 2 тыс. 300 работников. Это жители Гуково, Зверево и Красного Сулина. Многие из них не смогли найти новую работу и уехали из региона на заработки в другие города.

Лидер протеста подчеркнул, что считает региональные власти и правоохранителей ответственными за сложившуюся кризисную ситуацию. Он напомнил, что глава «Кингкоула» Пожидаев пришел на эту должность с поста гендиректора «Русского угля», принадлежащего Михаилу Гуцериеву. Власти долгое время закрывали глаза на нарушения компании.

«Бизнесмен просто работал на то, чтобы поживиться. И полтора года наша власть, прокуратура давали ему возможность не платить налоги, пенсионные взносы и зарплаты. Кто-нибудь слышал, чтобы какой-то другой предприниматель полтора года не платил налоги и взносы? А этого бизнесмена не трогали, глаза закрыли на его деятельность», — констатировал Дьяконов.

Лидер протеста предположил, что курс «Кингкоула» на разорение оказался «попутным» для региональных властей. Он напомнил, что в январе 2016 года принято постановление правительства РФ «О создании территории опережающего социально-экономического развития «Гуково».

«Раньше была «программа моногородов». Сделали по ней мизер, только деньги потратили. Теперь решили войти в программу ТОР. Но, видимо, чтобы войти в нее, надо, чтобы город был в униженном состоянии, чтобы не было работы, чтобы люди плакали. Поэтому закрывают и топят шахты, хотя там угля высокого качества еще на 70 лет. Очевидно, если бы не было людских слез и шахты работали, то Гуково не вошло бы в ТОР никогда», — полагает Валерий Дьяконов.

Похожие мысли о «круговороте денег» высказывают и тольяттинские автомобилестроители. «АвтоВАЗагрегат» имеет долги перед 1,5 тыс. сотрудников. В августе предприятие было признано банкротом, а топ-менеджеры компании стали фигурантами уголовных дел. Согласно данным прокуратуры, на 1 ноября задолженность составляла почти 53 млн рублей.

Руководитель профсоюзной организации трудящихся Тольятти «Молот» Вячеслав Шепелев обратил внимание, что свыше 40% акций «АвтоВАЗагрегата» принадлежит фирме, зарегистрированной на Виргинских островах. «Причина, по которой работникам не платят: денег нет. Служба судебных приставов не нашла счета у директора Виктора Козлова. Мы так понимаем, деньги ушли в офшоры. Наверно, в ближайшем будущем это будет характерно для многих предприятий: денег нет, потому что они уходят в офшоры на скрипки и виолончели», — сказал Шепелев.

Ситуация, когда у людей формально есть рабочее место, но нет зарплаты, стала одной из примет нынешнего кризисного времени.

Дмитрий Ремизов