Убийство Максима Кузьмина – вопрос веры

В США, наконец, официально рассказали об итогах вскрытия тела Максима Кузьмина, погибшего в семье приемных родителей. Итог расследования: смерть Максима — несчастный случай. Как заявил в пятницу прокурор техасского округа Эктор Бобби Блэнд, мальчик погиб от разрыва артерии в результате травмы, которую нанес сам себе. По его словам, синяки, обнаруженные на теле мальчика, получены от ударов, которые Максим также нанес себе сам. В организме мальчика не обнаружено следов наличия каких-либо сильнодействующих препаратов, добавил прокурор.

Понятно, что в России такое заключение поставят под сомнение. Собственно, уполномоченный по правам ребенка г-н Астахов это уже сделал накануне, не дожидаясь официального решения американских правоохранителей. Действительно, обстоятельства смерти ребенка очень странные и подозрительные, кроме того, американцам сейчас, после известного решения России по международному усыновлению сирот, подтверждение факта убийства Максима, мягко говоря, ни к чему.

Между тем, законы формальной логики в случае неестественной смерти людей действуют далеко не всегда, и нашим силовикам это хорошо известно. Достаточно вспомнить про недавний резонансный инцидент в Питере, когда молодой мужчина поехал в школу за детьми, по дороге вылез из машины и убил себя пятью ударами ножа в сердце. Общественность тогда не поверила в версию самоубийства, однако следователи от нее не отказались, подтвердив свои выводы результатами разных сложных экспертиз.

Вот и получается, что к питерским следователям и их экспертизам у российской власти есть доверие (потому что дело закрыли), а к техасским – нет. То есть это не более чем вопрос веры и политической целесообразности (в случае с питерским «самоубийцей» было так же – в городе готовились антикавказские акции, если помните, допустить которые было никак нельзя).

Николай Ульянов

Перейти на страницу автора