«Ночной губернатор» вспомнил об арестованных генералах

«Не помню», «дело давнее», «сколько лет уже прошло» — эти фразы в последние месяцы часто звучат в стенах Куйбышевского суда Санкт-Петербурга. Свидетелям обвинения по делу бывшего «ночного губернатора» Владимира Барсукова (Кумарина) и его приятеля Вячеслава Дрокова, похоже, нечего сказать. В отличие от самого экс-лидера «Тамбовской ОПГ». Пока это полунамеки. Но времени у него много. Можно и подождать.

Кумарина и Дрокова обвиняют в рейдерских захватах ряда петербургских предприятий: ООО «Универсам «Пулковский», СП ЗАО «Петербургский нефтяной терминал», ЗАО «Кондитерская фабрика им. Н.К. Крупской». По версии следствия, они подделывали учредительные документы акционерных обществ, оформляли доли в их уставном капитале на фиктивных участников, а также незаконно вносили изменения в электронную базу ЕГРЮЛ.

Изначально фигурантов дела было больше, а мест на скамье подсудимых — меньше. Но в феврале суд прекратил преследование обвиняемых по статье о мошенничестве в связи с истечением сроков давности. В итоге подсудимых осталось двое — Барсуков (Кумарин) и Дроков. Оба находятся под стражей. Кумарину сейчас 62 года. С учетом предыдущих приговоров за рейдерство и покушение на убийство ему сидеть еще 20 лет. Дрокову — чуть меньше. Своей вины по новому процессу оба не признали.

Сейчас Куйбышевский суд допрашивает свидетелей обвинения. На каждое заседание к Кумарину и Дрокову приходит группа поддержки из порядка десяти человек.

«Ну как дела?» — обратился один из них.

«Ну так, уже получше стало в тюрьме, посвободнее. Но дома все-таки лучше», — заметил Дроков.

Первым в зал судьи Артема Королева был вызван свидетель Вячеслав Давыдов. Работает советником в НИИ Высшей школы экономики. Как следует из информации на сайте ВШЭ, является кандидатом технических наук. В 2006 году занимал должность заместителя председателя банка «Викинг».

«Какое отношение банк «Викинг» имел к отелю «Санкт-Петербург»? — спросил гособвинитель. Его интересовали подробности рейдерского захвата гостиницы, в котором обвиняют Барсукова и Дрокова.

«Отель «Санкт-Петербург» был одним из наших клиентов, у нас имел расчетный счет и, насколько я помню, кредитовался», — ответил Давыдов.

«А вы сами в совет директоров входили?»

«Я не помню, если честно. Помню, что входил в состав совета директоров «Невской мануфактуры», — немного замешкавшись, ответил свидетель.

«Вообще вы понимаете, о каких обстоятельствах мы хотели бы вас допросить?» — поинтересовался прокурор.

«Ну я звонил, когда мне повестка пришла. Переговорил с судьей и пока он мне не напомнил, что в 2006 году я давал показания, я даже и не вспомнил».

«Вы, наверное, с помощником судьи разговаривали. Это я к тому, чтобы не было никаких домыслов», — перебил его судья Королев, чем вызвал смешки в зале.

Как следует из показаний Давыдова, которые он давал еще в 2006 году, в состав совета директоров входили разные уважаемые люди. К примеру, известный петербургский предприниматель Марк Балазовский. В 2012 году на него было совершено покушение, но 74-летний бизнесмен смог выжить даже после того, как в него выпустили 14 пуль. Директором отеля же был Павел Куранов.

«Примерно в марте 2006 года Куранов сообщил, что в базе ЕГРЮЛ генеральным директором отеля значится не он, а какой-то другой человек — некий Гельфанд Борис. Этот человек мне не известен, решений совета директоров о его назначении не принималось», — рассказывал прокурору Давыдов в сентябре 2006 года.

Однако рейдерский захват был довольно мирным. По словам свидетеля, никакого насильственного захвата имущества не предпринималось, угроз учредителям и членам совета директоров не поступало.

Сегодня Давыдов с трудом может вспомнить о тех событиях.

«Если честно, фамилия Гельфанд у меня ассоциируется только с фамилией математика», — развел он руками.

Слово взял Барсуков.

«Скажите, а какие-нибудь высокопоставленные сотрудники Следственного комитета вас допрашивали?» — неожиданно спросил он.

«Нет, меня допрашивал только следователь здесь», — удивился Давыдов.

«А фамилии Максименко, Дрыманова, Никандрова вам не знакомы?»

«К сожалению нет».

«А почему «к сожалению»? Вот у генерала Никандрова сегодня будет приговор. Дрыманов — заместитель Бастрыкина — арестован. Максименко уже получил свой срок. И он вел дело в отношении меня. Не допрашивал он вас?»

«Да нет, у меня бы в голове это отложилось», — покачал головой Давыдов.

Барсуков не просто так вспомнил фамилии бывших высокопоставленных сотрудников СК. Не секрет, что полковник Михаил Максименко лично имел отношение к делу Кумарина. В 2017 году он был обвинен во взяточничестве и впоследствии приговорен к 13 годам лишения свободы в колонии строгого режима. В коррупции обвинен бывший глава ГСК СК РФ по Москве Александр Дрыманов. 17 июля Лефортовский суд Москвы арестовал его. А в четверг, 16 августа, Мосгорсуд вынес приговор экс-замначальнику московского главка СК Денису Никандрову. Через несколько минут после упоминания его фамилии в Куйбышевском суде Петербурга, московская юстиция признала его виновным в получении взятки и приговорила к 5,5 годам колонии.

Следующим свидетелем в зал судьи Королева был вызван Сергей Разумеец. Его троюродная сестра привлекалась к уголовной ответственности по делу, связанному с рейдерством «тамбовцев».

«А такая фамилия, как Ганжула, вам известна?», — спросил прокурор.

«Слышал», — после паузы ответил свидетель.

Петр Ганжула ранее являлся сотрудником МИФНС № 15. Он и еще четверо обвиняемых были осуждены за помощь группе рейдеров в захвате петербургских предприятий.

«Мы с ним встречались, по-моему, один раз, если это тот человек. Где-то в районе «Старой деревни», даже ближе к Комендантскому проспекту мы были втроем в машине. По-моему, Ганжула сел в черный Nissan, потом вышел оттуда. Мы поехали на какую-то квартиру и был пересчет денег», — с трудом вспомнил свидетель.

«А что это были за деньги?»

«По-моему, это были 40 тысяч долларов. Что это за деньги, я не знаю, откуда они тоже не знаю».

«А кто кому передавал?»

«Я не видел передачу, но получил их Ганжула».

Барсуков повторил вопрос, заданный предыдущему свидетелю.

«Скажите, а следователи Максименко, Дрыманов, Никандров вам известны?»

И получил тот же ответ: «Нет, неизвестны».

Как сообщил «Росбалту» адвокат Барсукова Владимир Чеботарев, ситуация, когда свидетели не помнят обстоятельств дела, складывается на протяжении всего процесса. Очевидцем этому становился и корреспондент агентства. Это обстоятельство, очевидно, на руку защите и самим подсудимым.

«Насколько известно, в списке обвинения порядка 120 свидетелей. И из них на сегодняшний день допрошена лишь половина», — добавил собеседник агентства.

Илья Давлятчин