«Мы потеряли русский национальный театр переживания»

В ДК Выборгский 21 декабря состоится премьера антрепризного спектакля «Скандал в Брикмилле» по мотивам произведения Джона Пристли. Комедия-фарс в постановке заслуженного артиста России, режиссера Владимира Миронова — не бытовая английская история, а откровенный разговор со зрителем о смелости быть самим собой.

— Почему вы выбрали именно пьесу Пристли «Скандал в Брикмилле»?

— Для того, чтобы родился спектакль, важна не столько пьеса, сколько тема. Здесь сложилось много обстоятельств. В моих спектаклях определенным образом складывается некое направление… Мои последние постановки — «Варшавская мелодия», «Старомодная комедия» — это лирические комедии. После того, как они были выпущены, я естественным образом задумался: куда идти дальше? Пьеса Пристли появилась достаточно спонтанно, я бы даже сказал — случайно. Возникла сначала где-то в голове, потому что я искал хорошую сильную классику. Прочитав пьесу еще раз, я понял, что тема очень интересная: человек, который устал от сегодняшней рутины и не может реализовать то, что он хочет.

— Пьеса не кажется вам устаревшей?

— Пристли написал свое произведение в 1956 году, и сейчас, конечно, какие-то моменты уже устарели. В пьесе присутствует мягкий английский юмор, она строилась по определенным законам жанра — в то время играли именно так. Сегодня скорость жизни увеличилась настолько, что играть ее нужно иначе. В своей постановке я не ломаю хребет пьесе, а заостряю какие-то актуальные вещи, которые сегодня кажутся интересными.

— Что вы изменили?

— Пьеса была сокращена и уплотнена по действию до двух актов с антрактом. Мы внесли приметы сегодняшнего времени, что придает динамичность действию. По сюжету оригинальной пьесы из Лондона приезжает мужчина в возрасте решать создавшуюся ситуацию, а в моей постановке — это 30-летний молодой человек, который занимает ту же должность. Это совершенно естественно для сегодняшнего делового слоя общества. Я осовременил и других персонажей: в постановке появляются девочка с селфиманией, доктор-гипнотезер из «Битвы экстрасенсов» и другие герои.

— Кинопостановка Юрия Соломина по мотивам этого же произведения относится скорее к жанру философской драмы или даже притчи. У вас — комедия-фарс. Почему выбрали именно такой жанр?

— Я бы не назвал постановку Соломина философской драмой. Возможно, она более лирическая, у Пристли это заложено. Я не выбирал жанр «комедия-фарс», он сложился во время репетиций. Спектакль рождается постепенно, мой получился таким. Знаете, когда пишут роман, говорят, что персонаж поволок в другую сторону. Так и мой спектакль потянул меня в другую историю от мелодрамы и философской притчи. Что значит фарс? Это характеры персонажей и ситуация, доведенные до абсурда, до некой точки обострения.

— Когда вы подбирали актерский состав, точно знали, кто какую роль сыграет?

— Нет. На главную роль был приглашен другой актер: он, в отличие от Дениса Зайцева, был старше. Мне казалось, что это было лучше. Однако потом мы поняли, что ритм пьесы начинает увеличиваться и актер не укладывается в эту историю, он ближе к той постановке, что была у Соломина. Я понял: чтобы спектакль получился, мне нужен человек моложе и активнее, более зараженный желанием изменить жизнь, поэтому у нас было несколько проб.

— Сейчас вы считаете, что типажи и образы Дарьи Камушер и Дениса Зайцева полностью соответствуют героям?

— Да. Спектакль живет, он еще будет развиваться. Чем и хорош театр: в отличие от кино, процесс продолжается. Спектакль неуловимо меняется, и каждый раз, когда вы приходите в театр, видите что-то новое.

— Насколько успешно проходили репетиции? Все из задуманного получилось?

— В общем-то — да. К сожалению, мы живем в бешеном ритме. Раньше долго сидели за столом, ковырялись, разбирали, а сейчас — прочитали, собрались, вышли. Актер становится режиссером собственной роли. Мне хотелось выпустить очень качественный, сыгранный спектакль. Я уделил процессу очень большое время. За время репетиций сложился хороший ансамбль. Каждый чувствует друг друга, актеры плотно играют. Это очень хорошо.

— Чего не хватает современному театру?

— Мне кажется, что сегодня мы немножко потеряли русский национальный театр переживания. Утеряна культура актерской игры, которой нас поражали наши учителя. Темп увеличился, и актер думает не о том, как хорошо сыграть, а о том, как больше заработать. Это уже не профессия, а шоу-бизнес. А нас учили, что надо пропустить роль через себя.

Беседовала Татьяна Головина

Полную версию интервью читайте на сайте «Петербургский авангард».