«Миллионы считают меня диссидентом, но я просто хотел играть в шахматы»

6 июня ушел из жизни гроссмейстер Виктор Корчной — многократный чемпион Ленинграда, четырехкратный чемпион СССР, претендент на звание чемпиона мира, победитель шахматных Олимпиад.

Мы встретились с Виктором Корчным несколько лет назад в Петербурге на благотворительном шахматном турнире, посвященном 65-летию снятия блокады Ленинграда. Зал Военно-медицинской академии был переполнен — курсанты, офицеры и гости слушали его рассказ о первых шагах в шахматном кружке в блокадном Ленинграде, о перипетиях гроссмейстерской карьеры.

Виктор Корчной признался, что званием блокадника дорожит и гордится более, чем своими высокими шахматными титулами. Вспоминал, как едва остался живым, когда, возвращаясь с пайкой хлеба, в квартале от дома на Литейном попал под налет немецкой авиации и укрылся в подворотне небольшого дома, а соседний дом, куда он хотел добежать и спрятаться, прямо на его глазах рухнул под ударом авиабомбы. Как долго еще лежал после налета, не в силах подняться и выйти на улицу…

В Ленинградский дом пионеров в 1944 он, по его признанию, пришел записываться, потому что кто-то рассказал ему, что там всем ученикам давали дополнительную пайку. Его не хотели брать ни в музыкальный класс — не было дома пианино, ни в кружок чтецов — из-за дефекта речи. И тогда он практически случайно зашел в секцию к шахматистам, куда его и приняли. Через два года он стал чемпионом СССР среди школьников, в 25 лет — чемпионом Ленинграда и гроссмейстером, в 29 — чемпионом страны…

После турнира с курсантами академии и концерта Корчного пригласили на фуршет - и Виктор Львович «зажигал» весь вечер искрометным юмором, байками и шутками. Мы сидели рядом за столом и на мой вопрос, что он будет пить — вино или водку — он удивленно повернулся ко мне и ответил: «Я что — не русский человек»? И пил, кстати, на равных со всеми!

В один из приездов в Петербург Корчной в свои почти 80 лет на удивление легко откликнулся на предложение Сергея Полонского поехать с ним в Вологду, посетить детскую колонию, сыграть в шахматы с ребятами трудной судьбы. В колонии руководство приготовило ему торжественную встречу, накрыли стол, а он спутал все планы и сел обедать с мальчишками, похлебал тюремную баланду, похвалил еду. Потом сыграл с ними в шахматы, общался, рассказывал о себе, о сыне, который тоже сидел в тюрьме…

Последние 40 лет он жил вне родины — в 1976 вынужден был остаться в Голландии, потому что на Родине его карьере шахматиста препятствовала чиновничья и спортивная бюрократия, которой не нравился независимый характер, прямота суждений и острый язык Корчного. За два года до этого он раскритиковал в зарубежной прессе Спорткомитет СССР, который активно «давил» его в претендентском матче с Анатолием Карповым в Югославии, досталось от него и его сопернику. Последовало организованное гневное письмо советских гроссмейстеров, ему запретили выезд за границу, сократили денежное содержание. В 43 года его признали неперспективным, поставив крест на шахматном будущем. Только спустя два года по личному ходатайству Карпова его выпустили на международный турнир в Нидерланды, где он и остался, заявив, что просит политическое убежище.

Впоследствии он вспоминал, что мог остаться за границей еще в 1966, когда на турнире в Германии ему предложили не возвращаться в Союз, и горько сожалел, что не сделал это на десять лет раньше. Потому что эти 10 лет он боролся не столько за шахматной доской с соперниками, сколько с могучей бюрократической советской партийно-спортивной системой.

Советская власть не простила Корчному этот побег. Его семья подверглась серьезному давлению, сына Игоря посадили в тюрьму за уклонение от воинской службы, выезда для воссоединения семья ждала долгие шесть лет.

Не очень здорово складывалась турнирная жизнь Виктора Львовича — шахматная федерация СССР ставила условием своего участия в международных турнирах только если в них не будет играть Корчной. Организаторы вынуждены были отказывать ему в приглашениях.

Только в 1990 Корчной был реабилитирован, восстановлен в советском гражданстве. В горбачевскую оттепель наряду с другими диссидентами, объявленными в свое время врагами Советского Союза, он получил возможность вернуться на Родину. Переезжать из Швейцарии, где он получил политическое убежище и гражданство, он категорически отказался, хотя после 1990 года регулярно приезжал в Россию, участвовал в шахматных турнирах. И, кстати, был старейшим действующим гроссмейстером в мире, участвовавшем в шахматных соревнованиях.

«Миллионы считают меня диссидентом, человеком, который боролся за то, чтобы Советский Союз распался, — говорил Виктор Корчной. — Но это не так. Я просто хотел играть в шахматы. И бежал из Союза, потому что моей карьере угрожала опасность. Не я первый начал, это советские власти втянули меня в войну. Можно считать так: борясь против СССР, я боролся за себя».

Сергей Гуляев