Модифицированное мракобесие

Научный прогресс, который обещает привести мир хотя бы к относительному продовольственному благополучию, может обойти Россию стороной. Государственные деятели высших эшелонов готовы до последнего отстаивать «чистоту» страны от генно-модифицированных продуктов, которые, по их мнению, являются мутантами и не гарантируют безопасность. В то же время большинство заслуженных ученых уверяют: все это чистой воды мракобесие и больше похоже не на заботу о населении, а на лоббирование чьих-то интересов.

То, что генетически модифицированным организмам (ГМО) объявлен бой не на жизнь, а на смерть, стало понятно в начале года, когда в Госдуму был внесен законопроект, полностью запрещающий производство и ввоз в страну таких измененных продуктов. Председатель правительства Дмитрий Медведев в минувшие выходные на съезде депутатов сельских поселений подтвердил продолжение публичного «изгнания» ГМО из России. В частности, премьер заявил, что страна способна кормить себя нормальными, обычными, а не генно-модифицированными продуктами, и что, мол, пускай американцы травятся, чем хотят, а мы ввозить от них больше всякую гадость не намерены.

Сейчас, к слову, на прилавках российских магазинов можно найти довольно много продуктов, которые содержат не свойственные их биологическому виду гены. Всего в нашей стране разрешены 18 линий — шесть сортов кукурузы, четыре — картофеля, три сорта сои, по одному сорту сахарной свеклы и риса, а также пять видов генетически модифицированных микроорганизмов. В том случае, если в продукте содержится более 0,9% ГМО, упаковка должна быть соответствующим образом промаркирована. Некоторые российские производители, правда, про это забывают, другие слишком стараются и ставят пометку «без ГМО», скажем, на пачки с солью или бутылки с водой, чем окончательно запутывают покупателей.

Одна из основных претензий всех активных борцов за «чистоту еды» - отсутствие стопроцентных доказательств какого-либо влияния трансгенных продуктов на здоровье человека (как благоприятного, так и негативного). Хотя есть ученые, которые настаивают на связи генной модификации с онкологическими заболеваниями и бесплодием. Простым же гражданам, далеким от генной инженерии, сложно понять, как отразится на их здоровье изменение одного гена картошки. А все непонятое внушает страх.

«Явление генетической трансформации - это естественный биологический процесс. Микроорганизмы могут обмениваться наследственным материалом между разными типами, разными штаммами. Более того, механизм, который используется для трансформации высших организмов - растений и животных, - тоже не придуман биологами из ничего. Он существует в природе. Это новый способ селекции, который позволяет довольно эффективно и быстро встраивать нужные нам генетические конструкции в геном растений, микроорганизмов и так далее», - поясняет доцент кафедры генетики и биотехнологий СПбГУ, кандидат биологических наук Владислав Емельянов.

Ставить плюсы или минусы к понятию трансгенов однозначно нельзя — все зависит от цели, которой хотят добиться ученые. Из привычного и безопасного растения вполне можно сделать ядовитое, причем как методом обычной селекции, так и с использованием генно-инженерных технологий — только во втором случае это будет в десятки раз быстрее. А можно создать такой сорт пшеницы, который окажется защищен от любых вредителей и погодных колебаний. И если селекционеру на это понадобится целая жизнь, то генетику — несколько лет.

Почти все ученые говорят о том, что использование методики генной трансформации приводит к уменьшению объема пестицидов, необходимых для борьбы с вредителями и болезнями. «У новой продукции не только выше урожайность. Она также содержит значительно меньше разного рода ксенобиотиков - ядовитых веществ, которые используются в борьбе с болезнями, вредителями и сорняками. США благодаря использованию генно-модифицированных растений каждый год экономят несколько миллиардов долларов на том, что не опрыскивают поля отравой. И этой отравы реально меньше становится в пище. Наши же чиновники предлагают нам отказаться от новых технологий», - отмечает Емельянов.

В качестве примера эксперт приводит сорт томата, в который был внедрен ген белка-антифриза из камбалы. В результате этот томат может храниться холодильнике длительное время и не портиться. Сейчас же аграриям фактически предлагают отказаться от таких достижений науки в пользу химических веществ, например, замедляющих созревание.

В истории с непониманием ГМО стоит вспомнить внедрение метода получения гетерозисных гибридов, отмечает доцент Владислав Емельянов. «В свое время был создан метод, который сейчас активно используется в том числе и в селекции - это метод получения гетерозисных гибридов. Старые сорта и породы выводились способом искусственного отбора. Они были нестабильны и сильно зависели от внешних факторов. В начале XX века открыли явление гетерозиса. Сначала мало кто на него обращал внимание, но сейчас F1-гибриды составляют значительную долю овощей и фруктов. В России этот метод раньше практически не использовали, а американцы в 30-40-х годах начали активно внедрять гетерозисный гибрид, в первую очередь кукурузы. И благодаря этому они вышли в том числе из Великой депрессии», - поясняет эксперт.

Кстати, российская власть не всегда придерживается одного мнения по поводу ГМО. Так, несмотря на вносимые в Госдуму законопроекты, выступления сенаторов и заявления Медведева, с 1 июля в России фактически будет разрешено сеять генно-модифицированные зерновые на отечественных полях. Постановление правительства, которое было выпущено в сентябре прошлого года, устанавливает, какие федеральные ведомства будут вести регистрацию новых сортов, а также предписывает Минздраву составить госреестр ГМО и итоговой продукции. Эксперты полагают, что первый генно-модифицированный урожай мы сможем получить уже в 2016-2017 годах.

Мало того, Россия пока вряд ли сможет отказаться от импортного ГМ-сырья, кормов и продуктов, что бы на камеры не говорили министры и чиновники. «Не дай бог власти полностью запретят ГМО! Ведь тогда мы лишимся нашего птицеводства, которое выживает за счет импортных кормов, - рассказывает заместитель председателя Северо-Западного регионального научного центра ФАНО, доктор биологических наук, профессор Михаил Архипов. - И не только птицеводства. Все, например, говорят, что в прошлом году в стране было собрано 60 млн тонн пшеницы, но никто не уточняет, какого она качества. А ведь основной процент — это качество 4 и 5 классов, то есть низших. И только 4% зерна того качества, что идет на выпечку хлеба. Именно поэтому нам приходится закупать пшеницу из США и Канады. Еще можно сказать, что у нас соя на 100% генно-модифицированная».

Чтобы не зависеть от стран-импортеров, нужно развивать генную инженерию у себя дома. Пока же эта отрасль науки находится в вялотекущем состоянии, потому что нет ни поддержки государства, ни заинтересованности бизнеса. В то время как Запад получает свою немалую прибыль. «Конечно, нам надо у себя возделывать эту отрасль и иметь свои разработки, потому что это не только проблема интенсификации сельского хозяйства, но и проблема продовольственной безопасности. Если мы будем ввозить с Запада семена или продукцию, мы будем от всех зависеть. В конце концов, Запад передумает, и мы останемся ни с чем, на уровне прошлого века», - полагает доцент кафедры генетики и биотехнологий СПбГУ, доктор наук Татьяна Матвеева.

За существующей "запретительной" позицией многих власть имущих России ученые видят борьбу кланов — с одной стороны баррикад расположились компании, делающие упор на традиционное сельское хозяйство, и химическая отрасль со всеми возможными пестицидами, с другой — фирмы, вложившиеся в развитие ГМО.

«А я считаю, что большинство политиков, которые сидят у нас в Совете Федерации и Государственной думе, вероятно, плохо учили биологию в школе. Это мракобесие чистой воды. И почему-то все активисты подозревают ученых в какой-то злонамеренности. Презумпция виновности. При этом, как правило, доказательства всех борцов с ГМО нигде не опубликованы», - заключает Емельянов.

Один из цивилизованных выходов из состояния истерии на почве банального непонимания — это тщательная проверка всех продуктов-трансгенов на возможные последствия от их употребления и честная маркировка упаковок. Ну и, наверное, просвещение населения и чиновников. Поскольку если ученые в один голос твердят, что эффект от пестицидов куда сильнее, чем любые последствия от использования ГМО, то это явно что-то да значит.

Мария Бочко