Геи и лесбиянки рассказали о работе в петербургской полиции

Четверо полицейских и сотрудник прокуратуры совершили в Петербурге так называемый coming out - процесс открытого и добровольного признания своей принадлежности к сексуальному меньшинству. Репортер «Росбалта» присутствовал на удивительном событии лишь наблюдателем — снимать отчаянных мужчин и женщин было запрещено, поскольку coming out был локальным и совершался лишь для участников так называемого «Квирфеста».

Это мероприятие проводилось на 17-м этаже одной из высоток на улице Уточкина, куда поздним вечером понедельника в обстановке строгой конфиденциальности пришли около сотни человек. Среди приглашенных был шведский полицейский Йоран Стантон, который 13 лет назад создал в Стокгольме организацию «Гей-полиция». Но история шведского полицейского оказалась не так интересна, как откровения современных сотрудников петербургской полиции, рассказывающих о том, каково это — иметь гомосексуальную ориентацию и погоны на плечах.

Имена по просьбе участников акции изменены, прочая информации точно соответствует фактам.

Сотрудник уголовного розыска Андрей — единственный мужчина и единственный из участников встречи, кто сейчас не работает в полиции.

«Я проработал в Центральном районе Петербурга 9 лет, пришел туда из военного училища. Разумеется, о своей ориентации никому не говорил, но в процессе работы постоянно возникают ситуации, когда проявляется разный взгляд или реакция на одни и те же события. Например, наш отдел что-то празднует, бывает, что гуляем с «девочками». И коллеги начинают задавать вопросы — почему ты постоянно избегаешь девчонок? Начинают догадываться, «подкалывать», потом травить всерьез. Мне пришлось уволиться, хотя достоверно за эти девять лет про меня никто ничего так и не узнал», - рассказывает бывший офицер уголовного розыска.

Он также сообщил, что психологические тесты, которые проводят при приеме на работу в полицию и затем на ежегодных осмотрах, позволяют психологам почти со стопроцентной уверенностью указывать на представителей сексуальных меньшинств. «Ко мне психолог уже на второй год службы подошел, говорит так тихонько: «Я понял, что вы гомосексуалист. Но это останется между нами, никуда дальше не пойдет. Если хотите, можете побеседовать со мной подробнее, если вас это как-то затрудняет». Я сделал вид, что не понял, о чем он говорит, но, как ни странно, действительно результаты тестов никуда дальше не пошли, психолог оказался порядочным человеком», - удивляется Андрей.

Лесбиянка Анна служит в полиции свыше 20 лет, у нее есть ребенок от мужа, с которым она развелась 7 лет назад, а теперь место супруга занимает женщина, которая живет вместе с Аллой в одной квартире. На вопрос, понимает ли Анна, что своим coming out рискует не только работой, но и семьей, включая ребенка, отвечает, что все осознает.

«Я себя сейчас чувствую, как, наверное, ощущали себя евреи в Третьем рейхе в 1936 году. То есть понятно, что машина разворачивается и скоро наедет на тебя всей своей массой, а что делать, как спасаться, неизвестно», - говорит она, заметно нервничая. Но она делает coming out, потому что, по ее мнению, иначе будет еще хуже.

«Знаете, в целом в петербургской полиции, среди моих коллег в других подразделениях, нет какой-то тотальной гомофобии или ненависти к меньшинствам. Могут сказать что-то резкое, но это, скорее, делается для окружающих, чем для себя, чтобы все увидели, что он или она не такие. Но ненависти нет, особенно среди молодежи, которая сейчас приходит. Конечно, я не говорю о своей ориентации никому и нигде — ни на работе, ни в школе. Но классный руководитель моего ребенка давно уже догадалась, кто я. По счастью, она порядочный человек и держит это свое знание при себе», - радуется Анна.

Еще один плюс Анна видит в том, что ей не нужно разгонять протестные акции, в том числе акции сексуальных меньшинств, потому что у нее кабинетная работа. А вот Марине, другой лесбиянке, приходилось делать это.

«Приходилось работать на улицах во время проведения акций представителей ЛГБТ-сообщества. Некоторые мои коллеги очень резко отзывались о митингующих, приходилось их одергивать, напоминать, что для полицейских все должны быть равны перед законом. Конечно, это морально тяжело — смотреть, как людей, ценности которых ты разделяешь, твои же коллеги тащат в участок только за то, что те осмеливаются напоминать обществу про свое существование и свои права», - признается Марина.

Интересно рассказывает о себе сотрудница прокуратуры Света. Она признается, что однажды использовала служебное положение, чтобы наказать гомофобов, и ничуть об этом не жалеет.

Среди участников встречи оказалась сотрудница полиции по имени Мария, занимающая достаточно высокий пост. Она вообще не жалуется на гомофобию и говорит, что ее личная жизнь никого на работе не волнует.

«Работы очень много, и кто с кем спит вне рабочего времени — вообще не тема для разговоров. Я скажу больше — некоторые из моих коллег знают, что я лесбиянка, но их это никак не задевает. Надеюсь, что так будет и дальше», - поясняет женщина.

При этом Мария рассказывает о довольно странном результате, к которому привела депутатская охота на сексуальные меньшинства в России.

«Внесение поправок в КоАП, где рядом встали пропаганда педофилии и сексуальных девиаций, привело к тому, что педофилы стали избегать уголовного наказания за свои делишки, потому что появилась административная ответственность за это преступление. Если раньше мы могли наказать педофила еще на стадии растления ребенка, то теперь это возможно только после необратимых последствий, когда надругательство уже совершено. Это результат непродуманных законов, принятых нынешним составом Государственной думы», - возмущается офицер полиции.

В ходе дискуссии полицейским задавались самые резкие или странные вопросы, из ответов на которые выяснилось, что часть из них подвергалась сексуальным домогательствам на работе со стороны противоположного пола, некоторых пытались шантажировать догадливые коллеги. И никто не готов совершить coming out, потому что тут же потеряет работу. Однако все эти люди надеются на либерализацию общества, в котором они смогут перестать каждую минуту бояться разоблачения.

В финале встречи я поговорил со шведским полицейским Йораном Стантоном. Он рассказал довольно ожидаемую историю о том, как 20 лет назад «начал бороться за свои права и не просто победил, а основал крупнейшую в Европе полицейскую гей-организацию, которая ходит на гей-парадах отдельной колонной». По инициативе Стантона в полицейских участках по всей Швеции сейчас проводят специальные обязательные курсы, на которых сотрудникам всех служб рассказывают о толерантности к представителям ЛГБТ.

«Если в Стокгольме никаких проблем с этим не возникает, поскольку из 7,5 тыс. полицейских у нас служит примерно 500-600 геев, то в провинции все наши идеи вызывают отторжение. Полицейские не хотят посещать подобные курсы и резко отзываются о нашей организации», - сокрушается швед. При этом Стантон заявляет, что восхищен «героизмом российских правоохранителей, решивших рассказать о себе пусть в закрытой, но достаточно большой аудитории».

Впрочем, по итогам встречи у меня сложилось впечатление, что не так страшна ситуация с гомофобией в России, как ее малюют. Во-первых, удивили психологи, которые не раскрывают личные тайны своих клиентов даже начальству. Во-вторых, порадовали отзывы о коллегах-полицейских, сдержано реагирующих на «случайные проколы» наших героев, и известие о том, что молодые полицейские спокойнее относятся к сексуальным девиациям коллег. Ну, а в-третьих, самые отчаянные представители ЛГБТ-сообщества, выходящие в Петербурге на публичные акции в защиту своих прав, теперь знают, что среди их гонителей есть люди, не просто сочувствующие им как жертвам гомофобных законов, но даже такие же, как они сами.

Евгений Зубарев

Видео можно посмотреть здесь.