Библиотеки и тюль на окнах

Тема реформирования библиотек становится такой же модной, как переделка фабрик под арт-центры. Однако есть одно обстоятельство…

Недавно я попал в эпицентр небольшого скандала, о котором бы промолчал, когда бы он не случился публично, в Новой Голландии. А произошло все из-за Бориса Куприянова, владельца замечательных московских книжных магазинов «Фаланстер» и «Циолковский», с недавних пор - замдиректора московского библиоцентра. В общем, человека, которому была дана власть переделывать районные библиотеки со стендами «Поэты о родном крае» и «тюлью» на окнах.

Новая Голландия закроется осенью на пятилетнюю реконструкцию, проводимую концерном «Миллхаус» и фондом «Айрис», за которыми видны рука и кошелек Романа Абрамовича, а также сердце и ум его возлюбленной Даши Жуковой. Но пока у Новой Голландии нечто вроде бабьего лета. Тьма проектов под открытым небом: йога, лекторий…

Один из таких проектов – «Открытая библиотека». Им занимается Николай Солодников, мой добрый знакомый. «Открытая» - в буквальном смысле: стоят книжные полки, хочешь – забирай книгу, а хочешь - ставь свою. Солодников хочет, чтобы такие полки были в парках и на остановках, он знает, что так делают в обычной Голландии - огромный успех! - а нам книги еще более необходимы, потому что их регулярно читают всего 5% россиян.

И вот Солодников устроил в Новой Голландии день «Открытой библиотеки». Там были издатели-читатели-Сокуров-Пиотровский, а дискуссию о судьбе библиотек открыл вице-губернатор Кичеджи. Которого тоже попробуй уговори посидеть на пленэре бок о бок с людьми типа меня, который про него гадости пишет.

Выступали многие – например, Ольга Устинова из библиотеки для слепых или Сергей Басов из питерской «публички». Но ждали, понятно, Куприянова. Типа, вот приехал барин. Тем более, что Куприянов - с бородой, серьгой, в освежающе черном - и смотрелся барином, как любой успешный москвич на фоне петербуржца. И то: если (по данным Куприянова) средняя зарплата столичного библиотекаря 32 тысячи рублей, то (по данным Солодникова) зарплата главного библиотекаря питерской «публички» - 7 тысяч. Вот почему Куприянов, любимец интеллектуалов, невольно воспринимался в Новой Голландии как Емеля, дающий мастер-класс по мобильной ловле щук.

Хотя он говорил весьма разумные вещи.

Что когда в Москве районным библиотекам предложили снять занавески с окон (дабы люди, наконец, увидели, что у них под боком библиотека с книгами!), то столкнулись с сопротивлением, в котором главным аргументом было: «Если занавески снять, эксгибиционисты замучают!»

Что библиотекари ориентируются не на моду и даже не на массовый вкус, а на собственные представления о прекрасном: например, почти все выписывают не «Афишу», GQ, Esquire или даже Cosmopolitan, а журнал «Мой друг», который издается в вариантах «Мой друг кошка» и «Мой друг собака», и в библиотеках, где есть кошки, выписывают первый, а где кошек нет – второй.

Что во всех библиотеках в обязательном порядке проводится «день читайки», хотя представить сегодня ребенка, благосклонно относящегося к званию «читайки», невозможно.

Что, говоря о нехватке денег, библиотеки умудряются выцыганить немалые бюджеты на мероприятия типа «Лермонтов и Белоруссия», хотя, о боги, какое имел отношение наш сумеречный гений к Белоруссии?! (А вот какое: полтора месяца прослужил в Гродненском полку – неважно, что под Петербургом! «Думаю, они из посольства Белоруссии денег тоже отжали», - недобро процедил Куприянов).

И поначалу все шло хорошо – слушали, смеялись. Но когда Куприянов начал говорить о деньгах, я вздрогнул, предчувствуя грозу. А когда он заговорил о том, что в Москве закупками книг занимались пять сотен человек в 48 отделах комплектаций, а их заменили восемью в одном отделе и стали экономить от 15% до 35% только благодаря переходу на оптовые цены, я втянул голову в плечи. И точно! Одна замечательная девушка в очках, притворявшаяся слушательницей, оказалась библиотекарем. И она сказала, что библиотечная реформа, да. Но им в этом году деньги дали позже на полгода, да. И что Куприянов реформирует, да. А деньги, может, где прокручиваются, нет?

И Куприянов взорвался. Он сказал, что его обвинили в воровстве, и он требует извинений. Но девушка продолжала про свое. Тогда Куприянов, взвившись подстреленным оленем, бросился прочь. «Борис, ты не прав!» - только и успел крикнуть я.

И хотя потом Бориса всем миром просили на царство, эффект от рассказа об эффективной библиотечной бизнес-модели был, конечно, смазан.

Когда наша дискуссия завершилась, ко мне подошли несколько девушек в возрасте от 30 до 70. Они были читательницами, посещающими районные библиотеки – те самые, с тюлем на окнах. И девушки говорили, что библиотеки и правда выглядят по-советски – но они бы это стерпели. А вот библиотекарши, молоденькие девчонки, - они даже не здороваются. Пишут что-то там, зырк – запись в формуляр! – и снова пишут. Ни поговорить, ни посоветоваться. А у читательниц, может, и не модные, но тоже идеи есть, потому что районная библиотека – это единственное место, куда сегодня интеллигентная девушка пенсионного возраста может прийти, чтобы пообщаться с такими же. Они бы и чай принесли, и пирожки, и обсудили, какие мемуары читать, потому что любят мемуары. «Так ведь, - поперхнулся я, - Куприянов про это же только и говорил! Что библиотекарь из выдавальщика книг должен превратиться в куратора проектов!» «Не надо нам кураторов, - мягко, но жестко сказали девушки. – И проектов не надо. Нам надо, чтобы на нас смотрели, здоровались и советовались. Вы вот там это скажите, пожалуйста!»

Вот я и говорю.

Дмитрий Губин, «Огонек»-Ъ

Перейти на страницу автора