Сочувствие протестам вышло за пределы «тусовки»

Что мы знаем о московских митингах минувшего лета, чем они отличаются от протестов 2011—2012 годов, и что изменили, обсудили социологи, которые проводили исследования и опросы на массовых акциях.

Летние митинги и шествия стали крупнейшим протестным ралли в России с 2011 года. Тогда уличные акции продолжались не меньше семи месяцев, и, если посмотреть на совокупное количество участников, оно было минимум втрое выше, чем сейчас. Летний протест-2019 пока не вышел за стотысячную границу, но он еще и не закончился, заметил модератор экспертного семинара, организованного Международным «Мемориалом», политолог Кирилл Рогов.

Опросы, которые проводили на митингах волонтеры «Белого счетчика» и группы мониторинга актуального фольклора, показали, что протест хоть и молодой, но большинство участников — уже не студенты. Медианный возраст протестующих — 30-33 года. Хотя, у задержанных, по данным «ОВД-Инфо», он, действительно, ниже — 27 лет.

В основном, это люди с вузовскими дипломами, а 4% — с учеными степенями. Студентов среди них было меньше четверти, отметил доцент факультета экономических наук ВШЭ Алексей Захаров. Но если учесть, что в Москве они составляют всего 8% населения, это достаточно много.

Почти 80% участников уличных акций — москвичи. Еще 15-17% — жители Подмосковья. Такого интереса с их стороны к локальной повестке, по мнению Захарова, никто не ожидал. И только меньше 5% — это жители других регионов.

Из тех, кто отметился на страничке события в Facebook, реально доходят до акции лишь 70%. Но многие, по словам Захарова, просто перестали отмечать свое присутствие в социальных сетях. Среди всех участников протестов ответили «я приду» или «интересует» только 10%.

Люди отходят от репрезентации себя как протестующих в соцсетях, заметила старший научный сотрудник Школы актуальных гуманитарных исследований РАНХиГС Александра Архипова.

По ее словам, все количественные и качественные исследования протестов показывают, что отношение людей к ним изменилось. «Если человек берет в руки плакат, это увеличивает риски, в том числе, на санкционированных акциях. И хотя на митингах традиционно больше мужчин, женщины стали охотнее брать в руки „шашки“. Раньше это были, в основном, пенсионерки или молодые девушки, сейчас к ним присоединились женщины от 25 до 40 лет. На некоторых протестах против пенсионной реформы они вдвое чаще держали таблички, чем другие, и эта ситуация сохраняется», — отметила она.

По словам Архиповой, на самом деле, на акциях представлены все возраста. Почему тогда кажется, что протест студенческий? «Просто молодежь больше всех склонна брать в руки плакаты. Их больше видно, их чаще фотографируют. Поэтому складывается впечатление, что их — большинство», — отметила эксперт.

Она обратила внимание, что даже на митинге КПРФ, где было много людей из Московской области, «люди говорили, что видели ролик, как омоновец бьет в живот Сосновскую». «Значит, информация распространилась далеко за пределы московской тусовки. И эта тема еще больше объединяет людей, чем политические взгляды», — подчеркнула Архипова.

Руководитель отдела прикладных социологических исследований «Левада-Центра» Денис Волков заметил, что московский протест — не единственный в повестке, и напомнил про Екатеринбург и Шиес. «Протестный потенциал вырос летом прошлого года, и с тех пор не опускается», — отметил он. По словам Волкова, рейтинг президента сильно упал после пенсионной реформы, и с тех пор обратно не вырос. Большинство людей уже не согласны молча уповать на власть, и все чаще готовы от нее требовать.

По данным социологов, московские протесты заняли пятое место в топе главных событий последнего месяца — после пожаров и наводнений. Что-то слышали или пристально следят за происходящим 60% россиян. Основным источником информации по-прежнему остается ТВ. Именно оно формирует негативное отношение к протестам у людей старше 40 лет. При этом, молодые люди, которые чаще получают информацию с новостных лент и из социальных сетей, относятся к протестам иначе.

Но даже в той группе, которая получала информацию о протестах по ТВ, треть заявила, что полиция на митингах действовала неоправдано жестоко, заметил руководитель отдела социокультурных исследований «Левада-центра» Алексей Левинсон. То есть, сочувствие начало смещаться на сторону протестующих, а пропаганда не сработала.

«Многие люди на фокус-группах не следили за протестами, не знали фактов. Но они точно знали, почему люди вышли, и к чему это все привело. Такие вещи в нашей стране не нужно видеть, их можно знать заранее», — подчеркнул Левинсон.

По словам Волкова, большинство россиян считают, что в Москве люди вышли на улицы, потому что недовольны положением дел в стране и политикой властей в целом. Почти 30% отмечают, что причиной стал недопуск независимых кандидатов. Еще 15% считают, что москвичи недовольны разгонами. И только 11% полагают, что участникам акции просто заплатили. При этом, 5% из них не знают, кто заплатил, 3,8% считают, что это коллективный Запад, и еще 3,8% — что за митинги платит сам Навальный, которого кто-то тоже финансирует.

Все больше россиян не одобряют разгонов на митингах. Так ответили 41% россиян по сравнению с 32%, которые заявили, что сотрудники полиции действовали в рамках закона. Еще 27% затруднились ответить.

Летние митинги вызвали одну из самых мощных волн репрессий в современной России, считает сооснователь проекта «ОВД-Инфо» Григорий Охотин. С 14 июля только в Москве задержано на массовых акциях примерно 2700 человек. Вместе с задержаниями на акциях в поддержку Ивана Голунова — 3200. Но, по словам Охотина, для нашего репрессивного государства это нормальный и вполне ожидаемый показатель. Предыдущий рекорд, по его словам, был достигнут 26 марта 2017 года, когда в столице задержали 1643 человека, а всего по стране — 1769 человек. Первая волна прокатилась еще в 2012 году, когда в Москве за весь год задержали 3773 человека.

«Всего за это время репрессии прокатились по 75 регионам России. В них были задействованы все силовые ведомства: Росгвардия, МВД, прокуратура, ФСБ, ФССП и куча более мелких специализированных», — отметил Охотин. По его словам, на общем фоне протестов летняя волна выделяется тем, что преследуют всех. «Началось с муниципальных депутатов и незарегистрированных кандидатов. Затем перекинулось на псевдоорганизаторов протестов и рядовых участников акциях. Большой акцент сделали на студентов, причем, не только из РГГУ и ВШЭ. Это вполне ожидаемые попытки уговорить студентов не участвовать в протестах», — считает Охотин.

По его мнению, как только хоть один государственный институт сильно и заметно нарушает права человека, другие по цепочке не могут не нарушать. «Сначала не зарегистрировали кандидатов, потом не хотели согласовывать протестные акции, а когда люди все же вышли на улицы, началось насилие со стороны силовиков, и возбуждение уголовных дел против тех, кто был избит. В полиции нарушали право на защиту, суды принимает решение по протоколам, составленным в полиции. Да, это новые масштабы, но все примененные меры мы уже видели. При достигнутом уровне репрессий именно этого и стоило ожидать», — считает Охотин.

Но если раньше репрессии срабатывали, и приводили к сбиванию накала протеста, сейчас восприятие людей изменилось кардинально. «Мы видели, что москвичи выходили на улицы, несмотря на репрессии. Из-за этого изменился подход силовиков. Уголовные дела стали заводить не по одной-двум, а по десяти статьям, очень разным, вплоть до оставления детей в опасности. Прощупывают реакцию общества, меняют тактику», — отметил Охотин.

Но реакция общества изменилась, и новые репрессии стали приводить лишь к усилению протеста. Один из главных показателей: только за июль россияне перечислили «ОВД-Инфо» небывалую сумму — 8,5 млн рублей — на защиту задержанных и освещение ситуации на митингах.

Анна Семенец