Россиян ждет бег со связанными ногами

Четырнадцатого февраля, премьер-министр Дмитрий Медведев подписал стратегию пространственного развития России до 2025 года. Документ предполагает создание 12 макрорегионов: Центральный, Центрально-Черноземный, Северо-Западный, Северный, Южный, Северо-Кавказский, Волго-Камский, Волго-Уральский, Уральско-Сибирский, Южно-Сибирский, Ангаро-Енисейский, Дальневосточный. В каждом из них будет несколько центров экономического роста. Формироваться они должны вокруг крупных городских агломераций, которых авторы стратегии насчитали 40.

Так совпало, что в тот же день в фонде «Институт экономики города» обсуждали трансформацию системы городского расселения в России. За круглым столом собрались чиновники Минэкономразвития, отвечающие за стратегию, и ведущие эксперты в этой области (их новости о ее утверждении не обрадовали).

Задачи, которые правительство пытается решить сейчас, были намечены еще 25 лет назад. По словам генерального директора Фонда «Институт экономики города» Александра Пузанова, после распада Советского Союза стало понятно, что стране не хватает центров второго порядка — после Москвы и Петербурга, которые могли бы взять на себя часть столичных функций. В советские годы таковыми являлись Киев, Ташкент. Нужно было чем-то заполнять эту нишу. Ставки делали на центры крупнейших городских агломераций, приграничные города. Что произошло в итоге?

«Кандидатами в новые потенциальные вторые центры были Ростов на Дону, Екатеринбург, Новосибирск. Последние два растут достаточно быстрыми темпами, хотя, далеко не такими, как предполагалось. А вот с Ростовом на Дону сложнее. Пограничные города тоже не оправдали надежд. Белгород, который был в тени Харькова, использовал открывшиеся преимущества города на границе. Но остальные, такие, например, как Омск, никак на это не отреагировав, развиваются медленно. Быстро теряет население Гдов в Псковской области, который стоит на границе с Эстонией», — высказал мнение Пузанов.

Россияне продолжают тянуться в крупные города, это общая закономерность. При этом даже из числа крупнейших агломераций выбирают в основном в центральные. «За 6 лет среди 20 городов с населением от 100 тыс. и выше, которые растут наиболее быстрыми темпами, 11 — города Московской агломерации. Причем реальный прирост населения в них на самом деле еще выше, поскольку многие москвичи, которые покупают там квартиры, не хотят терять столичную прописку. В Химках, например, уже сейчас по факту проживает то население, которое планируют только к 2035 году», — отметил Пузанов.

Многие городские агломерации, отмеченные в стратегии как точки роста, сейчас теряют население. При этом в лидеры выбились Красноярская и Воронежская агломерации, от которых такого никто не ожидал.

Вслед за этим в правительстве планируют сформировать рабочую группу по совершенствованию территориального планирования, создать центр пространственного анализа, и отменить для крупных городов Генплан, который, по мнению чиновников, стал формальностью и мешает им развиваться.

По словам президента фонда «Институт экономики города» Надежды Косаревой, Минэкономразвития поручили подготовить предложение по отмене Генплана до 1 марта.
Елин подтвердил: в рамках нацпроектов действительно планируется рассмотреть такую возможность. «Мы готовы обсуждать несколько вариантов: отмена Генплана или насыщение его базовыми функциями стратегического документа, изменение его сущности, чтобы сделать его полезным и нужным», — заявил он.

Однако эксперты не верят, что таким образом у чиновников получится создать в регионах реальные экономические центры. Ведь до сих пор не понятно, с какой стороны подходить к этому вопросу: нет ни методологии развития агломераций, ни KPI, ни набора измерителей. «Создание агломераций — не то же самое, что выпуск тракторов. Это немного посложнее», — отметила директор региональной программы «Независимого института социальной политики» Наталья Зубаревич.

«Города развиваются по-разному, даже крупнейшие. Стратегия пространственного развития в том виде, в котором ее приняли, не только этого не учитывает. Она манную кашу размазывает по скатерти», — считает эксперт. Зубаревич сомневается, можно ли вообще подходить к этому вопросу с позиции «давайте мы сверху посчитаем, кто развивается лучше, и будем помогать»?

«Можно давать специальные гранты, но за них нужно побороться, предложить что-то, показать, что ты умеешь делать и как ты это собираешься выполнять. Это не то же самое, что назначенные лидеры, как у нас принято», — говорит эксперт.

Зубаревич не верит, что сверху кроме как деньгами можно что-то сделать в нынешних условиях. «По крайней мере, до тех пор, пока мы не поймем простую вещь: все проблемы развития городов прежде всего кроются в институциональных барьерах. Пока бюджетные ресурсы и полномочия городов будут в том сомнительном виде, в котором они сейчас находятся, писать стратегии можно сколько угодно — толку от них не будет. Просто вместо 20 городов, которые лоббируют за денежку, теперь будет 40. Посмотрим, чей губернатор тяжелее, чья лоббистская структура круче. Этот спор — бег в мешках. А нормального развития без институциональной трансформации не бывает», — высказала мнение эксперт.

«Вообще, разговор о том, куда лучше вкладывать — в большие города, в малые города — бессмыслен, если мы хотим существующий дисбаланс преодолевать. Пока не будет возможностей для саморазвития в регионах, никакого пространственного развития не будет», — согласился почетный президент Общероссийской общественной организации «Союз архитекторов России» Андрей Боков.

«Мы знаем те точки роста, которые были при советской власти — Нижний Тагил, Челябинск. И знаем те точки роста, которые запустили новую экономику Китая — Шеньжень. Шанхай. Это города-якоря, которые стоят на границах. А у нас приграничные территории используются исключительно как геостратегические. Там строятся какие-то базы и прочее. То есть, по сути, эти города — не ворота в мир. Это ворота, которые на замке», — говорит он.

Главная угроза развитию — наша самоизоляция и невключенность в международную экономику, считает замдиректора ГАУ «Институт Генплана Москвы» Александр Колонтай. Но вместо того, чтобы эту проблему решать, мы продолжаем играть в оптимизацию и перераспределение ресурсов между регионами.

Анна Семенец