Наши за границей

Любопытное «мини-исследование», посвященное «продвинутому отряду» россиян, учащихся и работающих за рубежом, представлено было в Сахаровском центре.

Исследование на свой страх и риск, без всякого «бюджета» и персонала, провела социолог, доцент Высшей школы экономики Любовь Борусяк. Интересовали ученого простые, в общем, вопросы: как там живет наиболее интеллектуальная часть молодых на момент отъезда людей? Кем они себя ощущают, насколько велик их отрыв от Родины?

Любовь Борусяк попробовала действовать «методом снежного кома». «Я начала с того, что взяла „Фейсбук“ моего знакомого, который учился в аспирантуре в Гарварде и у которого было много русских друзей — „экспатов“, — рассказала социолог. — Я их всех выписала и каждому написала письмо с просьбой помочь распространить анкету, размещенную в Google.doc. Некоторые помогали очень сильно, распространяли ее среди друзей и знакомых, и очень многие хотят узнать результаты, увидеть себя в зеркале этого небольшого исследования». «Правда, Facebook меня все время банил, подозревая, что я робот и занимаюсь рассылкой спама», — не без юмора добавила социолог.

Всего желающих сообщить о себе набралось 115 человек — немного, но для пилотного исследования — очень неплохо. Это было скорее не количественное, а качественное исследование: все вопросы были открытыми, нужно было не выбрать подходящий вариант ответа, а написать свое мнение. Случайно оказалось почти поровну мужчин и женщин. Возраст респондентов — от 22 до 40 лет.

Из общего числа 44% проживают в США, по 11% в Великобритании и Германии, 6% — в Нидерландах, 4% — в Канаде, и около четверти разбросаны по всему миру. Относительное большинство — 30% — живет за границей последние 3-4 года. 15% проживают вне России по 10 и более лет.

Приехали за границу учиться 57% (большинство — в аспирантуру), 16% — на работу. Отдельную группу в 8% составляют жены иностранцев. Мужей иностранок вроде пока нет, зато двое мужчин поведали, что последовали в США за женами, которые получили работу в Силиконовой долине. Есть «особые случаи»: так, одна девушка написала, что она журналистка, и ее преследуют по политическим мотивам. Двое или трое мужчин сообщили, что они — геи, и уехали из-за преследований.

Более половины опрошенных состоят в браке, дети есть у меньшинства. На ком лучше жениться? Большинство отвечает: не имеет значения. Любовь не разбирает, главное, чтобы человек был хороший. Но мужчины довольно часто пишут, что лучше жениться на русской: проще, легче.

Большинство опрошенных до отъезда окончили хорошие российские вузы: МГУ и СпбГУ, Высшую школу экономики и Российскую экономическую школу, Физтех… Трое окончили МГИМО, есть и выпускники других вузов. Многие продолжают учиться в аспирантуре, остальные заняты в науке, бизнесе, консалтинге, финансах, работают программистами и пр. Сначала исследовательнице «не хватало гуманитариев», но ей помогли их набрать до 36% от общего числа. У гуманитариев ситуация существенно сложнее, чем у естественников.

При этом большинство опрошенных чувствуют себя уверенно в «новой» жизни, а также полагают, что были бы успешными и в России, если бы там остались. «Когда я спрашивала, могли бы они себя реализовать в России, большинство отвечало, что да, могли бы, — рассказала Борусяк. — Только треть говорит, что нет, для этого надо было уехать. Многие говорят, что в бизнесе в России гораздо легче реализовать себя, чем в других странах, потому что конкуренция несравнимо слабее. Людьми, которые бы здесь погибли в нищете, считают себя не очень многие».

Но! И вот здесь важный и не очень приятный момент. 2014—2015 годы — «крымский поворот» и все, что за ним последовало — оказались «рубежными».

«После 2014 года начинается резкий рост тех, кто говорит, что уехал из-за политики, — отметила социолог. — Скорее, даже с 2015 года — надо было сначала что-то для себя за границей найти. Но и у многих из тех, кто уезжал просто работать и учиться, мнение изменилось — это касается желания вернуться, до этого их было больше».

Вот примеры откровенных высказываний: «Финансовый сектор исчез». «Нет базовых прав, свободы слова, печати, собраний». «Тоскливая политическая ситуация». «Непредсказуемая экономическая». «Переехал — вздохнул с облегчением».

На момент отбытия, рассматривали свой отъезд как временный до 40% опрошенных, 25% — как окончательный, остальные не заглядывали так далеко — просто «ехали поучиться и поработать». А вот теперь уже почти половина склоняется к мысли остаться за рубежом навсегда. Около трети говорят, что не вернутся никогда, ни при каких обстоятельствах. Некоторые из них ставят условия, в реалистичности которых сильно сомневаются: «Вернусь только, если вся остальная суша утонет». «Если Ходорковского выберут президентом, подумаю».

Еще около 16% выдвигают условия, чья выполнимость отлична от нуля, но тоже маловероятна в близком будущем. Они готовы вернуться, если изменится политическая ситуация в стране. Кто-то написал: «если будут осуждены все чекисты». В реальность этого никто из написавших не верит.

Около 25% опрошенных согласны вернуться в Россию, если там будет хорошая работа. И оставшиеся — порядка трети — заявляют, что могут приехать назад и без каких-то особенных условий. Женщины чаще выражают готовность ухаживать за состарившимися родителями. Но почти все ставят одно условие: чтобы у них была возможность вновь вернуться на Запад. Чтобы эта дверь не захлопнулась.

Кем ощущают себя участники опроса на данный момент? Эмигрантами — 18%: это женщины, вышедшие замуж за иностранцев, люди, получившие иностранное гражданство, а также те, кто выехал после 2014 года по политическим мотивам. Еще 7% нарекли себя иммигрантами страны проживания. И 9% — экспатами (но в целом это новомодное слово в русской среде не приживается).

Остальные опрошенные именуют себя кто как хочет. «Представитель глобального рынка труда». «Российский ученый, базирующийся в США и Канаде». «Мой дом там, где я работаю». Некоторые называют себя гражданами мира или космополитами, но их очень мало. А вот ответов «Я русский студент» — очень много.

Еще один ответ: «А я себя никак не называю. А зачем?» Кто-то написал: «Я не чувствую себя эмигрантом, у меня достаточно тесные связи с родиной». То есть: для них «эмигрант» — это тот, кто именно порвал с родиной.

«Очень мало кто говорит, что сложностей при переезде не было совсем, — рассказала Любовь Борусяк. — Большинство считает, что они были. Ни один мужчина не написал, что трудно оторваться от родных, от родителей. Девушки это пишут очень часто. Не думаю, что юноши меньше скучают по маме в первое время — но это не маскулинно. Главная же причина трудностей — многим не хватает хорошего знания иностранного языка, хотя все они его учили и сдавали. Самое сложное — понимать язык не в университете, тут проблем не было, а в магазине. Ну, и, конечно, отсутствие близких друзей».

Почти половина опрошенных сказали, что они полностью адаптировались в новой стране. Но культура той страны, где они живут, абсолютному большинству не очень близка, она не стала для них родной. Скорее всего, потому, что они уехали из России людьми достаточно взрослыми, сложившимися. Многие считают, что невозможно воспринять чужую культуру, если ты в детстве слышал другие сказки и смотрел другие мультфильмы. А многие этого просто не хотят. «Зачем мне их культура, когда у меня есть своя?» «Меня до сих пор больше волнуют новости из России, чем из США» — типичные ответы.

С кем общаются наши за границей? Почти у двух третей главный круг общения вне работы и учебы — русские. В крупных городах мира русских очень много, и большинство старается с ними «законтачить». Три четверти внимательно следят за новостями из России. Причем от длительности проживания за границей это не зависит. Кто-то подписан на блоги Навального и других оппозиционеров. Некоторые слушают радио «Эхо Москвы» — но это «небольшое число самых взрослых».

Активность общения с родными тоже не зависит от давности. «Человек 15 лет живет за границей и каждый день разговаривает по скайпу или Whatsapp, — рассказал социолог. — Им очень облегчают жизнь эти технологии, которые позволяют не терять родственные связи. Это очень для них важно».

Конечно, у кого-то связи ослабевают, но таких немного. Часть из них переехала с семьей, а некоторые сначала приехали учиться в Москву, а потом уже уехали учиться или работать за границу. Родственные связи начали слабеть еще при первом переезде, но таких мало. А вот дружеские связи часто сокращаются: с друзьями надо видеться. Большая часть друзей отпадает.

Что больше всего нравится нашим в той стране, где живут? Прежде всего — институты. «У меня нет ощущения бесправности, что государственный каток может меня переехать в любую минуту». «Я гей, и здесь это не проблема». «Когда рядом полиция, я чувствую уют, а не напряженность».

Женщины делают упор на то, что жизнь приятнее. Хороший климат, еда, комфорт. Отношения между людьми: более толерантные, вежливые. Пришлось ли что-то в себе менять? Большинство отвечает, что нет. Но некоторые рассказывают, что пришлось поучиться вежливости, не лезть без очереди. А также учиться светской беседе, small talk, обо всем понемножку.

Некоторые мужчины, и их не мало, особенно высоко ценят международную высоконасыщенную научную среду, в которой они оказались. Это очень важно: научная среда, позволяющая быстро расти, интересная, высокоинтеллектуальная работа. «Ни одна женщина об этой среде (как важнейшем достоинстве новой жизни не написала)», — заметила исследовательница.

А что им не нравится в России — отсутствие свободы, демократии, толерантности. Ну, а свою ответственность они чувствуют? «Они за Россию ответчики или нет?» — спрашивает исследовательница. Большинство отвечает: «Нет. Мы это не поддерживаем, но мы — отдельные люди». Среди тех, кто ответственность чувствует, половине стыдно за то, что русские туристы порой ведут себя недостойно. Есть и те, кто чувствует свою ответственность за Крым и Украину, за сбитый самолет, за закон о запрете усыновления. Но таких не очень много. «Стыдно за внешнюю политику, но за свое происхождение мне не стыдно».

Хотят ли они, чтобы дети восприняли русскую культуру? Практически все единодушны: да! Лишний язык — всегда преимущество, так отвечают одни, но для очень многих общий язык, общая культура — необходимые условия для лучшего взаимопонимания с детьми. Встретилось и несколько таких ответов: «Мы бы, конечно, хотели, но вряд ли это получится».

В целом великая русская культура остается «якорем», который держит посланцев России на плаву, придает им сил и уверенности в себе. Но в неменьшей, а часто и в большей степени — это отличное образование, полученное в России (так его оценивают выпускники лучших вузов), которое позволяет им чувствовать себя уверенно в топ-университетах мира. Достоинствами российского народа они считают «терпение, живучесть, ударостойкость людей». А также искренность, теплоту, открытость и даже пофигизм.

«Есть и те, кто принципиально избегают русских, — отметила социолог. — Например, боясь не выучить язык. Кто-то написал: „Я сталкиваюсь с тем, от чего я уезжал. Не понимаю, зачем люди уезжают, чтобы строить Россию вокруг себя“. Но большинство именно это и делает».

«Вначале я думала, что это другая жизнь, — резюмирует Любовь Борусяк, — но оказалось, что для таких людей она лишь отчасти другая».

Леонид Смирнов