Онлайн по спецразрешению

Накануне Госдума приняла в третьем чтении законопроект, регламентирующий порядок прямой трансляции открытых судебных слушаний в СМИ и Интернете. Документ предполагает поправки в Уголовно-процессуальный кодекс, согласно которым трансляция открытого заседания возможна только с разрешения суда. При этом председательствующий будет в праве ограничить ее время и определить место для съемки или записи. Решение относительно трансляции судья сможет принять «с учетом мнения» участников процесса.

«При проведении трансляции судебного заседания по радио, телевидению или в сети „Интернет“ в протоколе судебного заседания указывается наименование средства массовой информации или сайта в сети „Интернет“, посредством которого осуществлялась трансляция», — гласит пояснительная записка к законопроекту.

Одобренный нижней палатой парламента документ вызвал возмущение многих юристов, общественников и правозащитников. По их мнению, закон носит репрессивный характер, а его окончательное принятие может нарушить один из главных принципов судопроизводства — гласность.

До принятия законопроекта российское законодательство не предполагало ограничений в ведении письменной трансляции из зала суда. Специальное разрешение требовалось только для фото- и видеосъемки, поясняет адвокат Олег Сухов. По его словам, ранее пленумом Верховного суда был указан аналогичный порядок относительно видеотрансляции в сети. «Термин „трансляция“ может означать даже опубликование сведений о ходе заседания в любой социальной сети — например, в Твиттере. В широком понимании этого слова под термин „трансляция“ попадает передача сведений о ходе судебного заседания в любом виде», — отмечает юрист.

«В России в этом смысле действует закон Мерфи: если какой-то нормативный акт может быть применен репрессивным образом, значит, он будет применен репрессивным образом», — высказывает мнение юрист международной правозащитной группы «Агора» Дамир Гайнутдинов. Он напоминает, что принятый депутатами документ запрещает любые трансляции на стадии досудебного производства. К таковой относится, например, избрание меры пресечения.

По словам юриста, до сих пор не совсем ясно, как будет технически отслеживаться ведение трансляций в соцсетях. «Но если речь идет о каких-то известных медиа, и приставы и судья знают, что представители этих СМИ присутствуют в зале судебных заседаний, а в это время на сайте медиа идет трансляция, то никаких проблем связать одно с другим нет», — предполагает Гайнутдинов.

На возможное органичение работы прессы, использующей формат текстовых трансляций о резонансных процессах, указывает и бывший депутат Госдумы Дмитрий Гудков. На своей странице в Facebook он назвал принятие закона «ударом по независимым СМИ». «Это удар по нашим с вами правам. Это удар по самой системе правосудия, потому что темные дела творятся в темноте», — написал политик.

Его опасения разделяет член Московской Хельскинкской группы Валерий Борщев. По его словам, закон может негативно отразиться на работе судебных корреспондентов. «Суды в принципе должны быть открытыми, — рассуждает правозащитник. — Закрытым суд объявляется на основании каких-то причин: если используются секретные данные, если дело касается несовершеннолетних. Здесь действительно понятны основания для того, чтобы сделать процесс закрытым. А то, что сейчас принято решение, что только с разрешения суда (то есть не исключение из открытости,когда суд принимает рещение о закрытости, а просто разрешение на публичность) — это, конечно, нарушает принцип открытости суда», — считает правозащитник.

Он также добавляет, что попытка урегулировать интернет-трансляции процессов «мгновенно скажется и на возможности присутствовать и в зале суда».

«Мы сейчас говорим об оттепели, а вот еще один признак того, что никакого отношения этот закон к оттепели не имеет. Он имеет прямо противоположное действие. Стремление отгородиться от общества, лишить общества права быть свидетелями происходящего», —полагает правозащитник.

Эксперты также обращают внимание на постановление Верховного суда, устанавливающего, что судья не вправе ограничить право журналиста вести текстовую трансляцию открытого заседания, в то время как по новому закону, все трансляции заседаний должны быть разрешены судом.

Денис Гольдман