Титул уже не важен, важно имя

На днях суд присяжных в США постановил, что российский боксер Александр Поветкин принимал мельдоний уже после запрета этого препарата 1 января 2016 года. Кроме того, Поветкин был исключен из рейтингов ассоциаций профессионального бокса WBC WBA IBF WBO — за то, что после скандала с мельдонием в мае 2016-го в его анализах, уже в феврале 2017 года, был найден остарин. Несмотря на оптимистичные заявления промоутера спортсмена Андрея Рябинского, существует опасность, что это может поставить крест на карьере 37-летнего Поветкина. О Поветкине и допинге, а также о проблемах профессионального бокса в целом корреспонденту «Росбалта» рассказал известный спортивный журналист и телекомментатор, писатель Александр Беленький.

— Честно говоря, с трудом верится, что Поветкин сознательно употреблял какие-то стимулирующие препараты. Как-то не производит он впечатление человека, который на это способен. А вы что думаете на эту тему?

— При всем том, что мы с ним различны во всем (русский язычник и московский еврей — это совершенно разные вещи), я испытываю к Саше Поветкину глубокую симпатию. Он абсолютно порядочный человек, не способный на подлость, низость. Поэтому, чтобы ни нашли у него в анализах, я никогда не поверю в то, что он решил принять какой-то допинг, желая добиться преимущества над соперником. Другой вопрос, что это вообще не дело спортсмена — влезать в то, что ему колют или какие таблетки выдают. Потому что вкалывают и дают таблетки абсолютно всем — это 1000%. Если кто-то (из спортсменов) скажет вам, что он ничего не принимает, знайте, что это стопроцентный лжец. Потому что хотя бы какие-то витамины, восстановительные препараты принимают все. Понимаете, они ведь тренируются два раза в день. Тренировка профессиональных боксеров — это кромешный ад, самоистязание. Без фармакологии у них просто мышцы (от такой нагрузки) порвутся. Причем основная масса, 90% этих препаратов абсолютно легальные. Другое дело, что их (периодически) переводят из разряда легальных в разряд нелегальных и обратно, но это уже другая история.

Скорее всего, Саша понятия не имел, что он принимает, он абсолютно доверяет своей команде. Да и практически все спортсмены (уличенные в применении запрещенных средств — «Росбалт») не виноваты.

В команде профессионального боксера такого уровня пара десятков людей, и всегда среди них есть кто-то, кто отвечает за фармакологическую поддержку. А Сашу мне безумно жаль. На мой взгляд, он имел реальную возможность (по моей оценке, выше 60%), победить чемпиона мира по версии WBC Деонтея Уайлдера, бой с которым был отменен из-за положительной допинг-пробы Поветкина.

— На ваш взгляд, что произошло? Поветкина подставили, или это случайность?

— Это случайность. Кроме того, на мой взгляд, его команда сделала несколько не самых верных шагов. Я неоднократно высказывал свое мнение, говорил, что-то или другое делать не стоит, но меня не слушали. Да, собственно, я говорил те абсолютно очевидные вещи, которые мог бы сказать любой человек, находящийся в теме.

— Например, о чем вы им говорили?

— Например, я сказал, что если бой с Уайлдером попытаются провести в Москве, то, скорее всего, он не состоится.

— Почему?

— Нужно понимать, что это в принципе не очень стандартная ситуация, когда действующий чемпион едет защищать свой титул домой к претенденту. В боксе вообще есть масса возможностей вполне легально «откосить» от боя, если ты его не хочешь. У любого боксера, например, есть хронические травмы. Если вы скажете, что такая травма беспокоит, ни один врач никогда не сможет утверждать, что это не так. Я знаю десятки случаев, когда, в том числе известные бойцы отказывались от боев. Не обязательно потому, что боялись соперника. Например, бой не выгоден в экономическом плане. Допустим, зачем драться за $100 тыс., когда можно драться за $500 тыс.?

Поскольку, тогда уже имел место допинговый скандал вокруг российских спортсменов, я говорил, что в качестве повода для отказа от боя будет травма, либо что-то связанное с допингом. Если бы бой Поветкина с Уайлдером проводился в Америке, я вполне допускаю, что его перенесли бы на неделю и что-то еще, но ту крошечную дозу мельдония, которую нашли у Поветкина, ему как-нибудь простили бы.

— Такое уже бывало?

— Многое что бывало. Мельдоний ведь не анаболический стероид, препарат недавно запрещенный, не суперкриминальный. Бывали даже случаи, когда после положительной пробы на анаболические стероиды, спортсмену в конце концов разрешали выйти на ринг. Например, он доказывал, получил их из мяса, которое он ел в каком-то ресторане, и после небольшой отсрочки его допускали до боя.

Просто сама ситуация для американцев изначально была напряженной — наш парень, наш чемпион едет на чужбину, во вражескую страну. Они тут же вспоминают Рокки. Я много раз бывал в Америке, нас там не воспринимают как врагов, но именно в таком спортивном контексте. Все были на взводе, любую мелочь готовы были трактовать соответствующим образом. Я не могу исключать, что Уайлдер хотел избежать этого боя, но он должен был получить за него настолько крупный гонорар, что смирился бы и с возможностью поражения. Если бы бой проводился в Америке, то его команда закрыла бы глаза на эту микродозу мельдония, это было бы отдано на усмотрение организаторов. Тем более, что правила по приему мельдония менялись много раз. Вообще мельдоний это не столько допинг, сколько препарат, который улучшает работу сердечной мышцы.

Но поскольку бой должен был состояться в Москве, во враждебном окружении (а наши болельщики очень испортили себе репутацию еще во время боя Александра Поветкина с Владимиром Кличко), то команда Уайлдера не стала эту ситуацию игнорировать.

— Насколько я понимаю, второй случай с допингом Поветкина более серьезный?

— Да, в этом случае речь идет об остарине. Это не анаболический стероид, но мощный препарат аналогичного действия. Вопрос, как остарин попал к нему в организм. Давал ли ему что-то содержащее остарин кто-то из его команды? Не знаю, я свечку не держал. Если бы я был в защите Поветкина, то исходил бы из того, что наверняка можно найти какую-то биодобавку, в которую входит остарин. Тем более, что его концентрация в организме Поветкина была крошечная.

— Так что это было? Ошибка команды Поветкина?

— Даже если этот препарат попал в его организм через биодобавку, это была ошибка его команды. Проверять надо было!

Я знаю, как Володя Кличко проверяет все, что он ест после той таинственной истории с чемпионским боем с Леймоном Брюстером в 2004 году. Там ведь была чистейшей воды профессиональная диверсия. Какая-то неопознанная бутылка с водой, анализы Кличко, которые он сдавал после матча, исчезли из клиники, из которой ничего никогда не исчезало. После этого они проверяют буквально все. Когда он приезжал сюда (на матч с Поветкиным), они привезли с собой все — вплоть до питьевой воды. И не из-за боязни, что здесь его кто-то отравит — хотя обстановка вокруг того боя была, мягко говоря, своеобразная, — а просто понимая, что надо быть уверенными во всем.

Так что, если остарин попал в организм Поветкина даже через биодобавку, — это косяк его команды.

— Ну, что ж, будем надеяться, что на этом карьера Поветкина не закончится.

— Мало надежды. Нужно понимать, что общая ситуация вокруг россиян сейчас не очень благоприятная. Я еще год назад говорил, что не представляю себе, что россиянин мог бы выиграть дело по допингу в суде в Европе или в Америке.

— Я бы хотел услышать ваше мнение еще по одной проблеме. В футболе есть выражение «договорной матч». Об этом много говорят и пишут, но о договорных боях почему-то разговоров меньше.

— На нижнем уровне в боксе может происходить все что угодно, но я смотрю в основном чемпионские поединки. Я для себя составил некий список договорных боев, которые не буду называть, потому что можно попасть под суд, так как никаких доказательств этому нет. Но гораздо чаще, чем договорные бои, имеет место безобразное предвзятое судейство. Это делается обычно по отмашке. Я знаком с людьми, которые дают эту отмашку и которым ее давали… Это чистой воды криминал. В боксе — и в профессиональном, и в любительском (и особенно — в любительском) — основной является проблема не «договорняков», а судейства. Еще перед Олимпиадой в Афинах федерацию любительского бокса начали попугивать тем, что если ничего не будет сделано с судейством, бокс исключат из программы Олимпиады, , но с тех пор лучше не стало.

— А может это как-то измениться? Еще Джек Лондон называл бокс «грязной игрой»…

— Я не верю в это. Я в этом пессимист. В начале 2000-х что-то в этом направлении пытались делать, но в последние годы мы имеем полный рецидив.

— А как вы относитесь к практике существования кучи версий, по которым проводятся матчи за звание чемпиона мира?

— Это тоже неустранимо. Это ведь все частные организации, как их можно запретить? Я не верю, что с этим можно что-то сделать, это слишком многим выгодно. Не прошел по одной, можно попробовать по другой версии. На сегодня имеется четыре основных версии — WBC, WBA, IBF, WBO. Пятой пытается стать IBO, но все понимают, что Боливар пятую уже не потянет, поэтому у данной организации ничего не получается.

Конечно, перестарались: 17 весовых категорий, четыре основных версии, 68 титулов. Произошла очень большая дискредитация титулов и версий. Люди перестали ходить на бои за титул, он ничего не значит. Болельщики уже не знают, кто по какой версии чемпион. Это уже не интересует. Бывают абсурдные ситуации, когда человек, не имея титула, зарабатывает больше чемпиона мира. Важно имя. Если у человека есть имя, плевать всем на то, за какой титул он дерется.

Беседовал Александр Желенин