Франция рассержена и перестает напоминать СССР 1970-х

Пережившая нынешний террор Франция имеет шансы, наконец, воспринять разумные умеренно-правые взгляды, что дает надежду и всем «странам христианского генезиса». С корреспондентом «Росбалта» на злобу дня беседует писательница Елена Чудинова. Представитель современной «русской правой» идеологии и одновременно знаток Франции, соратница французских монархистов-роялистов и лидеров «Национального фронта», автор жесткого бестселлера 2005 года «Мечеть Парижской Богоматери», она сегодня востребована как никогда.

- Елена Петровна, ситуация этих дней - жестче, хуже, чем 10 лет назад, когда прогремела «Мечеть»?

- Увы. Судите сами: моя книга вышла за считанные дни до первых парижских бунтов 2005 года, это ей добавило популярности. Тогда ведь казалось, что мы дожили до чего-то очень страшного. Средь бела дня во Франции выкрикивают антифранцузские лозунги, бьют витрины, поджигают автомобили. Но каким детским лепетом кажутся нам те события с высоты этих десяти лет!

Кто тогда орудовал? Подростки. Их использовали, потому что у них уголовная ответственность другая. Подростки - это дешевое пушечное мясо, их не жалко. Там рожают, рожают и рожают таких же, они растут как чертополох, в них никто не вкладывает сил и средств. Приманит их в неблагополучном районе мулла, все равно им дурной адреналин девать некуда. Они замкнуты в анклав.

Но, как вы помните, в 2005-м почти не было смертельных случаев. Для ситуации, когда бесчинствующая толпа необразованной молодежи срывается с поводка, это даже удивительно. Просматривается некий «общественный договор». Они никого не убивают, а с ними за это разбираются предельно мягко. В какой-то момент наша пресса дошла до того, что писала: «Ставшие традиционными французские поджоги автомобилей в этот раз...»

- Да, а теперь убивать начали с порога...

- Сравним 2005 год с началом 2015-го. С терактом в редакции «Шарли эбдо» и кошерном магазине. Все другое! Братья Куаши и их подельник Кулибали - дорогие боевые единицы, в них вложены деньги. Они выезжали из Франции – на какие деньги социально неблагонадежные лоботрясы выезжали за границу и жили там? Почему не был задан этот вопрос? Они обучались в террористических лагерях и во время теракта в редакции показали все навыки городского боя, умение обращаться с оружием – это вам не безбашенные подростки с бейсбольными битами. Кстати, они пытались спастись, в них вложено, им взрываться не велено.

Этот зыбкий общественный договор был нарушен. Стали убивать. За десять лет акции устрашения приобрели совершенно иной вид.

- Можно ли было предотвратить роковой ход событий?

- Безусловно, это можно и нужно было предотвратить, но ничего же не было сделано. Как можно было, изучив, как проводился январский теракт, не прошерстить все мечети, не провести оперативную работу со всеми имамами славного города Парижа – уму непостижимо.

Власти пошли путем «цивилизационного маразма», как это сейчас везде водится. Они провели марш за свободу слова. Прекрасно! Какое отношение к свободе слова имеют посетители кошерного магазина? Почему их вычеркнули из траурного марша? Потому что боялись назвать вещи своими именами. Упаси Боже затронуть самую миролюбивую из религий!

Единственного политика, который предлагал реальные меры, Марин Ле Пен, на этот марш не пригласили. Ну а дальше все ушло в песок.

Я тогда предупреждала, что следующий теракт будет на порядок страшнее, чем бойня в «Шарли эбдо». Их ведь таких не трое – триста, а надо - так и три тысячи по одному Парижу. Они просто рассредоточены. А если они все разом? И были факты хищения большого количества оружия.

Так вот, если мне, русскому писателю, было совершенно очевидно, что произойдет на порядок более страшная акция – почему это не было ясно всему штабу дорогостоящих аналитиков французского президента? Он сейчас пытается делать зверское лицо и перекраситься из голубя в орла, но выйдет ли это у него, для меня остается интригой. Народ очень рассержен!

- Традиционный, почти «михалковский» вопрос: когда это все началось? Этот откровенный натиск на цивилизацию - явление XXI века или еще ХХ?

- В ХХ веке были посеяны зерна. Кстати, мы сейчас наступаем, с нашей миграционной политикой, на французские грабли полувековой давности. Сначала нужна дешевая рабочая сила. Она ведь неагрессивна - те первые иммигранты очень хотели интегрироваться. Но для этого ничего не делалось, они работали за копейки, сбивали цены на труд – а второе поколение уже не было столь благодарно за то, что его просто впустили в Европу. И навар от дешевого труда давно осел в чьих-то карманах, а общие потери остались.

И вот - на сцене проблемное третье поколение иммигрантов, которое ни дня в своей жизни не работало. Оно сидит на социальных пособиях и считает, что ему все должны. При этом оно воспитано в анклавах, в отрыве от любой национальной культуры, включая культуру их дедов. Это великолепная добыча для всех манипуляторов.

- Кого следует винить в том, что «это безобразие допустили»? Социалистов времен президента Миттерана, или более правые президенты тоже руку приложили?

- Да никто, строго говоря, ничего не «допускал». Впусти беду – она сама устроится. Вполне естественно, что эти люди сначала работали на одних и тех же предприятиях, селились поблизости друг от друга, а потом селились, уже и не работая. Не забудем такой важнейший фактор, как муниципальное жилье, которое предоставляет государство в пользование необеспеченным бедным-несчастным. Хотя французские клошары и сейчас под мостами спят, но несчастных магометан, безусловно, надо поселить в бесплатные квартиры.

И конечно, это жилье строится целыми кварталами - такие горошины на карте. Страшненько иногда выглядит. Например, превратилось в анклав такое место как Сен-Дени, усыпальница французских королей – туда достаточно опасно ездить.

Потом еще закон о воссоединении семей 1976 года, по которому один въехавший может выписывать себе чуть ли не всю деревню, потому что в тетушках и двоюродных племянниках у него ходит немереное количество народа. Эта безответственность, которая приводила к перемещению масс людей во Францию без возможности для них интегрироваться сначала - а теперь уже этот поезд ушел, у них нет мотивации интегрироваться, им легче сидеть на пособиях. И все это время параллельно ислам усиливался в качестве политической силы.

- Получается, если бы иммигрантам не платили никаких пособий и не давали жилья, то было бы лучше?

- Нет. Лучше бы не было этой самой дешевой пришлой рабочей силы. Она никогда не решает экономических проблем страны, а только усугубляет их.

Сколько у нас ввезено людей из Средней Азии. Эти страны от нас вообще-то отделились! Но они образовали паразитарные экономики и, будучи от нас политически независимы, рвутся решать свои экономические проблемы за наш счет. Цифры отчислений за все годы в Узбекистан и Таджикистан - это же просто феерия. Выгадывают только те, кто пользуется этим дешевым трудом, все остальные проигрывают.

- Попробуем взглянуть глазами ваших оппонентов. Если столь многие французские политики такие безответственные - почему они выборы-то выигрывают? Даже социалисты, которых представляет нынешний президент Олланд. Ведь мусульманских избирателей все-таки было только 7%.

- Вот тут-то я и напомню, что я роялистка. Люди в массе своей чаще глупы, чем умны, и выборы, на мой взгляд, штука не самая прагматичная в истории человечества. За исключением прелестных мелких моментов вроде городского самоуправления и прочая. Но по части целой страны...

Олланд вышел на колоссальном разочаровании публики в своем предшественнике Саркози. Который, как мы помним, перехватил изрядный кусок программы у лидера «Национального фронта» Ле Пена - в общем-то, за Саркози голосовали все, кто понимал, что Ле Пена не избрать, и кого «Нацфронт» отпугивал.

Саркози пришел после парижских бунтов, от него очень многого ждали - ну, а чего дождались, всем известно. Шансов на возвращение у него ни малейших, с его тягой к роскоши и разводах при исполнении обязанностей главы государства. А главное, он полностью провалил все, что сулил своим избирателям. Посмотрите программу «Национального фронта» - он оттуда очень много взял, в первую очередь, по миграционной политике. По ограничению безумной социальной системы, когда честные люди кормят трудоспособных дармоедов.

Нынешний президент пытается надуться в могучего мышонка, но я не верю, что он окажется способным на решительные меры. Посмотрим! И я не знаю, удастся ли ему убедить французов. Очень много факторов, которые пока еще в полном тумане. Но то, что следующие теракты - вне всякого сомнения - будут – вот это я как «русская Кассандра», как меня во Франции прозвали, предрекаю.

- Ну, а французские народные массы - они что, действительно такие добрые по отношению к мигрантам?

- Франция нынешняя мне напоминает какие-нибудь 1970-е гг. в СССР. В моей юности, в 1980-е, уже было все совсем по-другому, а вот в 1970-е очень много людей придерживалось официальной идеологии. Повторяли, почти бессознательно, что скажут по телевизору, радио, в газетах. Идеологическая обработка населения велась не только в СССР. Толерантность насаждалась и насаждалась – сколько же надо шурупов у человека перевинтить в голове, чтобы он боялся сказать: «Моя нация, французы, самая лучшая на свете».

- Кто же «перевинчивал все эти шурупы»?

- Тут мы уже вступаем в область конспирологии. Где-то с 1960-х гг. запущен механизм разрушения христианского мира. Очень многосторонне запущен. Можно приводить множество примеров – таких как II Ватиканский собор, и очень еще много всего.

Само это происходит, или сидят какие-то «немыслимые злодеи»? Я все пытаюсь территориально представить, где же они сидят. У нас много любителей их помещать в Израиль. Только почему же тогда Израиль, как и Россия, терпит немыслимые несправедливости? Две страны, Россию и Израиль, общественное мнение шельмует, против них «переигрывается» любой факт и перевирается самым гнусным образом. А США мечутся как слон с выколотыми глазами, рушат все на своем пути, но и себя подрывают.

Я хотела бы знать, где сидит это «мировое правительство». Но не вижу, мне кажется, что деструкция вступила в автоматическую фазу. Может быть, уже в преисподнюю Интернет проведен.

- Следующие президентские выборы приходятся на 2017 год. Могут ли победить и могут ли принести пользу Франции те, кого традиционно называют ультраправыми: партия «Национальный фронт»? Она сама ведь недавно так драматически раскололась. Что не поделили бессменный лидер партии Жан-Мари Ле Пен и его дочь Марин? Или, на русский манер, Марина?

- Это довольно болезненный вопрос, особенно для меня. Ситуация очень неоднозначная, и грустно, что она произошла. Мне сложно определиться с симпатиями, тем более, что и отец, и дочь – мои читатели в равной мере.

Каждую из сторон можно понять. Жан-Мари в условиях жесточайшего давления создал с нуля организацию, которую почти немыслимо было создать в той Европе начала 1970-х. С другой стороны, он недостаточно гибок. И ряд позиций, которые, безусловно, лучше понимает дочь, он не намерен сдавать. Марина сейчас потеряла часть отцовского электората.

- Но надежды возлагаются на нее?

- Марина - единственный реальный лидер, способный вывести страну из тупика. Она очень гибка, это фигура разумного компромисса между левыми и правыми - я в этом абсолютно убеждена. Называть Марину радикалкой - ну, это смехотворно!

Мои, например, друзья, «старая Франция», конечно, будут за нее голосовать, хотя тоже не все. Но сквозь зубы, потому что – да, она против легализации содомитских браков, но, вместе с тем, в ее «теневом кабинете» двое представителей этой самой ориентации. И много есть еще таких моментов, в которых ее не поддерживает отцовский электорат, который считает, что она слишком много прошла в сторону компромисса с левыми.

Как бы там ни было, безусловным лидером ныне является Марина, конфликт внутри произошел, но не актуален. Но еще не забывайте, что там еще третье поколение подросло - Марион Марешаль, внучка Жан-Мари и племянница Марины, прелестная 25-леточка, которая значительно «католичнее», чем тетка. И много интересного можно от этого ребенка ждать. Клан Ле Пен - как был клан Кеннеди, клан убежденных людей, которые знают, куда они идут.

- А что тогда с иммигрантами будет, даже в случае их победы? Многие из нелояльных иммигрантов - французские граждане, их и депортировать-то невозможно.

- Депортировать нельзя, но разобраться, чем они занимаются, совершенно необходимо.

- Елена Петровна, вам, как представителю «белого лагеря», могут задать и такой вопрос: а ведь и наши соотечественники-белогвардейцы в своем время выступали в роли иммигрантов и были во Франции приняты. Более того, в 1932 году белоэмигрант Павел Горгулов просто застрелил французского президента Поля Думера. Но на головы русской эмиграции не пало никаких камней, чего она очень боялась.

- Параллель абсолютно неправомочна. Страна может принять людей, которые с ней единого цивилизационного поля. Мы – страны христианского генезиса, и наши жители могут перемещаться в этом контуре, это всегда происходило, и всегда являли прекрасные результаты смешанные европейские браки.

Но заметим другой момент: за белогвардейцами стояли только они сами. Никакой иной силы, которая бы могла при желании (если б такое нелепое желание возникло) оборотиться против Франции. А за прибывающими во Францию потоками мигрантов стоит ислам, являющийся политической силой. Это совершенно другой расклад.

На самом деле, все мы, страны христианского генезиса - единая кровеносная система, на нас всех наступает ислам. По их концепции, мусульманам принадлежат все земли, которые им когда-то хоть на минуту «принадлежали». Вспомните битву при Пуатье, и вспомните, как через несколько столетий после нее турки стояли под Веной. Разрабатываются интересные теории о том, что «мусульмане открыли Америку».

Что же до нас, орды Крыма рушили наш покой - значит, и Крым им принадлежал, а некоторые скажут (есть в нашем медийном пространстве такие, кто говорят), что и Москва «принадлежала». Последние-де правители Золотой Орды были магометанами, они давали Москве ярлыки на княжение. Единая экспансивная концепция - нас всех ждет ее воплощение, если мы этого не осознаем. Будем надеяться, что какие-то инстинкты самосохранения у нашего государства живы.

Беседовал Леонид Смирнов