К нам едут «хлопководы»

Неутешительные прогнозы экспертов об оттоке иностранной рабочей силы сбылись лишь отчасти: конечно, мигрантов стало меньше, но они все же едут. Другое дело, что вместо работяг, которые худо-бедно владели профессией, к нам устремились «хлопководы» - необразованные, неадаптированные и наиболее уязвимые. О том, как изменились миграционные процессы с начала года, корреспондент «Росбалта» спросила экспертов.

«Алармистские прогнозы строились на ошибочном трактовании предновогоднего оттока мигрантов и исходили из того, что рубль и дальше будет ослабевать. К счастью, опасения экспертов не оправдались», - заметил доктор социологических наук, заведующий сектором изучения миграционных и интеграционных процессов Института социологии РАН Владимир Мукомель.

Конечно, рубль ослабевал, но большинство валют в азиатских странах следовало за рублем, экономическая ситуация ухудшалась, безработица росла и мигранты вернулись, пояснил он. Правда, не все.

«Произошел явный отток из сфер ЖКХ, сельского хозяйства, домашнего труда. Что касается последнего, отток был компенсирован украинскими беженцами. Другое дело — ЖКХ и сельское хозяйство. Конечно, Москва не успела погрязнуть в куче мусора, но реже убираются в подъездах. Дворникам навязывают по четыре участка, которые они едва ли в силах отработать», - отмечает директор миграционных программ международной некоммерческой организации TONG JAHONI Валентина Чупик.

Стройки вначале тоже не досчитались своих мигрантов, но затем волна кризиса перекинулась на Таджикистан, а потом и на Узбекистан, и люди, которые были не в состоянии кормить семьи, вновь обратились к России. Но это были уже не те мигранты.

«Если раньше на стройки приезжали строители, в столовые — повара, то сейчас на их место устремились хлопководы: необразованные, неадаптированные и наиболее уязвимые. И с ними теперь придется уживаться россиянам. Мигранты, которые ездили к нам раньше, либо переориентировались на другие страны: Казахстан, Турция, европейские государства, либо просто остались дома - пережидать», - резюмировала собеседница агентства.

Ситуация меняется, согласилась глава центра "Миграция и закон" Гавхар Джураева. На днях она побывала в миграционном центре в «новой» Москве. «Среди людей, занятых в строительстве нового корпуса, я не увидела ни таджиков, ни киргизов. При этом много украинцев, белорусов, есть молдаване и много узбеков. Последние превалируют и среди тех, кто принес документы на оформление патентов», - заметила эксперт.

Таджики и киргизы, по словам собеседницы агентства, не совсем вписались в новую систему легализации. Киргизы, по ее словам, не хотят тратиться и ждут вхождения страны в Таможенный союз - разговоры об этом ведутся. Что касается таджиков, девальвация российского рубля привела к сокращению более чем в полтора раза заработков трудовых мигрантов и снизила их приток в страну примерно на 20%, заявил официальный представитель посольства Таджикистана в России Мухаммад Эгамзод.

Также падение рубля ослабило желание трудовых мигрантов хвататься за любую работу. «Если раньше при конвертации зарплата в 20 тыс. рублей превращалась в $700, то сейчас только в $300. Наши трудовые мигранты не идут на работу с зарплатой 17-20 тыс. рублей», - заявил собеседник «Росбалта».

Указывают эксперты и на значительный рост невыплат по зарплатам: из 3,5 тыс. жалоб, поступивших в посольство Таджикистана, более 60% посвящены задолженностям по оплате труда, подметил Эгамзод. «Люди приезжают сюда на заработки, а возвращаются домой без денег — униженные и ограбленные», - резюмировала Джураева.

Сегодня мигранты все чаще устремляются на родину. Так, в январе количество вернувшихся в Таджикистан, по данным посольства страны, выросло на 1,3%. Но раньше, после сезонного оттока гастарбайтеры вновь отправлялись на заработки. Сегодня картина иная.

«Количество трудовых мигрантов в Москве сокращается: конечно, не в два раза, но, по моим ощущениям, примерно на 10% и этот процесс, вероятно, продолжится. Что касается причин, то на первом месте ухудшение ситуации на рынке труда — стало сложнее найти работу. На второе я бы поставил высокую стоимость легализации. На третьем - не очень гибкая миграционная политика: выдворение, запрет въезда. В списке невъездных сейчас более 1,3 млн человек - примерно 20% работающих мигрантов, которые, может быть, и хотели бы въехать, которых работодатель и ждал бы», - заметил лидер профсоюза трудящихся мигрантов Ренат Каримов.

Так, среди мигрантов, которых мы не досчитались, немало тех, кого сами же мы и не пустили. «Мы закрываем въезд за неправильную парковку или превышение скорости, а иногда и вовсе без повода», - посетовала в свою очередь Валентина Чупик. Недавно, по словам эксперта, в список невъездных попал гражданин Узбекистана, прибывший в Россию впервые. Мужчина пришел оформлять патент, а вместо заветного документа получил «бан». Причем, за чужое правонарушение. В ведомстве попросту перепутали, и вместо гражданина Таджикистана с такой же фамилией, который и нарушил российское законодательство, границу закрыли сразу двоим.

«Такие истории, увы, не редкость», - вздыхает эксперт.

Мигранты, оказавшиеся в списке, скорее всего, попробуют поехать в соседние страны: Казахстан, Узбекистан, Белоруссию, считает Джураева. Тех же, для кого граница открыта, буквально с порога встречает в России заслон легализации.

По словам представителя таджикского посольства, мигранты попросту не успевают оформить все документы в 30-дневный срок. «Более того, после сдачи необходимых документов большинство мигрантов не могут получить готовый патент до двух месяцев. В этом случае возникает проблема продления регистрации, что автоматически ставит мигранта на нелегальное положение. В отсутствии разрешительных документов правоохранительные органы нередко выдворяют мигрантов», - отметил Эгамзод.

В регионах положение усугубляет комплексное тестирование. Местные центры после сдачи экзамена направляют материалы на проверку в Москву. Для многих регионов подобная процедура — вопрос 20-30 дней, что также не дает мигранту соблюсти сроки.

Джураева в свою очередь указала на сомнительную последовательность легализации: мигранты оплачивают экзамены, пошлины, но если в ходе медицинского освидетельствования выявляется то или иное заболевание, их нахождение в стране признается нежелательным и они вынуждены уехать.

Но главное - легализоваться в России стало попросту дорого.

Изменения в законодательстве породили новые посреднические схемы, заметила Чупик. Если торговля очередями и квотами была всегда, то сегодня процветает торговля сертификатами о прохождении тестирования: один сертификат для получения патента стоит 500 рублей, для РВП и вида на жительство — 4,5 тыс. рублей. И это все без сдачи экзамена.

Появилась торговля «продлением»: псевдоработодатели продают трудовые договоры, чтобы мигранты смогли продлить свое пребывание. Все удовольствие - 3-4 тыс. рублей.

«Миграционная политика в России способствует коррупции, принуждает людей к совершению правонарушений, но никакого отношения к управлению миграцией это не имеет: никак не ориентирует приезжих, не помогает ни им, ни местному населению, ни бюджету», - считает она.

Конечно, в некоторой степени можно говорить о том, что новая схема легализации вывела мигрантов из тени, заметил Каримов. Но это касается лишь финансовой сферы: получая патент, они оплачивают свои четыре тысячи и перед городом чисты. Но в трудовых отношениях с работодателем изменилось мало: работодатели по-прежнему не желают заключать трудовые договоры, делать отчисления в социальные фонды. И если обязанностей у мигрантов добавилось, то прав, увы, больше не стало.

Анна Семенец