Убийство поэта: топинамбур, Кадыров и Кобзон

В Савеловском суде Москвы начались слушания по делу об убийстве известного чеченского поэта, общественного деятеля, проректора Современной гуманитарной академии (СГА) Руслана Ахтаханова. Перед служителями Фемиды предстали двое предполагаемых соисполнителей преступления - Майербек Умаев и Зелимхан Каримов. По данным «Росбалта», на слушаниях будут озвучены две версии убийства, названные ранее свидетелями. По первой, которой и придерживается следствие, с Ахтахановым расправились из-за отказа платить деньги на восстановление Чечни и негативные высказывания о главе республики Рамзане Кадырове. Вторая версия полностью опровергает предыдущую. Согласно ей, поэт мог погибнуть из-за своего бизнеса по выращиванию в России топинамбура, в котором ему собирался помогать Кадыров.

На предварительных слушаниях по громкому делу было решено несколько процедурных вопросов, а так же продлены сроки содержания под стражей Умаеву и Каримову. Следующее заседание суда пройдет 29 мая и на нем должен выступить представитель потерпевшей стороны – сын Руслана Ахтаханова. Как удалось выяснить «Росбалту», в ходе рассмотрения дела будут озвучены показания трех важных свидетелей, которые рассказали о возможных мотивах преступления.

Версия следствия о том, что Ахтаханов пострадал из-за негативных высказываний о Кадырове, в основном строится на показаниях доцента кафедры теории и истории государства и права СГА Валентина Фомина. Он рассказал следователям, что 21 декабря 2010 года у него состоялась беседа с Русланом Ахтахановым, на которой Фомин поднял вопрос о «низком уровне качества работы» по его предмету студентов, обучающихся в филиалах СГА на территории Чечни. На это Ахтаханов отреагировал крайне эмоционально. По уверению свидетеля, поэт заявил, что филиалам в республике осталось существовать не более 1,5 лет, поскольку руководство Чечни требует их закрыть. «Ко мне уже приезжали люди в камуфляжной форме, и это были не боевики, а люди Рамзана, - пересказал доцент слова, якобы сказанные ему в 2010 году Ахтахановым. - Они завили, что СГА получает деньги от студентов, занимается коммерческой деятельностью в республике, зарабатывает, а выделять средства на восстановление Чечни не хочет. В связи с этим они потребовали закрыть все филиалы, пообещав стереть меня в порошок в противном случае». Согласно показаниям Фомина, после этого Ахтаханов сделал несколько резких высказываний в адрес руководства Чечни и ее руководителя Рамзана Кадырова. Доцент отмечает, что он никогда не был другом или даже товарищем Ахтаханова. В связи с этим Фомин предположил, что поэт мог плохо отзываться о республиканских властях и при других людях, в том числе посторонних.

Версии о том, что Ахтаханов погиб именно из-за неосторожных высказываний, придерживается и следственный отдел по САО ГСУ СК РФ по Москве. В материалах дела говорится, что Умаев и Каримов пошли на преступление «в связи с публичными негативными высказываниями Ахтаханова в адрес руководства Чеченской республики». При этом следствие предполагает, что злоумышленниками двигало «чувство ложного патриотизма».

Другой свидетель Сатуев, который являлся близким другом и личным фотографом Ахтаханов, заявил, что никогда не слышал от Руслана каких-либо резких выражений о Кадырове. Наоборот, в 2011 году, поэт несколько раз лично общался с главой Чечни и нашел с ним полное взаимопонимание. По версии Сатуева, через директора вагона-ресторана поезда Москва -Грозный Ахтаханов познакомился с родственником и сестрой Кадырова. А те организовали ему встречу с руководителем республики. Во время беседы Руслан договорился о том, что в Чечне продолжат работу основной офис и несколько филиалов СГА. Также Ахтаханов рассказал Кадырову о своем бизнес-плане по выращиванию в России, в том числе в Чечне, топинамбура (земляной груши). По уверению свидетеля, глава республики заинтересовался проектом, сразу же позвонил директору Гудермесского консервного завода и попросил его оказать помощь Ахтаханову. Очередная встреча Ахтаханова и Кадырова должна была состояться в ноябре 2011 года, но ей помешало убийство поэта.

Также Сатуев пояснил следователям, что Ахтаханов был связан только с одним фондом – Фондом культуры и образования. (Изначально у правоохранительных органов были данные, что поэта якобы убили из-за того, что он входил в руководство некоего фонда, который должен был финансировать восстановление Чечни, а деньги до республики так и не дошли). По словам Сатуева, сопредседателем фонда культуры и образования являлся известный певец Иосиф Кобзон, через которого и шло финансирование этой структуры. Ахтаханов же к денежным вопросам никого отношения не имел.

Версию о том, что преступление может быть как-то связано с бизнесом по выращиванию топинамбура поддержал и потенциальный деловой партнер Ахтаханова, генеральный директор фирмы «Агротерра» Николай Кочнев. Он рассказал, что Руслан был крайне увлечен проектом по выращиванию «земляной груши» причем не только в Чечне, но и в Дагестане, Ингушетии, Ставропольском крае. Изначально были договоренности, что деньги на этот бизнес выделит СГА. Но потом ситуация неожиданно поменялась. Как рассказал следователям Кочнев, за два дня до смерти Ахтаханова он встретился с ним. Тот заявил, что «больше не хочет развивать проект с СГА, а будет им заниматься самостоятельно», причем необходимое финансирование уже удалось найти (Судя по всему, такая договоренность была достигнута с Кадыровым). Кочнев поинтересовался у поэта, известил ли он руководителей СГА о том, что бизнес будет проходить без их участия. Руслан заявил, что пока этого не сделал и серьезный разговор ему еще предстоит.

«Из показаний большинства свидетелей, кроме Фомина, который даже не являлся приятелем потерпевшего, следует, что Ахтаханов не только ничего плохого не говорил о Кадырове, но был с ним в хороших отношениях, встречался, собрался при поддержке республиканских властей осуществлять крупный бизнес-проект, - рассказал «Росбалту» один из знакомых Умаева и Каримова. - Так что версия следствия не выдерживает никакой критики. В самом уголовном деле масса очевидных нестыковок. Я уверен, если бы слушания проходили с участием присяжных, то они бы вынесли оправдательный приговор. Но следствие умышленно предъявило Умаеву и Каримову такие обвинения, которые не позволяют рассматривать дело с участием присяжных».

Напомним, по версии следствия, осенью 2011 года Каримов отдыхал вместе с Умаевым в одном из кафе Грозного. За столик к ним подсел Руслан Хайдарханов (объявлен в розыск), с которым они раньше не были знакомы. Во время завязавшейся беседы Хайдарханов заявил, что в Москве живет Руслан Ахтаханов, который зарабатывает за счет филиалов Современной гуманитарной академии, расположенных в Чечне. Несмотря на это, он позволяет себе оскорбительные высказывания в отношении "демократически избранного руководства республики". "Мы, как патриоты своей родины, были возмущены этим фактом и решили, что должны убить Ахтаханова", — указал в явке с повинной Зелимхан Каримов.

Согласно показаниям Умаева, вскоре после разговора в Грозном мужчины через Минеральные воды вылетели в Москву, где начали подготовку к задуманному. В частности, следствие полагает, что Умаев на своем Lexus вывозил Хайдарханова на будущее место преступления, чтобы выбрать позицию для стрельбы.

По версии СУ по САО ГСУ СК РФ по Москве, 15 ноября 2011 года Умаев привез Хайдарханова на Ford Focus к подъезду дома на Беговой улице. Как только там появился Ахтаханов — его застрелили. Следствие считает, что исполнителем преступления был Хайдарханов. После этого, Умаев отвез киллера в район Третьего транспортного кольца, где Хайдарханов пересел в Ford Mondeo Каримова. Ford Focus Майербаек отогнал во дворы, где поджег.

Через эту машину оперативникам и удалось выйти на след предполагаемых преступников. Выяснилось, что иномарка была угнана наркоманами, которые на допросах рассказали, кому ее продали. После вызова к следователям, Умаев неожиданно написал явку с повинной. Восьмого сентября 2012 года Зелимхан Каримов был задержан в поселке Лазаревское Краснодарского края и тоже написал явку с повинной.

Однако позже оба мужчины отказались от своих признаний. Знакомые обвиняемых говорят об их непричастности к преступлению. "Явки с повинной писались под давлением и под диктовку, — рассказали они "Росбалту".

Юрий Вершов