Гуманитарии ударили в набат

Общественность в эти дни обсуждает открытое письмо ученого совета филологического факультета МГУ с протестом против пренебрежения гуманитарными знаниями со стороны современного российского государства. Данная тема – вечная и совершенно неохватная, но и болезненная для интеллигентного сознания, так что без внимания оставить нельзя.

Текст письма, подписанного десятками гуманитариев вместе с деканом филфака Мариной Ремневой, – довольно пространный и суховатый. На массового читателя он не рассчитан: пишется для специфического, так сказать, «продвинутого».

Как бы там ни было, этой перманентной дискуссии всех последних десятилетий последние дни придали свежий импульс. Чего стоит хотя бы известие о том, что на филфаке Санкт-Петербургского государственного университета прием на бюджетное отделение на первый курс сократился аж до 25 человек.

Московские филологи не только вступаются за петербургских коллег – тех, кого такая экономия возмущает, но и вскрывают явление в целом. По имеющимся у авторов данным, по всей стране бюджетный, бесплатный набор в гуманитарные вузы сокращается, и за последние годы сократился уже в разы. Сами вузы шельмуются и признаются неэффективными. «При этом из сферы общественного сознания постепенно, но последовательно вытесняется представление о культурообразующей роли филологии, которая все чаще третируется как нечто незначительное и необязательное», - пишут филологи.

Несколько менее очевидны (хотя в целом, тоже понятны) претензии авторов к средней школе. Там, по их словам, «катастрофа произошла, и русская классическая литература более не выполняет роль культурного регулятора образовательного процесса».

Что значит «культурный регулятор образовательного процесса», и действительно ли его роль должна играть именно русская классическая литература? Вопрос не риторический. Действительно, за многие годы в нашем обществе сложилось представление, что «русская классика – всему голова», и что словесник – «старший брат среди всех учителей». Но знаменитый «русский литературоцентризм» - все-таки, не единственная система взглядов, и его предполагаемое поражение не является априори трагедией для всех.

«Это произошло не потому, что власть обнаружила свою некомпетентность, а потому, что она сознательно и целенаправленно конструировала это «качественное обновление образовательной ситуации», - пишут далее авторы письма. В вину органам власти они ставят прежде всего «стремление окончательно уничтожить «советскую» составляющую «постсоветского» образования, а в случае с русской классической литературой – резко ограничить обсуждение и, тем более, усвоение ее ценностей». А также «стремление снять с себя возможно большую часть обязательств по финансированию образования».

Первые отклики экспертов – причем экспертов, прогрессивных, в том числе, из таких направлений и сообществ, к которым в значительной мере и адресован упрек коллективного автора, выдержаны осторожно и никоим образом не агрессивно, предлагая для начала разобраться с упреками.

Помимо прочего, авторы упрекают власть в создании «подконтрольных и хорошо финансируемых вузов, которые должны были выдвинуть программу образовательных реформ», добавляя, что «эту роль, в основном, сыграла ВШЭ». В этой связи директор Института развития образования Высшей школы экономики Ирина Абанкина заметила корреспонденту «Росбалта»: «Да, мы являемся экспертами по многим направлениям, участвуем в конкурсах Министерства образования, Министерства экономического развития и Министерства здравоохранения, публикуем наши результаты. У нас самих есть гуманитарные факультеты, мы их открываем, в прошлом году открыли ряд магистерских программ».

По сути дела Ирина Абанкина отметила следующее: «На старшей ступени стандарта средней школы, который сейчас зарегистрирован Минюстом, учебная нагрузка увеличена с 26 до 37 часов. Никаких сокращений, тем более, гуманитарного цикла, нет. Выделено шесть предметных областей, связывающих несколько предметов – из шести четыре гуманитарных. Естественнонаучной является одна область, и еще одна - математика и информатика».

«Русский язык обязателен для всех школьников, – рассказала Абанкина. - Очень многие школы его вернули в программу старшеклассников, чтобы лучше сдавать ЕГЭ. Кроме математики и русского, остальные предметы – по выбору. И никак нельзя сказать, что сегодня старшеклассники выбирают физику или химию. Около 15% только идут в технические вузы».

Что касается ситуации в высшей школе, то, как отметила эксперт, «структура специальностей впервые в прошлом году сделана по заявкам вузов». «Комиссии, которые работали по определению контрольных цифр приема (бюджетных), ориентировались и на запросы работодателей, и на результаты ЕГЭ, и на запросы самих вузов. Поэтому сказать, что кому-то кардинально сокращались контрольные цифры приема, вообще говоря, нельзя», - считает эксперт.

«А вот куда направляются приросты приема, дополнительное финансирование – тут, конечно, сегодня очень много говорится об инженерных и естественнонаучных специальностях. Но два-три года назад говорилось, что там просто караул! – подчеркнула Абанкина. - И теперь в этом направлении сделан решительный шаг: из 28 национальных исследовательских университетов, подавляющее большинство – это вузы технические и политехнические. Может быть, это вызвало у гуманитариев ощущение угрозы».

«Сегодня ни на уровне правительства, ни на уровне отдельных личностей нет того человека, который бы выдвинул замысел или умысел: разрушить образование, – заметил корреспонденту «Росбалта» известный педагог, заведующий кафедрой психологии личности МГУ Александр Асмолов. - Ситуация гораздо более грустная, чем наличие того или иного конкретного врага. Она заключается в том, что многие наши действия, в том числе управленческие, напоминают действия «чеховского злоумышленника», которые откручивает гайки с рельсов на грузила».

«Ответственно говорю, что никто словесности в школе ни на час не сокращает, - подчеркнул Асмолов. - Наоборот, количество часов в старшей школе увеличивается. И при этом увеличивается возможность вариативного развивающего образования. Вопрос стоит о качестве подготовки учителей в педвузах, где у нас огромная беда, и о качестве учебников, где у нас огромная проблема».

В то же время, на уровне конкретных вузов действительно допускается масса ошибок. Асмолов назвал трагической ситуацию, сложившуюся в СПбГУ. «Бюджетный набор каждый раз обсуждается, и контрольные цифры приема согласуются с разными властными уровнями. И это зависит от позиции, которую отстаивают ректоры, - подчеркнул эксперт. - Это дело достижения консенсуса. Надо серьезно разбираться и понять мотивацию всех сторон». Здесь можно добавить, что свирепое сокращение бюджетного набора на питерский филфак, по распространенным данным, как раз ректоратом и было инициировано.

«Когда мы начинаем сокращать прием на классическую психологию или вдруг забываем о необходимости романо-германского, греческого и др. отделений, мы проигрываем в культуре, - отметил Александр Асмолов. - Я считал и продолжаю считать, что гуманитарная культура – ключевой фактор конкурентоспособности России. И если через призму технократической оценки по недомыслию срезаются и попадают под удар гуманитарные вузы – это ошибка в стиле чеховского злоумышленника, и ее необходимо в самое ближайшее время жестко отрефлектировать и исправлять. Нужны совершенно другие оценки эффективности вузов. Критерии, где качество и талант преподавателя должны быть оценены, а не площади и число иностранных студентов».

Один из пунктов протестного письма не только возражает против «уничтожения советской составляющей постсоветского образования», но и напрямую отождествляет советское с русской классикой. Определенные основания у авторов есть: в советской школе русская классика занимала почетное место, и весьма. Недаром «золотым временем» считался не десятый класс с его советской литературой, а восьмой с «Онегиным» и девятый с «Войной и миром». Но все-таки, и на фоне сегодняшней действительности не все готовы забыть о том, что революция, давшая начало советскому обществу, уничтожила тот мир, с которого русская классика писалась. Это место не может не вызвать споров.

К слову, на сайте «Православие и мир», где презентован текст, вскоре появилось, в частности, мнение заместителя директора Института русского языка РАН Виктора Живова. Профессор, безусловно разделяя тревогу за судьбу гуманитарного образования, отмечает, что не хотел бы солидаризироваться именно с ученым советом филфака МГУ, который не кажется ему достойным лидером в гуманитарной сфере. Своих бывших коллег с филфака МГУ профессор Живов упрекает в стремлении «сохранить для себя уютную советскую старую жизнь», которая далеко не для всех была так уютна, как для них.

«Гуманитарное образование – сильная сторона классической российской культуры. Сначала был Ломоносов, потом Пушкин, но Пушкин прозвучал громче. Проблема только в том, что это процесс, который формируется и развивается минимум два-три поколения,- заметил в данной связи корреспонденту «Росбалта» независимый политолог Дмитрий Орешкин. - Научная школа серьезная меньше чем за три поколения не формируется. И то, что сейчас она сокращается – это тенденция долговременная, и проявляется она по-разному. В том числе, в качестве уровня образования тех самых людей, которые сейчас жалуются на недостаток внимания к гуманитарному образованию».

«Мы имеем дело с отложенным во времени результатом истребления гуманитарных наук в советскую эпоху, - считает собеседник агентства. - То, что мы сейчас имеем серость – вполне закономерно. Но убивать эту серость – я не уверен, что это правильно».

Дмитрий Орешкин, будучи человеком либеральных и реформаторских взглядов, заметил, что сейчас он скорее бы поддержал протестное письмо ученого совета филфака МГУ. Эксперт высказал надежду, что в крайне проблемной сфере гуманитарных вузов и институтов все же зреют яркие и нетривиальные идеи, которые со временем дадут научные школы. «Не так уж они дорого стоят для державы, - предположил политолог. - Заткнуть гораздо легче, чем развить».

Еще один специалист в образовательной сфере, директор Института глобализации и социальных движений (ИГСО) Борис Кагарлицкий, разделяя тревогу столичных филологов, пожелал расширить тему, что вполне понятно.

«Дело не только в гуманитарных знаниях. Имеет место кризис всей системы образования, причем не только в России, - отметил эксперт. - Потому что поставлены под вопрос некоторые фундаментальные принципы, на которых строится даже не образование вообще, а просвещение и цивилизация. Сложилась враждебная им модель общества».

«Образование не имеет ничего общего со сферой услуг, - подчеркнул Кагарлицкий. - У них противоположные принципы. Вы не можете не знать, что дважды два четыре. И не можете сказать: «Вот, я куплю дважды два четыре, а трижды три девять – это мне не надо, лишнее». Образование – это комплекс знаний, необходимых для функционирования общества как такового и для всех его граждан. Оно может быть только универсальным и построенным на некоторых рациональных принципах, которые не подвергаются обсуждению. На этом построено все европейское просвещение. А поскольку принципы, на которых стоят реформы, фундаментально противоположны этому, реформы уничтожают образование».

«Рынку не нужно образование, но обществу нужно. Образование в принципе антирыночно, это известно с Древней Греции, - считает политолог. - Рыночная экономика существует, поскольку она не лезет в определенные сферы. Но современная рыночная экономика выходит за рамки своих экономических задач. Дело в кризисе. Рынок схлопывается, находится в стадии разрушения, упадка. Существуют попытки расширить рынок за счет новых сфер, чтобы компенсировать кризисные явления».

Леонид Смирнов