«В КНР не очень понимают, что получат взамен»

События в Китае не сходят с первых полос мировых СМИ. Внезапная девальвация юаня, страшный взрыв в Тяньцзине — такое впечатление, что «проклятие августа» перекинулось с России на Поднебесную. О том, как КНР переживает эти непростые времена, в интервью «Росбалту» рассказал руководитель Школы востоковедения ВШЭ, профессор Алексей Маслов.

- Почему китайское правительство прибегло сейчас к такой экономической мере, как ослабление национальной валюты, тем более, в столь резкой форме - девальвацию юаня называют чуть ли не беспрецедентной?

– Девальвация китайской национальной валюты, проведенная в столь короткий срок, действительно беспрецедентна, это единственный такой случай за всю новейшую историю этой страны. Но надо понимать, с чем это связано. В 2014 году в Китае произошло не просто замедление темпов экономического роста. В первую очередь, замедлился рост внешнеторгового оборота. КНР не вышла на свои плановые показатели. Планировалось увеличить внешнюю и внутреннюю торговлю на 7,5%, а она выросла только на 3,4%. То есть, в два раза меньше. При этом торговля — основной источник дохода Поднебесной.

Второй момент состоит в том, что если прошлые годы экспорт Китая рос до 10% ежегодно, то в 2014 году вышло лишь 4,9%, то есть очевидно его резкое сокращение. Но самое главное, что первая половина 2015 года ознаменовалась еще более страшным падением китайской внешней торговли. По разным оценкам, в том числе, американских и британских экономистов, экспорт КНР просто перестал расти. Следующий шаг — это уже падение в минус.

– С чем связано снижение китайского экспорта?

– С тремя факторами. Во-первых, с общим удорожанием китайских товаров и, соответственно, с конкурентным давлением на них со стороны более «дешевых» производителей, прежде всего, стран Юго-Восточной Азии. Другой момент состоит в том, что США стали производить больше закупок в Мексике и других странах Латинской Америки.

Во-вторых, на падении экспорта Китая, безусловно, сказалось снижение темпов мирового экономического роста. Например, в США импорт вырос на 3,3%, а экспорт на 2,9%, что заметно меньше, чем было до того. В Японии импорт и экспорт упали, соответственно, на 1,3% и 4,4%. Но если для США внутренний рынок тоже является очень важным источником поступления денег в казну, то для КНР важнейшей статьей дохода остаются экспортные операции, которые стимулируют рост и внутреннего производства.

В-третьих, как бы это ни показалось странно, сыграла роль и экономическая ситуация в России. Многие рассчитывали, что Китай станет больше поставлять своих товаров в РФ, но в России схлопнулся рынок, в том числе, потребительский. Как следствие этого, Китай вынужден производить меньше товаров, уменьшается и его потребность в энергоносителях. То есть, он меньше закупает нефти и газа. Получается такой замкнутый круг.

Так что девальвация юаня — это, прежде всего, попытка стимулировать экспорт, подтолкнуть западных, в первую очередь, американских потребителей покупать больше китайских товаров.

– Но это ведь палка о двух концах. С одной стороны, стимулируется экспорт, а с другой, снижается уровень жизни значительной части народа...

– Да, это вынужденная и не самая оптимальная мера. Однако в целом мы должны понимать, что то, что произошло с юанем — это отражение общих кризисных тенденций в китайской экономике. Просто напомню, что произошло в последние месяцы. В мае-июле были колебания на Шанхайской бирже и других биржах Китая, которые обесценили ценные бумаги китайских компаний больше чем на 3 трлн долларов. Разорились люди, вкладывавшие средства в эти «мусорные» бумаги, во-вторых, закрылись сами эти компании, которые существовали только за счет биржевых котировок. Это увеличило безработицу, которая почти всегда сопровождается в Китае ростом цен. Вообще в КНР сейчас идет чрезвычайный рост цен. Руководство государства не хочет его признавать, но в крупных городах он составил 15%-30% с начала текущего года. Чтобы было понятно, что это значит, скажу, что, сравнивая цены, например, на некоторые фрукты (скажем, яблоки) в Москве и крупных городах КНР, многие китайцы утверждают, что в российской столице они дешевле.

– Этот скачок цен в Китае произошел только за последние полгода или он начался раньше?

– Рост шел почти весь 2014 год, но скачок случился в 2015-м. С чем это связано? Дело в том, что, в принципе, китайская экономика вообще не является той классической рыночной экономикой, которой ее привыкли считать. Очень многое, и, прежде всего, курс юаня, регулирует там государство. Напомню, как это осуществлялось раньше. Народный банк КНР устанавливал фиксированный курс юаня к доллару, но на рынке валютой можно разрешено было торговать плюс-минус 2% по отношению к этой отметке. «Средневзвешенный курс юаня, отвечающий интересам покупателей и продавцов», как говорят китайцы, не отражает реального состояния экономики этой страны. Отпустить юань в свободное плавание китайское руководство, может быть, и хочет, но не очень понимает, какие последствия это может иметь.

В стране с 2013 года началась заметная либерализация, в частности, сократилось количество налогов, выстроена более логичная система их взимания, местные власти получили больше прав по освобождению от налогов. Но Китай проводит эту политику очень медленно, опасаясь непредсказуемой реакции рынка. Вот и сейчас рынок, который привык, что его все время регулируют, отреагировал неадекватно.

Наконец, есть еще один момент, который тоже надо учитывать. Внутренний китайский рынок резко изменился, и поэтому Китай сейчас стремится прорваться за рубеж, что и стало основой проекта «Шелковый путь». Однако далеко не все страны, в том числе, Россия, однозначно позитивно реагируют на этот проект.

– А что преобладает в импорте в Китай?

– Характерно, что в структуре импорта выросли предметы старины и искусства. В прошлом году этот рынок увеличился в КНР почти на 2300 процентов, почти на 300 процентов увеличился ввоз драгоценных камней.

– Чем это объясняется?

– Люди разбогатели, меняется система потребления. На втором месте по росту импорта Китая — зерновые культуры, которые страна не выращивает. В целом растет рынок потребления предметов роскоши. Характерно, что и экспорт растет в той же категории товаров, хотя основная масса китайских товаров, идущих на экспорт это, конечно, продукция электронной промышленности и машинно-техническое оборудование. В то же время цифры роста указанных направлений, как экспорта, так и импорта Китая показывают, что в стране вырос новый слой населения с новым типом потребления. И руководство страны не очень понимает, что с ним делать.

–. Не могу не спросить вас о теме, которую обсуждают сейчас во всем мире. Что вы думаете по поводу причин чудовищного по силе взрыва, который произошел в Тяньцзине? Это случайность, или, как говорится, «случайности не случайны»?

– Это не случайная случайность. Поясню в чем тут дело. Во-первых, китайские средства массовой информации активно скрывают сейчас, что же там взорвалось, говорят то о лакокрасочных материалах, то о продуктах химической промышленности, однако в китайском секторе интернета уже появилась информация, что это была военная продукция. Очевидцы рассказывают, что власти эвакуируют все близлежащие районы - едва ли не четверть города Тяньцзинь, в котором проживает около 15 млн человек.

– Почему же это все-таки не случайная случайность?

– Дело в том, что Китай пока очень нерадиво относится к технике безопасности. Стараясь удешевить все, что можно - и складирование, и изготовление продукции, и ее перевозку, и многое другое, китайцы игнорируют практически любые меры безопасности. В результате - постоянные аварии на шахтах, утечки газа, попадание вредных веществ в пищу и водопровод, ужасная экологическая ситуация, особенно в местах расположения объектов промышленности, деградация земель из-за внесения в них таких удобрений, истощающих почву, которые в тех же США, например, запрещены.

Все это связано с погоней за удешевлением себестоимости производимой в Китае продукции. Существуют подсчеты, согласно которым, при соблюдении техники безопасности себестоимость продукции в КНР вырастет как минимум на 5-10%. В условиях конкуренции это недопустимо.

– Вопрос на животрепещущую тему. Возможна ли сейчас со стороны Китая попытка поддержать Россию, попавшую под западные санкции? Например, путем закупки «санкционных» товаров с целью дальнейшей перепродажи РФ? Условно говоря, возможен ли вариант, при котором Пекин купит у Франции те же «Мистрали», а потом продаст их Москве? Или КНР не захочет портить отношения с Западом по такому поводу?

– Я думаю, что это на сто процентов невозможно. Причем, и по товарам стратегического назначения, типа «Мистралей», и по товарам народного потребления.

КНР занимает очень осторожную позицию по отношению к участию или неучастию в санкциях. Обращу внимание, что Пекин не голосует «против» или «за» резолюции о санкциях против РФ, а все время воздерживается. Дело в том, что все основные торговые партнеры Китая это либо западные страны, либо государства, которые с ними активно сотрудничают, например, Япония или Южная Корея. Поэтому Пекину крайне невыгодно с ними ссориться.

И самое главное, в Китае не очень понимают, что они получат взамен.

Беседовал Александр Желенин