Миру нужен новый «большой договор»

В эти дни в мире отмечают семидесятилетие проведения Ялтинской конференции союзных держав, на которой решалось, какими после краха гитлеровской Германии будут послевоенные границы и как пройдут линии разделения Европы на сферы влияния. Архитекторами нового миропорядка выступали державы-победительницы: СССР, США и Великобритания (которая на тот момент, не надо забывать, оставалась империей, над которой никогда не заходит солнце).

Удивительно, но Ялтинская конференция, на которой участники «дарили» друг другу целые страны, почему-то не вызывает столько споров, как, скажем, годовщина освобождения концлагеря Аушвиц (Освенцим). Возможно, потому, что с момента ее проведения мир, с политической точки зрения, заметно изменился и никто уже не чувствует себя преемниками «ялтинской тройки»: Франклина Рузвельта, Иосифа Сталина и Уинстона Черчилля.

Британцы с тех пор не только потеряли все свои крупнейшие колонии, в первую очередь, Индию, но вынуждены были в минувшем году всерьез опасаться возможности отделения от Соединенного Королевства даже Шотландии, с которой жили вместе с 1707 года. СССР распался, его юридической правопреемницей выступила Россия, унаследовавшая от Советского Союза не только место постоянного члена в Совете безопасности ООН и советские долги, но и претензию на роль главного оппонента США в международной политике.

Сами же Соединенные Штаты по итогам Ялтинской конференции переместились с обочины мировой политики в ее центр и после распада в 1991 году своего главного оппонента претендуют на роль единственного лидера нового, теперь уже однополярного мира.

С другой стороны, появилось множество других факторов, которые 70 лет назад, когда в Ялте Сталин, Черчилль и Рузвельт рисовали новую политическую карту мира, трудно было даже предположить. Китай, который, как Франция, также вошел в число стран-победителей во Второй мировой войне, уверенно превращается в крупнейшую экономику мира, оттесняя США на вторые роли, но пока открыто не претендуя на политическое первенство. Латинская Америка, казавшаяся банкротом в послевоенный период, постепенно возвращается к относительному процветанию, царившему там в 1920-е годы, и становится одним из центров роста мировой экономики. Все серьезнее о себе заявляет крупнейшая бывшая британская колония — Индия, население которой по численности приближается к полуторамиллиардному Китаю.

Иначе говоря, де-факто «пост-ялтинский» мир умер, причем уже давно. Изменилась политическая карта планеты — сильнее всего после того, как со сцены сошел СССР. Однако инерция сознания очень сильна. В первую очередь, реалиями прошлого жили лидеры ведущих стран мира, сформировавшиеся как личности еще в эпоху «холодной войны» между Советским Союзом сотоварищи с одной стороны и США с союзниками по военно-политическому альянсу НАТО с другой.

«Моментом истины» неожиданно стало резкое изменение внешней политики России, которая объявила о присоединении Крыма и вступила в жесткое противостояние с Украиной, а затем и, практически, со всем западным миром, поскольку он отказался признавать это изменение политических границ в Европе.

Так что теперь мы можем с уверенностью говорить о «посткрымском» мире. Второй раз за последние сто лет этот полуостров, сам того не желая, становится точкой отсчета при измерении новой мировой архитектуры. Можно предположить, что спустя столетия, изучая этот период по книгам, многим историкам даже захочется назвать ХХ и ХХI века «крымским этапом трансформации европейской цивилизации». Нам бы, впрочем, уже сейчас хотелось бы знать, какие выводы об этих изменениях они смогут сделать.

В первую очередь, приведет ли этот «крымский период» к окончательному отделению России от европейской цивилизации? Или, может быть, ее политика даже станет катализатором для гибели этой цивилизации? Или, напротив, как Германия в ХХ веке, наша страна, преодолев все внутренние трудности и справившись с внутренним отчуждением со стороны европейских соседей, раз и навсегда избавится от идеи своего «особого пути» и репутации «главного европейского азиата»?

От чего это зависит? Это также неплохо было бы понять уже сегодня. Например, так ли важно, что на фоне войны на востоке Украины российские политики выходят сегодня со все более странными внешнеполитическими инициативами, откровенно стремясь напугать или наказать западные страны, отказавшиеся признать присоединение Крыма к России. Например, на уровне российского парламента уже озвучены сомнения в законности воссоединения Германии в 1990 году.

Да, понятно, что это, скорее всего, просто политический пиар, который не будет иметь никакого серьезного продолжения. Но на Западе многие могут подумать, что это все всерьез. Достаточно посмотреть на реакцию, вызванную решением установить в Ялте к семидесятилетию конференции союзников монумент в честь лидеров СССР, США и Великобритании. Крымские татары, украинские СМИ, а за ними и пресса многих стран (кроме России, разумеется) уже назвали это «возведением нового памятника Сталину».

Есть и более резкие вопросы. Первый наверняка покоробит россиян, не желающих знать о том, в каком контексте обсуждается происходящее на Украине в остальной Европе, если не сказать в остальном мире. Он звучит так: «Сможет ли Россия выйти из нынешнего кризиса в своем нынешнем виде»? Или, напротив, неприятный уже для европейцев, но актуальный, по мнению россиян, вопрос: «Сохранится ли Евросоюз или это надгосударственное образование в ближайшие годы развалится»?

Ну и, наконец, главный вопрос: «Начнется ли новая большая «мясорубка» на европейском континенте»? Не стоит забывать, что Ялтинская конференция не просто подвела итоги Второй Мировой войны, но и предотвратила, как тогда считалось, Третью. Столкновение СССР с бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции было настолько вероятно, что обе стороны уже имели оперативные планы ведения боевых действий друг с другом и начали соответствующую подготовку. Однако встреча лидеров стран-победительниц предотвратила новую бойню, хоть и привела в итоге к войне «холодной».

Сейчас же процесс, как опасаются многие, идет в обратном направлении. «Холодная война» уже идет, но она вполне может «разогреться». И на этом фоне особенно полезно вспомнить о том, что 70 лет назад Сталин, Рузвельт и Черчилль имели гораздо меньше общего (за исключением уже почти разбитого общего врага), но договариваться друг с другом были настроены не в пример серьезнее, чем сейчас это демонстрируют Путин, Меркель и Обама.

Иван Преображенский