Новый стиль Путина

Большая пресс-конференция Владимира Путина, организованная в День работников госбезопасности, сенсаций не принесла. Вопреки оптимистическим ожиданиям правозащитников и всех, кто по-настоящему озабочен проблемой российских детдомовцев и детей-инвалидов, президент поддержал думский ответ на «акт Магнитского».

Путин на пресс-конференции вначале ответил на вопросы россиян, отдельно и с видимым удовольствием подискутировав с журналистами либеральных СМИ, а затем перешел и к вопросам иностранцев, дав позитивный сигнал Грузии и обругав США. А под конец, и это было видно, он просто наслаждался вниманием зала.

«Я не скажу ничего нового», - начал отвечать Владимир Путин на вопрос о покушениях на журналистов. И эта фраза была девизом всего более чем четырехчасового интервью. Серьезных сенсаций в московском Центре международной торговли не прозвучало. Как и ожидалось, сам президент короткое вступительное выступление посвятил экономике. А журналисты, также ожидаемо, больше всего вопросов задавали по так называемому «российскому ответу» на «акт Магнитского», который с «людоедскими», по мнению многих общественных деятелей, поправками во втором чтении приняла Госдума.

Но даже на этот вопрос однозначного ответа Владимир Путин не дал, пообещав закон «почитать».

У самого президента интерес вызывали вопросы преимущественно экономические. Например, о ВТО, о чем он говорил несколько раз и каждый раз – очень многоречиво. Или про отношения с Украиной – о возможности ее вступления в Таможенный союз, а главное – про газ. Использовав этот вопрос, Путин в целом рассказал о газовых проектах России, пообещал им светлое будущее и попенял Украине, отказавшейся когда-то сдать в аренду Москве и ее партнерам в ЕС свою газотранспортную систему.

В целом же журналисты давно не рисковали задавать Владимиру Путину вопросы настолько жестко. Раздражение в зале чувствовалось довольно отчетливо. И оно явно было взаимным. Президента, в частности, прорвало во время вопроса, заданного корреспондентом чеченской газеты «Путь Кадырова». С видимым, и вряд ли искусственным, раздражением, Путин потребовал от зала прекратить веселье по поводу такого названия. Речь идет о Герое России Ахмате Кадырове, погибшем «за свой народ», отрезал он.

Еще сильнее разозлился глава государства, отвечая на вопрос о прямых выборах губернаторов. Путин жестко потребовал от корреспондентки из Омска повторно представиться, а когда начал отвечать, то его мимика и дергающееся веко подтвердило собравшимся – вопрос задел за живое.

Но раздражение его не было долгим. Хотя журналисты и пытались задавать Владимиру Путина вопросы настолько резкие, насколько могла им позволить внутренняя самоцензура, президент сумел к середине мероприятия расслабиться. Так что, перейдя к самостоятельному опросу желающих – без помощи пресс-секретаря Дмитрия Пескова, он был уже явно доволен собой.

Довести его до срыва залу не удалось. В итоге Путин выступал более четырех с половиной часов. И если абстрагироваться от тысяч слов, сказанных за это долгое время, ответов, данных на все возможные и ряд невозможных ранее вопросов, то главный итог выступления Путина – его явная претензия на роль того самого российского Дэн Сяопина, с которым его сравнивали некоторые журналисты.

А если быть совсем уж точным – претензия на роль некоего гибрида архитектора китайских реформ и бессменного кубинского лидера Фиделя Кастро. Он, напомним, мог выступать или отвечать на вопросы своего народа часами, а граждане, вероятно от большой любви, прозвали его "кокосом", поскольку этот плод достать трудно, а проще ждать, пока он сам упадет с пальмы.

Для того, чтобы всерьез занять нишу, на которую Путин теперь уже весьма отчетливо претендует, ему осталась лишь преодолеть две слабости. Во-первых, полностью избавиться от эмоций. «Патриарх» российской политики не должен показывать своего раздражения, даже если его хотят откровенно «достать» – а это нынешнему президенту удается не всегда.

Во-вторых, не противоречить постоянно самому себе. Хотя именно это Владимир Путин и делал на всем протяжении своего многочасового выступления. Нельзя одновременно рассказывать о том, что надо соблюдать презумпцию невиновности в отношении экс-министра Анатолия Сердюкова, про которого журналисты откровенно говорят, что «уворовал» государственные деньги, и в то же время обосновывать внесудебные расправы над оппозиционерами, на основании одних только записей, полученных неизвестным, а возможно и незаконным путем. Записей, напомним, чья подлинность не была установлена ни судом, ни даже независимой экспертизой.

Нельзя убеждать своих сограждан, что дети-инвалиды обойдутся без американских усыновителей, когда известно, что в России около 650 тысяч детдомовцев, а усыновляют из них россияне от силы семь с половиной тысяч в год.

Не стоит, наконец, демонстрировать свою неосведомленность по таким вопросам, как дело Михаила Ходорковского, дело Сергея Магнитского или новым уголовным делам против некоторых оппозиционных активистов, если в своих же выступлениях (неважно, на данной пресс-конференции или немного ранее) уже показывал, что знаешь этот вопрос в подробностях.

Ну а если это правила будут усвоены, то Владимир Путин вполне сможет претендовать на роль отечественного «патриарха». И возраст, и внешний вид его уже подходят, скорее, именно для этого амплуа. Имиджмейкеры правы – роль мачо уже не для Путина.

Так что прошедшая пресс-конференция показала – Россию ждут не только однообразные, но еще и достаточно скучные годы. Хотя, чтобы ни говорили критики, на «дорого Леонида Ильича» Владимир Путин все еще никак не похож. Возможно потому, что, утрачивая способность сопереживать своим согражданам, президент все еще не утратил чувства юмора.

«Все ребята, спасибо вам большое! Мы с вами понимаем, что закончить нашу с вами встречу нельзя, как ремонт в квартире, ее можно только прекратить!» - завершил Путин свое выступление и попрощался. Но только до следующего года.

Иван Преображенский