«Не тот случай, чтобы ломать копья»

В международном комитете палаты представителей конгресса США обсуждается законопроект о введении визовых санкций в отношении российских чиновников, которых обвиняют в причастности к гибели в тюрьме юриста Сергея Магнитского. Российские официальные лица уже предупредили, что это может негативно сказаться на российско-американских отношениях. О своем видении последствий принятия этого закона в интервью «Росбалту» рассказал член научного совета московского Центра Карнеги Андрей Рябов.

- Может ли так называемый «законопроект Кардина» повлиять на российско-американские отношения?

- В краткосрочной перспективе – может. В Российской Федерации эмоциональный фактор в принятии решений по-прежнему играет значительную роль и со стороны определенных работников соответствующих правоохранительных структур, которые привыкли себя считать абсолютно защищенными во всех смыслах, наверняка последует «корпоративное давление» на принятие решений в сфере российско-американских отношений. Принимая во внимание специфическое образование и миропонимание таких людей, можно ожидать заметного снижения двустороннего доверия, каких-то контактов и взаимодействия по тем или иным вопросам двусторонней повестки дня. То есть какие-то вопросы будут тормозиться, откладываться их решение и тому подобное.

Но я не думаю, чтобы «законопроект Кардина» оказал сильное влияние на двустороннее взаимодействие в долгосрочном плане. Есть темы, в которых сотрудничество идет и развивается. Это, прежде всего, взаимодействие на международной арене, крупные межгосударственные бизнес-проекты. В этих областях сотрудничество вряд ли прекратится или сильно затормозится. Я имею в виду такие темы как региональная безопасность, энергетическое сотрудничество. Понятно, что контакты не будут свернуты в области ПРО и в ряде других вопросов.

Так что не думаю, чтобы «список Магнитского» при всей болезненности его восприятия, особенно со стороны российских представителей некоторых структур, кардинально повлиял на отношения. Есть вещи, значимость которых выходят далеко за пределы интересов тех или иных персон, групп или даже государственных институтов.

- Утверждается, что «закон Кардина» может стать неким инструментом давления на Россию…

- Я не очень понимаю, что означает в этом контексте «инструмент давления». Люди, которые задействованы в процессе принятия закона, имеют свое представление о России и ее месте в мире. Но они не могут понять, как устроена российская политика. А без этого понимания их картина мира не будет полной. Ведь российская политика не будет изменяться под влиянием их представлений и пожеланий.

Понятно, что американские политики, в силу внутренних причин, обязаны реагировать на нарушение Россией тех или иных норм и принципов. Но я могу сослаться на слова одного известного западного политика, который говорил, примерно так: можно сфальсифицировать выборы, но если общество проявляет безразличие, то никакой внешней реакции не будет. В этом смысле западная политика более формализована и подчинена неким устоявшимся нормам, чем может казаться определенной части российских, в частности, депутатов.

Например, многие на Охотном ряду (в Госдуме РФ – «Росбалт») искренне убеждены, что они принимали вполне «европейский» закон о митингах. Но, боюсь, в ближайшие дни их ждет разочарование, в том, что те же европейские представители скажут, что этот закон к европейским нормам не имеет никакого отношения. «Настрогали» нормы вроде бы основываясь на европейском опыте, но в целом оказалось «не то». Начнется «огорченное недопонимание» с надуванием губ и появлением гневного Пушкова (глава комитета Госдумы по международным делам Алексей Пушков – «Росбалт») на телеэкранах.

Со «списком Магнитского» - то же самое. Ведь, насколько я понимаю, никаких особо громких и известных имен в этом списке нет. В основном – чиновники «третьего эшелона». Условно говоря, «подполковник Карпов» это не та фигура, из-за которой должны ломаться копья в отношениях крупных держав.

- Ряд сенаторов и конгрессменов в США поддерживают отмену поправки Джексона-Вэника только в обмен на принятие «закона Кардина». Что для России чувствительнее – вышеупомянутые поправка или закон?

- Конечно поправка Джексона-Вэника. Это символ целой эпохи. При всей условности поправки, это, все-таки, возможность повлиять на что-то такое, что затрагивает национальные интересы страны. А какие национальные интересы затрагивает список, в котором присутствуют фамилии сотрудников, следователей, начальников отделов? Списком просто показывают, что, образно говоря, нельзя «в приличном обществе, по паркету, в кирзовых сапогах».

Стоит ли обижаться, что на это указывают? Не нужно было бы брать на себя никаких обязательств относительно прав человека. Не стоило подписывать бумаги и ратифицировать конвенции. Вот, китайцы ничего не подписывали. Все время говорят, что у них свое, китайское понимание прав человека. Так к ним и претензий меньше.

- Москва уже дала понять, что возможны «ответные меры». Какими они могут быть?

- Ну, может быть составлен ответный список, в который включат фамилии каких-то американских чиновников. Но ведь это довольно смешно. Американские чиновники не имеют счетов в Сбербанке и не обладают недвижимостью на Рублевском шоссе, а их дети не обучаются ни в Высшей школе экономики, ни в Петербургском госуниверситете. В числе туристов, жаждущих осмотреть российские красоты, они тоже не замечены.

Поэтому я думаю, что «ответные меры» могут затронуть какие-то небольшие вопросы торговли. Их на самом деле много. В принципе, это может угрожать американскому бизнесу. В остальном, возникнет нервотрепка на пустом месте и атмосфера нервозности в отношениях.

Беседовал Дмитрий Пановкин