Зигзаги русского самосознания

«Русский марш» в этом году был двухсерийным. Хотя по составу участников нынешнее действо мало чем отличалось от предыдущего, срежиссировано оно было не в пример лучше. Многие из тех, кто наблюдал за первым «маршем», помнят, как власти нагнали кучу солдат с овчарками или ротвейлерами, и как Дмитрий Рогозин с Александром Беловым поругались в микрофон, на радость всей демократической прессе.

В это воскресенье все было иначе. Власти нашли дельный компромиссный вариант: набережная Тараса Шевченко. Прибрежный район, отделенный от центральных кварталов. Зато живописно, просторно, есть где пройти колоннами. В принципе, все должны быть довольны, кроме самых привередливых. Строго говоря, у политических мероприятий на набережной только один недостаток: если начнется «заваруха», тех, кому не повезет, могут начать скидывать в воду, а она в Москве-реке в ноябре довольно прохладная. Но до этого, к счастью, не дошло.

И власти не проявляли усердия не по разуму. Оцепление внутренних войск было редким, солдатики не создавали напряженности, несколько одиноких овчарок сидели, привязанные длинными поводками к бамперам грузовиков. Парочку поместительных «зиловских» автозаков, правда, пристальный наблюдатель мог различить, но они тоже никому не мешали.

Утром (точнее, днем, в светлое время суток) по набережной, от пешеходного моста до гостиницы «Украина» маршировали более жесткие националисты, возглавляемые Движением против нелегальной иммиграции. От метро «Кутузовская» найти дорогу к маршу можно было безошибочно, следуя за людьми, одетыми в черное.

«Зига! – Ой! – Зага! – Ой – Зига-зага-зига-зага! – Ой-ой-ой!» Трудно не узнать стилизованный «Зиг хайль!» Аналогичными приемами пользуются немецкие неонацисты: в современной Германии свастика запрещена куда как строже, чем у нас, приходится использовать эзопов язык. Например, вместо «Heil Hitler!» неонацисты кричат «Acht und Achtzig!» - «Восемьдесят восемь!» (прием основан на том, что H – восьмая буква латинского алфавита). Нечто подобное теперь наблюдается и у нас…

Народу на узкой полосе набережной за пешеходным мостом набралось прилично. Знамена поражали достижениями геральдики. Традиционный флаг русских националистов – черно-желто-белый: именно так, по нисходящей. Верхняя полоса – черная. В ДПНИ решили по-своему, и флаг перевернули, чтобы сверху была белая полоса. На этом фоне – перечеркнутый крест-накрест черный круг с красной сердцевиной. Вперемешку с этими флагами – черные полотнища с таким же кругом, но красным. И над ним белым полукругом: «За закон и порядок». Такие же нарукавные повязки на многих. А дальше, позади – красные флаги «Славянского союза», красно-золотые – «Народно-державной партии России», и еще масса всякой всячины. Организаций пока много, их еще никто не сбил железной рукой.

Однако в качестве авангарда приглашен был взвод молодых красивых барабанщиц в красных куртках с эполетами и киверах с белым пером. Не самая большая удача с точки зрения драматизма мероприятия.

Скандально известного лидера ДПНИ Александра Белова не было видно, парадом командовал другой лидер, дородного телосложения и белокурый – кажется, Юрий Горский. «Объявляю готовность к маршу №1. Впереди барабанщиц никто не пойдет! Господа журналисты, разойдитесь, вы же спинами не пойдете!» Здесь белокурый лидер отстал от времени. Хождение спиной вперед фотографы и телеоператоры освоили уже давно и достаточно виртуозно. В конце, концов, на том и порешили. Тронулись.

«Русские, вперед!»; «Русской земле – русский порядок!»; «Русскому народу – русскую власть!» Это самые простые и частые лозунги. Слышалось и пооригинальнее. «Кондопога – город-герой!»; «Крым! Россия! Севастополь!»; «Все запомнят русский марш – завтра Кремль будет наш!»

Еще недавно казалось, что еврейский вопрос, оттесняемый азиатской тематикой, начинает как-то «затухать». Но это только казалось. Слово «жиды» от толпы как семечки отскакивало. И еще: «чурки – вон!» Таким образом, в языковой оборот оказалось запущено недоброй памяти слово «чурки», которое после распада СССР и отпадения Средней Азии вроде бы из моды вышло, вернувшись к своему изначально-древесному значению.

На противоположном берегу Москвы-реки какие-то демократы растянули огромное черное полотнище с белой надписью «4 ноября – день единения власти и фашистов». Из-за полотнища пускали ракеты, как бы сигнализируя: «Мы здесь, вас не боимся». Впрочем, по холодной воде к ним плыть никто не собирался. Зато в толпе слышались разговоры, что не худо бы съездить побить «яблочников», митингующих на Болотной площади.

На митинге на сей раз Рогозина не было – он вроде как вошел теперь в истэблишмент. Не было поначалу и Белова, про которого говорили, что он арестован и находится не то в тюрьме, не то в больнице. Трибуну заняли ораторы более скромных калибров: депутат Госдумы Андрей Савельев, лидер «Народно-державной партии России» Александр Севастьянов. Ветеран общества «Память» и наследник покойного Дмитрия Васильева Николай Стародубов – седой старик в черной шинели и фуражке с белым кантом флотского типа. Молодой лидер Славянского союза Дмитрий Демушкин.

Речи отличались большим достоинством – краткостью. Савельев говорил, что «мы, русские, любим холод, а наши враги тут вымерзают». Севастьянов призвал «создать единую русскую партию, с которой считались бы и Кремль, и Вашингтон». Стародубов – традиционно о сионизме и масонстве. Демушкин упомянул, что он за национал-социализм, и оказалось, что этот термин вполне «реабилитирован»: прочие ораторы охотно подхватили.

Но вот появился и Белов. Сразу стало ясно, кто действительно зажигательный оратор. Не удовлетворившись высотой трибуны, Белов вскочил то ли на ограду, то ли на какую-то подставку и сразу стал на пол-корпуса выше всех. «Нет большего счастья в мире, чем смотреть в ваши глаза! – закричал он. – Вы настоящая власть, а не те, кто укрылся от вас в этом свитке Торы!» На роль «свитка» одинаково могли претендовать и Дом правительства, и мэрия Москвы, красующиеся на другом берегу.

«Я благодарен ментам за то, что они заставили меня позаботиться о своем здоровье, оно мне еще долго понадобится! – кричал Белов. – Надоела власть оккупантов! Надоела власть пидарасов!» Толпа вторила оратору одобрительным гулом и выкриками.

По-настоящему же не до шуток стало, пожалуй, только в один момент: когда в ответ на очередную беловскую реплику вся массовка под трибуной взвыла «Смерть жидам!» И правые руки взлетели вверх. Это не два человека и не три, а много десятков. И тут уж не к Белову претензии - он этого как раз не кричал. «Массы» сказали свое слово. Жаркие эмоции все-таки трудно упрятать в политкорректные оболочки.

Зато нетрудно понять, почему лидер Народного союза Сергей Бабурин предпочел от Белова дистанцироваться. И назначил свой «Русский марш» там же, но в семь часов вечера, когда уже стемнело. Не логично – зато от таких вот зажигательных товарищей подальше. Кстати, темноту можно было использовать, организовав факельное шествие. Но на это Народный союз не решился.

В целом, получилось примерно то же, что и утром – только поблагообразнее, поменьше и победнее. Никаких барабанщиц уже не было. Свой ветеран общества «Память», кстати, был – Александр Штильмарк. Но без шинели. В голове колонны несли православные хоругви, а за ними – флаги советской армии, флота и ВВС. Флаг же у бабуринской партии – тот же черно-желто-белый, только черная и желтая полосы идут вертикально, освобождая белое поле с красной надписью «Народный союз». Правда, молодежь, идущая за хоругвями, была хоть и патриотичной, но к христианскому благоговению не склонной абсолютно. Зато прямо над ухом слышалось: «Ну, что, зиганем?» - «Не, тут зиговать не стоит». Это вновь «Зига – зага».

За вычетом зажигательности, Сергей Бабурин как оратор, пожалуй, будет получше Белова. Он все-таки как-то к разуму обращался, хотя и в национально-социальном ключе. Объяснил, почему Народный союз недавно с выборов сняли. «Власти выгодны резиновые утки, которые приманивают избирателей, но которые безопасны. Такова «Справедливая Россия», да и все они». В заключении пламенной речи Бабурин пообещал «вернуть людям награбленные у них деньги».

На вечернем митинге также выступали депутат Виктор Алкснис, вдова философа Александра Зиновьева Ольга Мироновна, старый православный диссидент Владимир Осипов. Также один пожилой ветеран, представленный как «основатель Русской партии» Владимир Милосердов и еще несколько лиц, чьих званий и заслуг Бабурин не назвал, опрометчиво полагая, что они в рекомендациях не нуждаются.

Леонид Смирнов