Украину не душат имперские комплексы

Протест на Украине не идет на спад. Людей не останавливают ни холод, ни слезоточивый газ. За Украиной наблюдает весь мир. И, разумеется, у разных людей к происходящему на «Евромайдане» отношение разное.

Да и сами они – разные. Есть те, кто разбирал брусчатку и вступал в бои с «Беркутом». А есть и те, кто призывал подрезать провода на тракторе, которым, как одно время казалось, митингующие планировали этот самый «Беркут» давить. Но всё это нюансы и частности. Мне кажется, есть резон на время отвлечься от уличных боёв, поведения президента Януковича и прочих частностей и попытаться проанализировать ситуацию, понять, почему Майдану удаётся то, что не удалось Болотной. А именно – удается гораздо более активно и массово протестовать, в итоге добиваясь результатов (украинское правительство устами одного из министров уже заявило о возобновлении переговоров с ЕС, что являлось исходным требованием протестующих).

Во-первых, у украинцев есть гораздо более четкая геополитическая самоидентификация и вытекающая из нее позитивная программа протеста: вступление в ЕС. Конечно, правы те, кто говорит, что из всех этих 500-700 тысяч людей (если говорить только про тех, кто вышел на улицу в столице) лишь небольшая часть читала документы, на основании которых Украина должна была вступить в Евросоюз. Это, разумеется, не говорит о «политической безграмотности» киевлян. Напротив: просто у них уже изначально была сложившаяся позиция по вопросу о том, чем Евросоюз отличается от Таможенного союза и какой из этих двух союзов предпочтительнее. Эти люди четко понимают, что не хотят жить в Евразии, они хотят жить в Европе, они ощущают себя европейцами. Их не пугает перспектива оказаться «младшими партнерами» ведущих европейских держав. Украина не претендует на роль сверхдержавы и у нее нет вековых имперских комплексов неполноценности. Россия же (включая значительную часть т.н. оппозиционных сил) столь далека от мысли о вступлении в ЕС, сколь далека от этой мысли может быть одряхлевшая многоязыкая империя, в одних частях которой проходят «Русские марши» и заряженные гомо- и прочей фобией крестные ходы, а в других стреляют по девушкам, которые «неподобающе» одеты, и называют это «убийствами чести».

Во-вторых, украинцы действительно хотят добиться результата (что напрямую связано с наличием упомянутой выше позитивной повестки дня). Сравните Евромайдан с Болотной площадью и "Оккупай-абаем" (или даже "Оккупай Уолл-стритом"), а уж тем более - с выступлениями против вынесения приговора Алексею Навальному. Протест киевлян – стихийный, но при этом предельно конкретней. И потому, даже не имея таких же отчетливых и сильных лидеров, как во время Оранжевой революции 2004 года, протестующие идут туда, где сидят люди, которые им не нравятся. Участникам Евромайдана, по сути, не нужны «сильные лидеры», у них есть конкретные требования и есть негодование по случаю того, что власть не хочет считаться со мнением общества. В итоге, не дожидаясь «рокового сигнала» от условного «Навального», киевляне дерутся с бойцами «Беркута» перед окнами администрации явно испугавшегося президента, о местонахождении которого сегодня остаётся лишь гадать.

В отдельных городах «Беркут» переходит на сторону митингующих. Мэр Львова называет «нелюдьми» сотрудников милиции, избивших в Киеве протестующих. Чиновники складывают с себя полномочия в знак протеста против политики правительства страны. Элиты могут позволить себе вести себя так, потому что в Украине – несмотря на несколько лет януковичевского похолодания, все же оставалось неизмеримо больше политической свободы и меньше президентской вертикали, чем в России. В России на эту самую вертикаль нанизан каждый представитель исполнительной, судебной и законодательной власти. Народы и регионы России позволили себя укротить, сделав «российский майдан», по сути, невозможным. В России лидеры подменили идеи. Причем как с той, так и с другой стороны. Протест в общественном сознании стал невозможен без лидеров, ибо оказался конструктивно пуст. Только лидерам доверено право формировать повестку дня. Но лидеров много, и у каждого – своя повестка, и у всех – повестка без четкой и понятной всем позитивной цели, ради которой люди могли бы массово выйти на площадь. «Честные выборы»? Но зачем? Что именно российская оппозиция хочет «честно выбрать»? Те же роковые «имперские яйца, вид сбоку»? Или либеральную демократию и евроинтеграцию? Или просто «нового царя»? Неясно. В итоге получается организационная каша и протест сливается в канализацию, как это и случилось в 2011-2012 гг . На Украине – всё иначе. Когда пришло время, оппозиционно настроенным людям не потребовалась политическая программа из сотни пунктов. Оказалось, что оппозиционеры и без помощи политических лидеров прекрасно представляют, что такое Россия с одной стороны и Европа с другой. Выбор для этих людей очевиден и естественен. И даже если Януковичу удастся в итоге задавить силой многосоттысячный протест (рискнув, по сути, устроить гражданскую войну), никто уже не забудет те часы, в которые президент Украины трусливо прятался от своего народа. В России все было иначе. Путин ни от кого не прятался. Назвал, ехидно ухмыляясь, белоленточников «контрацептивами». Те обиделись и… в итоге разошлись по домам.

Евромайдан объял всю страну. Он горизонтален, в отличии от российского протеста, который дошел до регионов в более чем жалком виде. Современная Россия не знает того гражданского протестного единства, которое продемонстрировали украинцы, когда регионы поднялись вместе со столицей. Российское имперское гиперцентралистское самосознание глушит региональные настроения похлеще любого ОМОНа. Видимо, люди привыкли, что если решения власти принимаются в Москве, то и бороться должны только те, кто в Москве. А там – как в столице карта ляжет, так и будем жить. Сильная вертикаль делает слабой страну, делает слабой и оппозицию. И если у Украины сегодня есть шанс на перемены, в России их ждать пока неоткуда.

Впрочем, то, что сегодня происходит в Киеве, повлияет на всех. В том числе на россиян. И это влияние может поколебать устоявшиеся за последние годы «вертикальные» стереотипы…

Даниил Грачев