«Санкции против России не отменит даже Трамп»

О том, почему еще рано говорить об окончательном успехе лидеров предвыборной гонки в США, чем объясняется феномен Дональда Трампа и Берни Сандерса, а также стоит ли России рассчитывать на потепление отношений с Штатами, в интервью «Росбалту» рассказал профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Иван Курилла.

— Очередные праймериз принесли весьма уверенную победу Хиллари Клинтон и относительно уверенную — Дональду Трампу. Можно ли считать, что демократы и республиканцы определились с выбором?

— У демократов, с одной стороны, все однозначно. Я не знаю, что должно произойти, чтобы Хиллари Клинтон не выдвинули в кандидаты на пост президента США от Демократической партии. Но, в то же время, во многих штатах она продолжает выигрывать у Сандерса какие-то доли процентов. Обычно к середине марта становится окончательно понятно, кто именно вырвался в лидеры, и избиратели массово начинают поддерживать этого кандидата. То, что за Сандерса до сих пор продолжают голосовать столько людей, свидетельствует о расколе среди демократов. Это значит, что довольно многие не хотят видеть Клинтон на посту президента, и пока непонятно, будут ли они готовы в ноябре отдать голоса за бывшую первую леди страны.

Что касается республиканцев, то насчет уверенного преимущества Дональда Трампа я бы поспорил. 15 марта «разыгрывались» голоса выборщиков, в том числе, во Флориде и Огайо. Они относятся к так называемым «колеблющимся штатам», которые очень часто играют решающую роль в победе одного из кандидатов. Если представитель республиканцев или демократов проигрывает праймериз в таком важном штате, то это серьезный вызов его способности победить на основных выборах. Во Флориде Трамп выиграл, а вот в Огайо проиграл — там победу одержал губернатор штата, Джон Кейсик (у него, впрочем, шансов стать кандидатом в президенты уже почти нет).

Так что для Трампа все еще не так однозначно. К тому же сенатор от Флориды Марко Рубио, проигравший в родном для него штате, снял свою кандидатуру. Таким образом он увеличил шансы основного соперника Трампа — Теда Круза. Разрыв в голосах между ними пока некритичен, борьба будет продолжаться. А учитывая мобилизацию среди членов Республиканской партии против Трампа, нас могут ждать сюрпризы.

— Кстати, так ли уж несистемен Дональд Трамп, как об этом говорят?

— Он, естественно, не человек с улицы. Но Трамп никогда всерьез не занимался политикой и не делал карьеры внутри Республиканской партии, в отличие от остальных кандидатов. Более того, демократов он поддерживал дольше, чем республиканцев. Трамп всю жизнь выстраивал образ эксцентричного богача. Он — представитель бизнес-элиты. В политическую элиту, в те группы, которые всегда боролись за власть, он абсолютно не вписан.

— То, что Трамп раньше часто голосовал за демократов, способно создать проблемы для его избирательной кампании?

— Это может быть плюсом в глазах части избирателей, но это очевидный минус в глазах всех системных политиков. Поэтому, в частности, республиканцы им и недовольны. Абсолютно непонятно, какую программу он будет проводить и насколько сможет навредить долгосрочным интересам Республиканской партии, если станет президентом. Трамп вызывает опасения своей непредсказуемостью. Есть большая вероятность, что он напугает часть центристов и умеренных избирателей. Поэтому, если Трамп выиграет внутрипартийные выборы, республиканцы могут потерпеть разгромное поражение в ноябре. Так уже было в 1964 году, когда от Республиканской партии в президентских выборах участвовал Барри Голдуотер, попросту распугавший избирателей своими радикальными предвыборными заявлениями.

— Кстати, некоторые эксперты обратили внимание на то, что на последних дебатах Трамп вел себя более сдержанно, меньше сыпал оскорблениями. Говорит ли это о том, что он меняет стратегию и пытается завоевать голоса более умеренных избирателей?

— Я думаю, он понимает, что против него начинают использовать его же собственные высказывания. У Трампа сейчас формируется большая команда советников, которые говорят, что ему надо исправить.

— Трамп и Сандерс — два крайне непохожих друг на друга кандидата. Возможно, их в какой-то степени роднит только одно: обоих характеризуют как популистов. На европейском политическом поле такие фигуры присутствуют уже относительно давно. А вот в США, по крайней мере на выборах национального уровня, — впервые за многие десятилетия. Почему это произошло именно сейчас?

— На самом деле, слово «популизм» пришло как раз из США — там в конце XIX века появилась Популистская партия, многие приемы которой позаимствовали более поздние политики. Эта партия возникла на фоне кризиса, последовавшего за Гражданской войной. В эпоху Великой депрессии популисты также пользовались поддержкой части избирателей.

Но последние десятилетия американская двухпартийная система блокировала подобные кандидатуры. Сейчас она, похоже, подошла к некому новому кризису. Может, он не очень заметен в социально-экономической сфере — это, скорее, культурный кризис. Но вся нынешняя кампания говорит о его наличии. Американские политологи уже сейчас заявляют, что одним из результатов этих выборов станет разочарование значительного числа избирателей в своих партиях.

Например, успех Трампа говорит о том, что люди недовольны системными политиками и поэтому голосуют за несистемных. В некоторой степени такая поддержка объясняется и усталостью правой консервативной части республиканцев от либеральной повестки дня. В том числе, от политической корректности. Не зря Трамп на нее так нападает. Хотя, в то же время, это причина, по которой истеблишмент боится Трампа: его заявления уже приводят к столкновениям на улицах. И если он станет президентом, то могут обостриться некоторые «болезни» американского общества — в том числе, проблема межрасовых отношений. Поэтому значительная часть избирателей категорически откажется за него голосовать.

У демократов тоже есть свой символ кризиса — феномен Берни Сандерса.

— На ваш взгляд, в дальнейшем популистские кандидаты вроде Трампа и Сандерса станут неотъемлемой частью политической жизни США — как политики типа Марин Ле Пен или Алексиса Ципраса становятся привычными для многих европейских стран?

— Если Трампа и роднит что-то с упомянутыми вами европейскими политиками, так это склонность к авторитаризму. Но все-таки американская политическая система изначально была выстроена таким образом, чтобы сдерживать людей с авторитарными замашками. В Европе институциональных сдержек меньше (правда, больше культурных). Периодически подобные кандидаты в США, конечно, будут появляться. Может через 15 или 20 лет, а может уже на следующих выборах. Но это не значит, что в Штатах наступил период таких политиков. Я думаю, одним из уроков нынешней избирательной кампании станет то, что американский истеблишмент начнет заранее готовиться к выбору кандидатов.

— Предположим, Дональд Трамп все-таки выиграет выборы. Есть ли вероятность, что хоть какие-то предвыборные обещания, которые приносят ему голоса избирателей, удастся воплотить в жизнь? Например, резкое ужесточение миграционной политики или повышение тарифных барьеров против китайских товаров…

— Если Трамп станет президентом, от своей риторики он, конечно, не откажется. Однако принять соответствующие ей законы будет гораздо сложнее. Как я уже говорил, вся американская политическая система построена на сдержках. Задача демократии состоит не в том, чтобы избрать самого лучшего. Главное — не допустить, чтобы самый худший, если он будет выбран, причинил слишком много вреда.

Хотя Трамп как раз в наименьшей степени скован этими сдержками и противовесами. Он не институциональный человек и никому не обязан своим выдвижением. В рамках своих полномочий он сможет принимать довольно резкие решения. Но те проблемы, о которых вы упомянули в своем вопросе, потребуют поддержки Конгресса. А вот здесь уже будут большие сложности.

— В России с интересом следят за американскими выборами. Но стоит ли ожидать, что смена хозяина Белого дома принесет какие-то изменения в отношения двух стран?

— Во внешней политике американский президент ограничен меньше всего. В этом плане Трамп может оказаться для президента Путина наиболее удачным партнером. То есть чем менее системный президент США изберется, тем больше может измениться внешняя политика — в том числе американо-российские отношения. Но отменить санкции против России такой президент все равно не сможет, даже если очень сильно захочет. Потому что это решение, опять-таки, придется проводить через Конгресс. Перемены могут быть только на личном уровне. Но совершенно очевидно, что пока сохраняется проблема Крыма и Украины, серьезных изменений ждать не придется.

— С этой точки зрения Трамп действительно наиболее предпочтительный вариант для Кремля. Но многие все-таки предсказывают победу Клинтон. Москве лучше готовиться к диалогу с ней?

— Я думаю, в Кремле знают, что в США слишком трудно предсказывать итоги выборов. Поэтому, полагаю, там готовятся иметь дело со всеми кандидатами, которые до сих пор участвует в гонке. Хотя мне кажется, что у нас пока очень мало думают о том, какую политику будет проводить президент Тед Круз.

Беседовала Татьяна Хрулева