Грузия как модель новой дружбы с Россией

Тенденция к потеплению грузино-российских отношений снижает риск возобновления вооруженного конфликта. Но получит ли Россия от Грузии то, чего желает, и сумеет ли она «собрать земли» на постсоветском пространстве?

После прихода к власти в Грузии осенью прошлого года коалиции «Грузинская мечта» во главе с миллиардером Бидзиной Иванишвили отношения между Тбилиси и Москвой стали явно улучшаться. В частности, грузинская продукция после семилетнего эмбарго возвращается на российский рынок, стороны ведут переговоры о регулярном транспортном сообщении, смягчении визового режима для грузинских граждан, и т. д.

Рьяные оппоненты Иванишвили, подозревающие его в «проведении интересов Путина», утверждают: от оживления торговли и интенсивности передвижения политическая составляющая грузино-российских отношений не меняется. То есть, Россия не отзовет признание независимости Абхазии и Южной Осетии, а ее ностальгические высказывания в адрес «братского грузинского народа» являются всего лишь капканом под названием Евразийский союз и «новый СССР». В него, то есть, в «реставрированный Советский Союз», Грузия непременно угодит, и тогда двери вожделенных НАТО и Евросоюза закроются для нее навсегда.

В этом есть некоторая логика. Однако логика, пусть иная, присутствует и в мотивации Иванишвили, сделавшего ставку на более прагматичный подход в отношениях с Россией. В основе ее лежит, по выражению грузинского премьера, поиск общих интересов, а не причин для разногласий. В продолжение такой логики Грузия предложила России «помощь в обеспечении безопасности» проведения Зимних Олимпийских Игр в Сочи. Затихают, и вновь возникают разговоры о восстановлении железной дороги, соединяющей Армению, Грузию и Россию через территорию Абхазии.

То есть, в настоящее время грузино-российские отношения можно охарактеризовать как самые спокойные за последние несколько лет, несмотря на то, что российские военные недавно стали перекраивать часть административной границы Южной Осетии – как заявляют в Тбилиси, в ущерб территории Грузии. Тбилиси свое «пфе» по этому поводу выразил, но привычной истерики не было. Иванишвили спокойно заявил, что все должно решиться на дипломатическом уровне. Это тоже вызвало подозрения оппонентов власти: «Мечтатель» сдает территории русским».

Но все не так однозначно, как может показаться с наскока. Похоже, что в основе внешней политики Грузии сейчас лежит рациональный или разумный эгоизм. Он, однако, требует выдающейся способности лавирования между сильными мира сего, хороших аналитических способностей и большого мужества. Наделена ли новая грузинская власть всеми этими качествами? Попросту говоря, сможет ли она накормить волков и сохранить овец?

Иванишвили уверен, что сможет. То есть, полагает он, Грузия сумеет вступить в НАТО и ЕС, одновременно дружить с Россией, да еще и вернуть себе (когда-нибудь) потерянные территории. Между тем национальные интересы Грузии и России сильно разнятся, и мечта Тбилиси о евроатлантической интеграции противоречит концепции безопасности РФ и ее идее «собирания земель» - проекту Евразийской интеграции. Поэтому ставка на участие в нем Грузии может оказаться пустой.

Впрочем, некоторые грузинские и зарубежные эксперты считают, что на самом деле интеграция в НАТО вовсе не является приоритетом для сегодняшней власти Грузии. Тем более, что накануне генсек альянса Андерс Фог Рсмуссен совершенно открыто подтвердил: Грузии далеко до вступления в НАТО, и участие в афганской операции еще не является «билетом» для членства в блоке. Что остается делать Грузии в заданной ситуации? Вероятно, продемонстрировать России готовность к поэтапному сближению, не омраченному тенью НАТО.

Как бы то ни было, но курс Грузии на урегулирование с Россией существенно снизил риск возобновления военного конфликта с этой страной и открыл возможность экономического сотрудничества.

Между тем Грузия – это всего лишь одна из множества проблем России на Южном Кавказе. Принято считать, что самой комфортной для Москвы республикой в регионе является Армения, где российское военное присутствие растет постоянно. Но и Ереван все активнее посматривает на Запад, а армянская пресса все настойчивее пишет о «бушующих» в стране антироссийских настроениях.

Армения сейчас готовится к подписанию документа об ассоциированном членстве с Евросоюзом, подразумевающем, в первую очередь, введение режима свободной торговли с ЕС. Происходит это на фоне интеграционных усилий России в рамках Таможенного и перспективного Евразийского союзов, в которые Армения вступать не собирается. Против параллелизма в интеграционных процессах выступает и Евросоюз.

Кстати, Армения, в основном, ориентирована на европейский рынок – в ЕС она экспортирует вдвое больше своей продукции, чем в СНГ, включая государства Таможенного союза. Но определиться ей все же придется: на этом настаивают и Россия, и ЕС. По всей вероятности, Армения к такому выбору пока не готова – он рушит удобную для нее модель многовекторности в политике и экономике.

Здесь же отметим весьма важное обстоятельство – у находящейся в транспортной блокаде Армении нет общих границ с государствами Таможенного союза. Актуальным для нее в этом плане является открытие железнодорожного сообщения через Абхазию, которое, возможно, ослабило бы стремление Армении интегрироваться с ЕС. Но вопрос этот в силу странной инертности России пока остается открытым.

Что же касается отношений России с третьим государством Южного Кавказа – Азербайджаном, они характеризуются отливами и приливами, но не штормят. Азербайджан – самая богатое государство региона, и умеренность его внешней политики обусловлена большим количеством реальных и перспективных нефтедолларов. Соответственно, у Баку нет никакого интереса ни к Таможенному, ни к Евразийскому Союзу, а, тем более, к усилению влияния России на Южном Кавказе.

Как может справиться Россия со строптивыми, в частности, с Азербайджаном? У Москвы есть план введения визового режима для граждан тех стран, которые не собираются участвовать в интеграционных проектах на постсоветском пространстве. И тут Азербайджан может пострадать гораздо больше, чем Грузия и Армения. На граждан первой и так давно распространяется жесткий визовый контроль, а с Арменией, вероятно, найдется менее драконовская форма – ведь она считается стратегическим партнером России, ее главной опорой на Южном Кавказе. В накладе останется только Азербайджан – его диаспора едва ли не самая многочисленная в России.

Словом, России в среднесрочной перспективе вряд ли удастся добиться плотной интеграции с государствами Южного Кавказа, хотя такая возможность остается в отношениях с Киргизией и Таджикистаном. Однако присутствие этих стран с экономической точки зрения практически ничего не дает Евразийскому союзу, кроме гастарабайтеров, которые и так свободно ездят работать в РФ. Что же касается Узбекистана и Молдовы, их, вероятно, в новое интеграционное пространство не заманишь ни при какой погоде.

Другое дело Украина – она представляет для Евразийского союза едва ли не самую большую ценность в плане геополитической и экономической логики. Но она не выражает желания вступить в Таможенный союз. Как и Армения, она рассчитывает на ассоциированные отношения с Евросоюзом в ближайшее время.

Словом, пока усилия России по расширению Таможенного союза с перспективой его трансформации в единое Евразийское пространство видятся практически безуспешными. А это означает, что Москве пора задуматься над новым форматом отношений с соседями.

Ирина Джорбенадзе