«Кризис можно превратить в рост»

В России имеется уже два варианта антикризисной программы. Первый подготовило правительство Дмитрия Медведева. Второй, являющийся по большинству пунктов его противоположностью, создан группой депутатов Госдумы во главе с первым заместителем председателя думского комитета по бюджету и налогам Оксаной Дмитриевой. Если в правительственном варианте программы на поддержку банков намечено направить 85% всех ее средств, то в программе Дмитриевой — лишь 7%; если реальному сектору экономики правительство наметило выделить 3% этих денег, то в альтернативном проекте, на эти цели предлагается направить основную их часть. Правительство планирует тотальное снижение бюджетных расходов; программа думской оппозиции предусматривает ввести мораторий на любые сокращения в бюджетной сфере. Ставку рефинансирования «справедливороссы» предлагают снизить до 8-10%, правительство держит ее на уровне 15%. Оксана Дмитриева считает, что в случае принятия ее программы нынешний кризис вполне можно превратить в рост экономики. Об этом она рассказала в беседе с обозревателем «Росбалта».

- Как вы оцениваете нынешние проблемы российской экономики? Ряд экспертов высказывается в том духе, что кризиса такого масштаба в стране не было очень давно, и что с такими вызовами Россия последний раз столкнулась только после окончания Великой Отечественной войны. Согласны вы с таким мнением?

- Нет, это абсолютно неправильное мнение. Одни лишь девальвация и снижение цены нефти сами по себе могут быть, а могут и не быть, факторами кризиса. Кризис — это сокращение объемов производства, рабочих мест и безработица. Сегодня кризис отнюдь не неизбежен: девальвация сама по себе не может быть его причиной, мирового спада экономики на этот раз нет. Раз нет мирового кризиса – нет уменьшения спроса и снижения цены на многие составляющие российского экспорта: черные металлы, никель, алюминий, лес.

То есть, большинство отраслей российской промышленности сегодня, в отличие от кризиса 2008-2009 годов, не пострадали. Кризис может наступить лишь вследствие девальвационного шока, кассовых разрывов, вымывания оборотных средств, сжатия платежеспособного спроса. Это случится лишь если правительство, с одной стороны, будет неправильно реагировать на сегодняшние вызовы, а, с другой, если оно не воспользуется шансами, которые получает Россия из-за девальвации национальной валюты.

Вопрос о том, будет ли обвальная девальвация, вызванная падением цены на нефть, источником кризиса или нет, зависит от тех мер, которые предпринимает правительство и наши денежные власти. Повторяю, кризис не неизбежен. Сегодня можно не только избежать падения производства, но и добиться роста экономики.

- Насколько велики шансы на то, что будет принят ваша антикризисная программа, а не программа правительства?

- Принятие нашей программы предполагает кардинальную смену экономической политики и персоналий. Совершенно очевидно, что нынешнее руководство финансово-экономического блока (правительства) не в состоянии реализовать нашу программу и ответить на вызовы сегодняшнего дня. Здесь нужна принципиально другая квалификация экономистов, умеющих считать и прогнозировать, ориентированных на интересы реальной экономики.

Вы совершенно правильно оценили две антикризисные программы. Наша действительно прямо противоположна тем мерам, которые предлагает правительство. Например, оно предлагает повышать ключевую ставку рефинансирования, мы предлагаем ее снизить вплоть до отрицательных значений по отношению к уровню инфляции. И здесь мы, как говорится, не открываем никакой Америки, потому что, начиная с кризиса 2008-2009 годов, ставка рефинансирования центральных банков США и ЕС практически отрицательна по отношению к инфляции. При инфляции в этих странах 1,5-2% они держат ставку на уровне 0,5%.

Правительство предлагает направить основные средства программы в банковский сектор — мы, наоборот, в реальный сектор и на поддержку населения; они предлагают налоговый маневр и реализуют его, мы — против него; они предлагают секвестр бюджета, мы — считаем, что сокращение бюджетных ассигнований - это фактор спада. Плюс, в правительственной программе есть целый ряд абсолютно противоречивых действий.

- Каких, например?

- Например, Центральный банк России, с одной стороны, заявляет, что будет осуществлять жесткую кредитную политику, увеличивая ставку рефинансирования, а с другой, предлагает ее смягчение за счет увеличения кредитных рисков. Что, на мой взгляд, является самым неэффективным вариантом ее смягчения. По нашему мнению, надо смягчать кредитную политику теми методами, которые не порождают кредитных рисков.

То же самое касается бюджетной политики. Мы предлагаем индексацию бюджетных расходов, направление этих средств в реальную экономику. Собственно, и о правительстве нельзя сказать, что оно проводит жесткую бюджетную политику, если почти 1 трлн рублей они перевели банкам. Это ведь тоже расходы бюджета, только на банки...

- Вы выступаете за снятие всех ограничений для реализации продукции отечественных производителей. Не могли бы вы уточнить, о каких ограничениях сейчас идет речь? Кроме того, это касается реализации продукции внутри страны или также и за рубежом?

- Это тоже обратная мера к тому, что выдвинул кабинет министров. Он предпринял целый ряд мер по дополнительному регулированию мелкорозничной торговли. Например, это введение торгового сбора. Даже если это будет касаться только Москвы, то все равно это очень много. Москва ведь дает примерно треть платежеспособного спроса по стране. При этом ограничивается (фактически, это запретительная мера) торговля со склада, самовывозом, выездная торговля, различные виды нестационарной торговли. Но политика импортозамещения состоит как раз в том, чтобы отечественные производители изготавливали бы как можно больше товаров и реализовывали их с минимумом посредников и минимумом административных препон. Могут сами продавать со склада — пусть продают, выездная торговля — пусть будет выездная. В наших условиях нам нужно это всячески стимулировать, потому что понятно, что в стационарную торговлю, задавленную крупными торговыми сетями, отечественный производитель так быстро не доберется.

Но вместо этого увеличиваются штрафы за реализацию продукции вне стационарной торговой сети.

- Вы имеете в виду реализацию продукции отечественного производителя именно на внутреннем рынке, то есть, об экспорте здесь речь не идет?

- Что касается экспорта, то все декларации правительства и ряда экспертов о том, что на данном этапе экономический рост будет достигнут за счет стимулирования экспорта, также свидетельствуют о непрофессионализме финансово-экономического блока и неадекватной оценке ситуации. Экономический рост на данный момент может быть достигнут преимущественно за счет импортозамещения и расширения внутреннего спроса.

Что касается экспорта, то его расширение в создавшихся условиях возможно только по традиционным направлениям — сырьевым. Думать о том, что в условиях санкций можно выйти на внешний рынок и занять там какие-то новые ниши в сфере обрабатывающей промышленности и высоких технологий — крайняя самонадеянность. Однако существенное расширение сырьевого экспорта может привести к вымыванию и созданию дефицита сырья и материалов на внутреннем рынке. Изменение соотношения реализации сырья на внутреннем и внешнем рынке будет мешать импортозамещению или повысит цены на сырьевые товары внутри страны, что, скажем, произошло с зерном.

Девальвация рубля привела к тому, что появилась возможность продавать зерно за границей по более низким ценам. Это, с одной стороны, привело к увеличению экспорта пшеницы, а с другой, к дефициту сырья для корма скота и птицы в стране, что приведет к повышению конечной цены продукции этих отраслей животноводства. Поэтому ввели экспортные пошлины на пшеницу. Сейчас поднимают вопросы об экспортных пошлинах на металлы. Так что эскалация сырьевого экспорта приведет к повышению внутренних цен и ухудшению позиций отраслей, которые на этом сырье живут.

Любой профессионал, знакомый с межотраслевыми балансами, это знает, а производственники уже почувствовали на своей шкуре. Однако правительство все равно повторяет клише о стимулировании экспорта. Какого?... Потом следуют хаотические меры по введению экспортных пошлин. При этом на пшеницу их ввели, по металлам — обсуждают, а экспортные пошлины на нефть снижены... И считается, что это хороший налоговый маневр. Все эти противоречия очевидны.

- Еще одно ваше предложение касается снижения налогов на малый бизнес. Могли бы вы уточнить, о чем идет речь, потому что, если смотреть российское телевидение, то создается впечатление, что правительство и так заботиться о малом бизнесе, снижает для него налоги и так далее...

- Все, что касается малого бизнеса, в программе правительства - это пока не законы, а только предложения, причем отданные на откуп субъектов Федерации. Последние имеют право снижать ставки налогов по упрощенной системе налогообложения и по патентам. Но дело в том, что бюджеты на 2015 год уже сверстаны, у субъектов Федерации даже по принятым бюджетам дефицит в полтриллиона рублей. Никаких мер компенсации для них не предлагается, за исключением отсрочки по бюджетным кредитам. Поэтому субъекты Федерации вряд ли вообще будут принимать какие-либо решения по этому поводу в 2015 году. Так что это такое вот лицемерие — банкам сразу и непосредственно из федерального бюджета уже отослано, а малому бизнесу — возможно, когда-нибудь и на усмотрение субъектов Федерации...

- В своей программе вы также предлагаете восстановить инвестиционные льготы. Тут также хотелось бы услышать уточнения, о чем идет речь.

- Инвестиционная льгота по налогу на прибыль существовала до принятия главы о налоге на прибыль Налогового кодекса в 2001 году. Затем ее отменили, и в целом изменился закон о налоге на прибыль. По той инвестиционной льготе до 50% прибыли не облагалось налогом, если она направлялась на капитальные вложения. Эта льгота, с моей точки зрения, четко нацеливает растущий бизнес на инвестиционную активность. Поэтому ее восстановление - это наиболее целесообразное изменение налогового законодательства. Можно для начала ввести ее секторально — по каким-то конкретным отраслям экономики, которые наиболее чувствительны к девальвации национальной валюты, в которых есть потенциал роста, или, наоборот, был существенный спад. Например, можно распространить эту льготу на те отрасли, которые так и не вышли из кризиса 2008-2009 годах: машиностроение, производство оптического и электронного оборудования; текстильное и швейное производства, обработка древесины и производство изделий из дерева, целлюлозно-бумажная промышленность.

Беседовал Александр Желенин