«Не стоит делать запасы муки и гречки»

О том, почему не стоит ждать стремительного роста в сельском хозяйстве и с какими сложностями отрасли придется столкнуться в 2015 году, в интервью «Росбалту» рассказал заведующий отделом экономических и организационных проблем развития отраслей сельского хозяйства Северо-Западного НИИ экономики и организации сельского хозяйства Федерального агентства научных организаций (СЗНИЭСХ ФАНО) Владимир Суровцев.

— В 2014-м к сельскому хозяйству было приковано намного больше внимания, чем в предыдущие годы. Можно ли говорить о том, что это начинает давать какой-то положительный эффект?

— Я бы так не сказал. Эффект сейчас дает то внимание, которое государство уделяло сельскому хозяйству еще в 2000-х. Сначала начали реализовываться какие-то отдельные программы, затем — национальный проект и государственная программа. И вот только сейчас стали видны определенные результаты.

Что же касается дополнительного интереса, то он носит скорее характер «давай-давай», а не «возьми-возьми», как в одной из притч про Ходжу Насреддина. От сельского хозяйства довольно многого ждут. Оно, конечно, свои задачи решает, но не нужно рассчитывать на какой-то мгновенный сумасшедший рост. Речь может идти только о нескольких процентах прироста объемов производства продукции в год. Сельское хозяйство — отрасль инерционная, которая нуждается в особых правилах. Мы не можем увеличивать объемы под заказ, если что-то не так складывается на рынке. Это же не промышленность, когда ты можешь ввести вторую смену и таким образом увеличить показатели производства.

Хотя в различных отраслях сельского хозяйства ситуация, конечно, складывается по-разному. В 2014 году, например, был собран рекордный урожай пшеницы — если я не ошибаюсь, второй по величине за всю новейшую историю России.

— Можно ли это назвать оптимистическим симптомом?

— Смотря как считать — достаточно нам этого, или нет.

— На ваш взгляд, достаточно?

— Разумеется, недостаточно. Перед нами же поставили задачу импортозамещения! А в этом направлении еще двигаться и двигаться.

— А наметилась ли какая-то положительная тенденция?

— Наметилась, конечно. Во-первых, начинают сказываться те программы, которые были запущены около десяти лет назад. Это видно по росту производства мяса птицы и свинины, в последнее время — и говядины.

Но это касается не всех отраслей. Например, в молочном животноводстве технической модернизацией охвачены далеко не все хозяйства. А нужно, чтобы она коснулась всех, включая середняков. Только тогда, например, мы сможем добиться существенного результата в производстве молока. К сожалению, системой поддержки модернизации производства сегодня могут воспользоваться в основном крупные и сверхкрупные производители. Большинство средних и малых молочных хозяйств работают на старых технологиях, на которых никакого прироста добиться невозможно. Они неконкурентоспособны ни по производительности, ни по качеству, ни по ресурсоемкости. Им нужна поддержка государства, чтобы перейти на новый технологический уровень и экономически встать на ноги. Это же относится и к другим отраслям сельского хозяйства.

— Насколько негативно повлияет на планы дальнейшего развития и поддержки сельского хозяйства нынешняя экономическая ситуация?

— У тех, кто уже перешел на новый технологический уровень, сейчас большие возможности для увеличения объемов производства. Внутренний рынок защищен не только санкциями, но и девальвацией рубля. При сложившемся курсе валют импортировать продукцию даже из тех стран, на которые не распространяется продовольственное эмбарго, гораздо менее выгодно, чем это было еще несколько месяцев назад.

Однако с дальнейшей модернизацией сельского хозяйства, конечно, будет сложнее. Из-за сложившейся ситуации на финансово-кредитном рынке заморозились инвестиционные кредиты. Современные техника и оборудование у нас почти все, к сожалению, импортные, их приходится покупать за валюту. Отечественное машиностроение не может пока обеспечить необходимого качества.

— То есть у тех, кто не успел модернизировать производство до санкций и кризиса, шансов теперь будет не очень много?

— Им придется гораздо труднее.

— А на какую поддержку все-таки могут рассчитывать сельхозпроизводители?

— Значительная доля федеральной поддержки сельского хозяйства осуществлялась в форме субсидирования процентной ставки по кредитам. В сложившихся условиях на финансово-кредитном рынке эффективность работы такого инструмента резко снизилась — это признает и министр сельского хозяйства России. Помощь в ускорении модернизации приходит в некоторых областях и республиках из регионального бюджета. Кое-где хорошо себя зарекомендовала прямая поддержка инвестиций. К примеру, в Ленинградской области уже третий год действует следующая программа: если предприятие осуществляет модернизацию, покупает новую технику и оборудование, то от областного правительства оно получает субсидию на эти цели. Причем напрямую, минуя банковские структуры. Так, например, было поддержано кормопроизводство. К сожалению, на федеральном уровне такой формы поддержки нет. Она заявлялась, но так и не была реализована.

— Сейчас очень многих волнует вопрос, насколько сильно вырастут в 2015 году цены на сельхозпродукцию. Можно ли это более-менее точно спрогнозировать?

— Рост цен на сельхозпродукцию будет ниже, чем на все остальное. Как это ни печально. Поймите меня правильно — просто во всей этой цепочке крайним окажется именно крестьянин. Кто-то от роста цен обязательно получит сверхприбыли. Но это точно будут не аграрии. Цены реализации сельскохозяйственной продукции при стабилизации ситуации на валютном рынке даже на сегодняшних высоких уровнях, по мнению большинства экспертов, не превысят 15-20%. Поэтому всем своим знакомым не рекомендую делать запасы муки и гречки — только жучков разведем в квартирах.

Сегодня, на фоне санкций и кризиса, сетевые ритейлеры начали интересоваться продукцией тех отечественных сельхозпроизводителей, на которых раньше и внимания не обращали. Их устраивает цена, и поэтому они готовы брать большие объемы. Как правило, в таком случае производители не взвинчивают цену на продукцию. Рыночная власть у ритейлеров никуда не делась, поэтому производители будут прикладывать все усилия для увеличения объемов производства насколько это возможно, если будут заключаться долгосрочные договоры. Для них это тоже выгодно — ведь чем больше объем, тем меньше издержки. Но еще раз подчеркнем: для увеличения объемов необходима серьезная целевая поддержка технологической модернизации аграрной сферы.

Так что, если не будет резкого скачка цен на ресурсы, то не будет и большого роста цен на продовольствие, которым так сегодня пугают.

— Тем не менее, определенного подорожания продовольствия не избежать. Чем, в первую очередь, оно будет обусловлено?

— Из-за девальвации неизбежно возрастут издержки. Даже те предприятия, которые успели модернизировать производство, будут вынуждены производить техническое обслуживание импортного оборудования, покупать импортные запчасти и т. д.

Монополисты, задействованные в обеспечении сельского хозяйства, также уже начали диктовать свои условия. РЖД заявили о том, что им придется повысить тарифы. Повышается цена на топливо, несмотря на то, что цены на нефть падают. Хотя большого экономического парадокса здесь, кстати, нет. При таком падении курса рубля гораздо выгоднее продать свою продукцию за рубеж, а не на внутреннем рынке. А если на внутреннем рынке снижается предложение, то на нем, соответственно, повышаются цены.

Это относится и к минеральным удобрениям — их производители будут стремиться продавать как можно больше своей продукции за пределами России. Понятно, что государство будет пытаться сдерживать эту тенденцию. Но влиять на рыночные силы тяжело, это можно делать только до определенного предела.

— Какой здесь тогда может быть выход?

— С точки зрения отрасли — нам нужно больше поддерживать освоение новых технологий, которые позволят уменьшить расход удобрений и повысить урожайность семян. Когда они станут доступны нашему крестьянину, мы будем защищены от колебания курса рубля и цен на сырьевые ресурсы.

— В самом начале нашей беседы вы упомянули, что определенная тенденция к импортозамещению по некоторым видам продукции намечается. Но отечественные продукты часто подвергаются критике и за недостаточное качество. Стоит ли здесь надеяться на изменения к лучшему?

— Чудес сразу не бывает. Да, мы привыкли к очень качественному и недорогому финскому сыру. У российских сыров такой стабильности качества при доступных для населения ценах пока нет и еще долго не будет. Потому что финны сельское хозяйство поддерживают больше ста лет, а про свое мы такого сказать не можем. Нам к этому надо еще стремиться.

— Скажите, а какие факторы будут определяющими для российского сельского хозяйства в 2015 году?

— Их довольно много. Курс рубля, ситуация на финансово-кредитном рынке, скорость адаптации аграрной политики к новым условиям, ее предсказуемость. Если регулятор будет пытаться административно вмешиваться в рыночное ценообразование, действовать не стимулирующими, а запретительными мерами, это может очень болезненно сказаться на отрасли.

Поясню: замедления роста цен на комбикорма для животноводства при девальвации рубля можно добиваться двумя способами. «Простой и дешевый» — запретить вывоз зерна за рубеж для увеличения предложения на внутреннем рынке. «Более сложный и дорогой» — дополнительно субсидировать животноводов, закупающих фуражное зерно, и железнодорожников при его внутренних перевозках. Но надо иметь ввиду, что первый вариант неизбежно приведет к уменьшению инвестиций в производство зерна в следующем году, т. е. к сокращению объемов его производства. В то время как второй потребует не только дополнительных государственных средств, но и будет стимулировать рост инвестиций в производство зерна. Нельзя государству решать проблемы одних производителей за счет других. Неустойчивость «правил игры» может привести к выходу из «игры» самых добросовестных участников.

— На ваш взгляд, какая самая большая проблема будет стоять перед отраслью?

— Самая большая проблема для всех отраслей экономики — это то, что в России очень трудно что-то планировать. В сельском хозяйстве экономический цикл составляет минимум год. В таких отраслях, как молочное животноводство, он еще больше. Не говоря уже о каких-то инвестиционных затратах на длительный период. Сейчас же тяжело понять, как и кто может взять на себя, к примеру, обязательства на 15 лет по субсидированным инвестиционным кредитам? При таких неясных макроэкономических параметрах для сельхозпроизводителей это просто невозможно. И вот эта трудность с планированием будет нашей самой большой проблемой в ближайшее время.

— А на что вы возлагаете самые большие надежды в новом году?

— На то, что мы все начнем чуть лучше работать. Должно прийти понимание, что нельзя все сваливать на внешнюю среду. Надо просто учиться работать, даже в таких непростых условиях. Если каждый из нас сосредоточит усилия на тех возможностях, которые, без сомнения, сейчас есть, то у нас все получится. Так что в 2015 год мне все-таки хочется смотреть с оптимизмом.

Беседовала Татьяна Хрулева