Что помешает России поднять сельское хозяйство

Премьер-министр Дмитрий Медведев выразил надежду на то, что введенный Россией запрет на импорт продовольствия долго не продлится. Однако тут сразу возникает вопрос относительно поддержки отечественного сельхозпроизводителя, для которого наши антизападные санкции должны вроде бы служить надежной защитой.

Создается впечатление, что политика импортозамещения – такая же кампанейщина, какой была модернизация. Про модернизацию ныне никто не вспоминает, поскольку невозможно модернизироваться, находясь в конфликте с обществом модерна. Похоже, что точно так же через некоторое время забудут про импортозамещение, и Медведев провозгласит какой-нибудь новый лозунг.

На самом деле, нашему селу и впрямь нужен подъем. Как у нас иногда грустно шутят, «Россия производит впечатление великой державы, но больше она ничего не производит». Однако, если взглянуть на перспективы села всерьез, отбросив модные нынче пропаганду и словесную трескотню, то оснований для оптимизма почти не остается.

Первая проблема – это срок, на который российское правительство ввело санкции. Поднять сельское хозяйство за год – все равно, что родить ребенка за месяц. Для развития отечественного производства нужно привлечь кредиты, вложить деньги, создать коровники, пастбища, овощехранилища, а часто еще и построить дороги от фермы к ближайшему городу. Более того, в животноводстве нужно время на то, чтобы теленок превратился в корову, а в растениеводстве – чтобы выросли деревья или хотя бы кусты.

Таким образом, введенное годовое эмбарго не имеет никакого отношения к стимулированию отечественного производства. Наш бизнес только глаза продрать успеет после длительного сна - а тут уже санкции отменять надо. Другое дело, что производители могут лоббировать продление запрета на ввоз западной сельхозпродукции до пяти или десяти лет. Лишь в том случае, если они этого добьются, можно будет хотя бы теоретически порассуждать о возможности осуществления масштабных инвестиций в российское сельское хозяйство.

Но здесь возникает вторая проблема. Предполагается, как известно, что вместо западных товаров российский рынок будет заполняться продукцией из развивающихся стран. Нет никаких оснований считать, что она станет меньше досаждать отечественным производителям, чем попавшая под эмбарго европейская. Возможно, на некоторое время в отдельных сегментах рынка образуется дефицит из-за той спешки, в которой были приняты запретительные меры. Однако потом наши импортеры найдут новых партнеров, поставки стабилизируются, и, возможно, даже цены удастся несколько снизить. Причем произойдет это как раз к тому моменту, когда инвестиции отечественных производителей станут давать хоть какую-то отдачу.

Таким образом, наши лоббисты должны будут требовать от правительства не только продления срока санкций против западных конкурентов, но еще и жесткого квотирования импорта из развивающихся стран - чтобы их продукция физически не могла заполнить российский рынок. Возможно, правительство на это пойдет, однако подобный шаг содержит значительно больше риска, чем уже принятые ограничения. При квотировании есть угроза возникновения серьезного дефицита основных продуктов в том случае, если наши товаропроизводители своевременно не "созреют". Готова ли власть рискнуть вновь войти в кризис 1991 года, когда прилавки были совсем пустыми?

Можно, конечно предположить, что отечественная продукция вытеснит импорт без всякого квотирования — за счет высокой цены поставок из Азии и Латинской Америки. Однако здесь встает третья проблема – так называемая голландская болезнь, которой давно страдает наша экономика. Все, что производится в России, оказывается очень дорогим. Издержки у нас, значительно выше, чем в развивающихся странах. Происходит это из-за большого притока нефтедолларов. Эти деньги расходятся по городам и селам, по самым разным отраслям экономики. Наш человек не станет гнуть спину за копейку, как китаец. И не потому, что ленив, а потому, что, так или иначе, ему достанется рубль. Недаром на разного рода работах у нас трудятся столько узбеков, украинцев, белорусов, таджиков, готовых собирать копейки, за которыми не нагнется российский гражданин. Таким образом, импорт из далеких стран окажется, несмотря на дорогостоящую транспортировку, дешевле собственной продукции. Поэтому, чтобы выдержать конкуренцию, наш производитель станет требовать дотаций из бюджета.

Отсюда вытекает четвертая проблема. В благословенные годы, когда Алексей Кудрин сводил бюджет с большим профицитом, наверное, можно было бы выделить средства на дотации сельскому хозяйству. Но Путин с Медведевым предпочли наращивать военные расходы (из-за чего, кстати, Кудрин подал в отставку). И вот сейчас у государства лишних средств нет. Ради поддержки сельхозпроизводителя придется либо у кого-то отнимать, либо еще больше повышать налоги, либо печатать деньги, угрожая ускорить и без того быстро разгоняющуюся инфляцию. Вряд ли власть пойдет по одному из этих путей. Ведь правительству проще платить народу приличные зарплаты и пенсии, чтобы люди могли покупать на свои деньги недорогой импорт, чем сокращать зарплаты и пенсии, а сэкономленные таким образом деньги отдавать крестьянам без всякой уверенности в том, что они действительно сумеют заполнить прилавки своей продукцией.

Кстати, о деньгах. Это пятая проблема. Речь уже не о госдотациях, а об обычных кредитах, которые необходимы для подъема сельского хозяйства. С одной стороны, кредитные ресурсы в стране есть - судя по тому, насколько интенсивно банки и всякие финансовые компании предлагают нам займы. И это не удивительно. В России настолько плохой инвестиционный климат, что бизнес стремится поскорее вывести капиталы за рубеж, а вовсе не привлечь кредиты для вложения в отечественную экономику. Так что если вдруг появится отряд молодых энергичных сельхозпроизводителей, готовых трудиться на российской ниве, за деньгами для них дело не станет. Но, с другой стороны, возникает вопрос: если в целом капитал бежит из России, что заставит сельхозпроизводителей вести себя по-другому. У них чиновники не берут откаты? На них не наезжают бандиты и силовики? Им не приходится «договариваться с таможней» при импорте оборудования, стройматериалов, семян, кормов, бычков, мальков и всего прочего, что необходимо для начала нормального производственного процесса?

Ну и, наконец, шестая проблема — пока гипотетическая. Поскольку семена, корма, бычков и мальков Россия в значительной мере закупает за границей, очередной этап западных санкций может прекратить подъем нашего сельского хозяйства на старте. Вся идея импортозамещения основана на том, что в одних отраслях мы будем со странами Запада ссориться, тогда как в других – сохраним взаимовыгодное сотрудничество. Однако никто еще не объяснил, почему при эскалации напряженности наши противники, страдающие от кремлевских санкций, не сделают российскому сельскому хозяйству очередную гадость.

Все вышесказанное, впрочем, не означает, что российский аграрный сектор безнадежен. Однако подходить к его лечению следует иначе. Если бы наше правительство решилось нивелировать негативное воздействие голландской болезни, улучшить инвестклимат и помириться со странами, поставляющими на мировой рынок товары, необходимые для развития сельского хозяйства, - наверное, появился бы серьезный шанс. Но очевидно, что у российской власти сегодня иные приоритеты.

Дмитрий Травин, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге

Перейти на страницу автора