Дешевый рубль спасает рейтинг Путина

Нынешнее падение рубля имеет одну важную особенность. Оно рукотворное. Вслед за Владимиром Владимировичем Маяковским, сказавшим: «если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно», Владимир Владимирович Путин вполне мог бы сказать: «если рубль опускают, значит, это кому-нибудь нужно».

За последние 20 лет мы пережили три подобных истории, однако у каждой из них была своя судьба.

«Черный вторник» октября 1994 г. был порожден эмиссионной политикой ЦБ, возглавляемого Виктором Геращенко. Тот «печатал» деньги, стремясь поддержать падающую экономику, однако рубли шли не в производство, а на валютный рынок, что привело к катастрофе. В итоге власть испугалась обнищания и без того бедного населения и с 1995 г. в корне изменила экономическую политику.

Дефолт и девальвация августа 1998 г. были столь же неприятны для российской власти, но предотвратить их она не могла. Капитал в панике бежал из нашей страны, поскольку государство жило не по средствам и накопило огромную задолженность. Нежелание бизнеса кредитовать обанкротившееся государство привело к дефолту (отказу от платежей по долгам) и к девальвации (падению рубля). Вслед за рублем пало правительство, да и Ельцин, в общем-то, удержался на президентском посту с огромным трудом.

Кризис осени 2008 г. оказался связан с резким падением цен на нефть, которые раньше укрепляли рубль. Мы потеряли часть валютной выручки. Долларов притекать в Россию стало значительно меньше, и, соответственно, они должны были подорожать - как дорожает всякий дефицитный товар. Этот кризис означал окончание эпохи путинского процветания. После него ни рост ВВП, ни рейтинг Путина уже не поднимались до былых высот. В отличие от ВВП и рейтинга, банковскую систему тогда удалось спасти, однако с огромным напряжением сил и средств.

Как выглядит нынешнее падение рубля на этом фоне? Сейчас нет ни одного из тех факторов, которые обусловили прошлые кризисы. У нас нет безумной инфляции первой половины 90-х. Государство не имеет таких долгов, как в августе 1998-го. Цены на нефть держатся на очень высоком уровне. И, наконец, валютные резервы Центробанка вполне достаточны для отражения спекулятивных атак на рубль. А он при этом стремглав летит вниз.

Парадокс? Ни в коем случае. Просто, в отличие от всех предыдущих историй, власть сегодня заинтересована в ослаблении национальной валюты.

Предотвращая возможные обвинения в склонности ко всяким конспирологическим теориям, сразу замечу: я вижу серьезные объективные причины для падения рубля. Главная – в том, что бизнес не верит больше в перспективы российской экономики. Роста ВВП почти нет, а все надежды на то, что цены энергоносителей в очередной раз подскочат и простимулируют развитие, развеялись как дым. Даже Путин с Медведевым сегодня воздерживаются от оптимистических заявлений, а вице-премьеры, экономические министры и руководство ЦБ откровенно демонстируют пессимизм. Добавим к этому стабилизацию на Ближнем Востоке, снижающую вероятность очередных спекулятивных паник, связанных с нефтью, и получаем полную безнадегу. На этом фоне наметившийся рост экономики США и стремление ФРС укреплять доллар делают весьма соблазнительными инвестиции в американскую валюту и американские ценные бумаги.
В общем, рубль должен слабеть объективно. Но ослабляющие рубль факторы далеко не столь сильны, чтобы пробить защиту, которую способен выставить Центробанк. Однако он толком даже не защищается. Или, точнее, стал имитировать активность лишь на минувшей неделе, когда рубль уже заметно просел.

Более того, стоит вспомнить, что в середине января Минфин заявлял, что собирается купить на валютном рынке порядка $6 млрд для пополнения Резервного фонда. То есть ЦБ не защищал рубль, а Минфин откровенно играл против него, создавая в напряженный момент дополнительный спрос на валюту.

Чем это можно объяснить? Только одним: российским властям сегодня выгодно ослабление рубля, и они хотят поймать в свои паруса тот ветер, который может вынести наш утлый челн из застойных вод.

Первая выгода для власти состоит в том, чтобы выполнять социальные обязательства (в том числе майские указы президента) за счет обесценившегося рубля. При стабильных ценах на нефть и некотором ослаблении отечественной валюты бюджетные доходы будут возрастать. Значит, будет чем платить населению. Без девальвации, как отмечают практически все квалифицированные экономисты, майские указы выполнить не удалось бы, и репутация Путина вместе с его рейтингом обязательно пострадали бы. А при слабом рубле они не пострадают, поскольку неизбежный при девальвации рост цен рядовой потребитель всегда списывает на жадных бизнесменов, а не на ошибочную экономическую политику государства. В общем, Путин опять окажется «на коне», а ненависть народа обрушится на коварных олигархов.

Более того, от роста цен, вызванного падением рубля, население пострадает не в равной мере. Больше потеряют те, кто потребляет много импортных товаров. Меньше – малообеспеченные граждане (особенно в провинции). Нашу власть это наверняка устроит. Олигархия путинского призыва настолько богата, что к ценам вообще нечувствительна. Интересами среднего класса можно пренебречь, поскольку он и так уже последние пару лет склоняется к протесту. А глубинка активно голосует за Путина и пока еще верит в то, что он – спаситель отечества.

Вторая выгода от слабого рубля состоит в том, что появляется шанс чуть-чуть ускорить экономический рост. Поскольку из-за высоких цен на зарубежные товары российский импорт неизбежно сократится, появятся рыночные ниши, которые смогут заполнить отечественные производители. Даже отдых в свежеотстроенном Сочи станет привлекательнее на фоне дорожающих заграничных поездок. Думается, именно с этим связаны надежды властей на то, что по итогам нынешнего года рост ВВП составит порядка 2,5% вместо 1,3%, которые мы имеем по итогам года ушедшего. В смысле влияния на реальные доходы рост, наверное, по большей части будет кажущимся, однако имитация успехов важна для поддержания режима.

В общем, рубль, падая, спасает репутацию Путина. Однако не следует думать, будто подобное манипулирование для властей абсолютно безопасно. Если национальную валюту опустить слишком сильно, возникнет опасность существенного падения уровня жизни для всех слоев населения. Дело в том, что в условиях нашей высокомонополизированной экономики импорт служит конкурентом, не дающим отечественным производителям сильно вздуть цены. Но если импорт исчезает, инфляция может оказаться больше, чем ожидают власти, играющие в азартные игры с рублем. Социального взрыва рост цен не вызовет, но глухое ворчание – наверняка. Путин большинством населения не станет восприниматься в качестве виновника нынешних экономических неурядиц, но его ореол спасителя отечества сильно потускнеет.

При этом серьезная экономическая опасность исходит от моногородов, в которых кризис может лишить людей единственного места работы. Какие-то моногорода девальвация, возможно, спасет, но далеко не все. Многие из них нуждаются не в снижении издержек, а в серьезных инвестициях, которые коренным образом реконструируют устаревшее оборудование. Но инвестиции приходят лишь в условиях твердой валюты, и при падении рубля про приток капиталов нашей экономике придется забыть. Социальный взрыв в моногородах опасен, если он соединится с глухим ворчанием остальной части России. Власть это понимает, а потому наверняка намечает уже предел, ниже которого допускать падение рубля не намерена.

Дмитрий Травин, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге

Перейти на страницу автора