Энциклопедия иллюзий

Ежегодное бюджетное послание, с презентацией которого Владимир Путин выступил на прошлой неделе перед высшими государственными чинами, было последним. Впредь оно будет совмещаться с президентским посланием палатам парламента. Чтобы, как говорится, два раза не вставать.

Остается только пожалеть об упразднении такого ценного жанра. Текст последнего бюджетного послания вместе с разъясняющей его президентской речью - это настоящая энциклопедия противоречий и мифов кремлевской экономической мысли. При очень компактном объеме не пропущено буквально ни одной существенной нестыковки, ни одной начальственной иллюзии.

При этом отправной пункт путинских рассуждений абсолютно реалистичен: «Основанная на высоких темпах экономического развития и растущих ценах на ресурсы модель постоянного роста бюджетных расходов к настоящему моменту исчерпала свои возможности… На первый план выходит решение задач повышения эффективности расходов и переориентации бюджетных ассигнований… на реализацию приоритетных направлений государственной политики…».

Наблюдение правильное, хотя и запоздавшее на пару лет. Из-за прекращения роста нефтегазовых цен, в казне действительно перестало прибавляться денег. Вроде бы и в самом деле пробил час сосредоточить ресурсы только на самом важном, сокращая финансирование всего прочего.

Единственный честный способ выделить вышеупомянутые «приоритетные направления» - составить список направлений «неприоритетных», чтобы стало ясно, у кого будут отбираться деньги.

Если самое важное – могучая армия и непобедимая полиция, то ради них надо экономить на всем прочем, начиная от пенсий и зарплат в бюджетном секторе и заканчивая строительством автодорог.

Если приоритет – сооружение так называемого государства благоденствия, то главные ресурсы бросают на социальные траты, а на вооружениях, дорожном строительстве и даже на зарплатах федеральных судей так или иначе экономят.

Если же главными признаются расходы на развитие и обновление страны, то основные средства идут на образование, дороги, модернизацию государственных институтов, а вот траты на армию и большинство видов социальной помощи замораживаются или урезаются.

Жизнь - не вечеринка по случаю выдачи зарплаты. Особенно когда на дворе кризис. Давая что-то одним, забираешь у других. А если с деньгами стало туго, то приходится еще и менять прежние планы, отбирая даже торжественно обещанное раньше.

Но это именно то, что наотрез отказывается делать Путин. Двадцатитрехтриллионная программа вооружений, составленная в 2010 году, оказалась невыполнимой. Это уже не тема для споров, а свершившийся факт. Но президент упорствует: «Министерство финансов предлагало, насколько это возможно, перенести расходы на реализацию государственной программы вооружений на более поздний срок. Мы эту программу приняли. И надо ее исполнить. Ресурсы выделены… Но предприятия должны быть способны «принять» деньги… И если вы видите где-то, что такой готовности нет, то Министерство обороны должно выйти самостоятельно с инициативой более рационального по времени выделения средств. Это даст правительству возможность эффективнее использовать финансовые ресурсы для решения тех или иных текущих задач…». Получается, что если ВПК не сможет нормально освоить выделенные деньги, т.е., попросту говоря, будет работать плохо, то это как раз хорошо: правительство употребит высвободившиеся деньги «для решения тех или иных текущих задач». А вот если ВПК сработает качественно, то настанет беда: средства, в соответствии с утвержденным когда-то планом, уйдут на вооружения, а правительство останется без ресурсов, потребных «для решения тех или иных текущих задач», вероятно, весьма насущных. Согласитесь, логика очень своеобразная.

И точно такая же логика царит на всех прочих направлениях политики государственных расходов.

Путин торопит правительство с сочинением новой пенсионной формулы, задача которой - «снизить зависимость Пенсионного фонда от трансфертов из федерального бюджета и при этом гарантировать курс на последовательное повышение уровня жизни старшего поколения россиян». То есть надо совместить несовместимое – ужать госрасходы на пенсии и одновременно облагодетельствовать пенсионеров. Чтобы не оставалось сомнений в абсурдности этого тезиса, дополнительно уточняется, что ставки страховых взносов в Пенсионный фонд увеличены тоже не будут.

Но, может быть, будущие пенсионеры обогатятся за счет накопительных компонентов своих пенсий? Напротив. Эти накопления будут отданы госмонополиям на «инвестиционные проекты, прежде всего инфраструктурные».

И тут логика делает новое сальто. «Самое главное – это безусловная возвратность, надежность этих вложений…» То есть будущим пенсионерам, принудительно вовлекаемым в финансирование казенных «инфраструктурных проектов», а равно и отечественным и зарубежным инвесторам, заманиваемым туда же на добровольной основе, абсолютно нечего бояться. Наоборот, еще и разбогатеют когда-нибудь.

Не хватает пустяка. А именно - отчета о том, насколько рентабельны уже осуществленные начальством многочисленные «инфраструктурные проекты». Ну, скажем, какой барыш приносят два супердорогих моста, сооруженных во Владивостоке к саммиту АТЭС? Неужели никакого? Приходите через сто лет и увидите? А вдруг на пенсионеров этот довод не подействует?

Впрочем, Путин, кажется, и сам считает, что эти самые «инфраструктурные проекты» лучше начать с чистого листа, словно прежних и не было вовсе: «Процедура отбора таких проектов должна быть прозрачной, а проекты оцениваться по объективным критериям. Каждый из проектов должен проходить независимый технологический аудит и экспертизу с участием бизнес-сообщества…»

Экспертиза и аудит - это всегда прекрасно. Но вернемся на землю. Кто у нас главный составитель «инфраструктурных проектов»? ОАО «РЖД». Тут и высокоскоростная магистраль Москва – Екатеринбург, и перестройка БАМа и Транссиба, и прочие заявки на триллионы и триллионы рублей. Не потому, конечно, что воздушный транспорт или автодороги менее важны для страны или сулят меньшую экономическую отдачу. Просто на их стороне нет таких лоббистов, как Владимир Якунин. Неужели глава РЖД потерпит, чтобы его начинания исправлял или браковал какой-то там «независимый аудит и экспертиза с участием бизнес-сообщества»? Да «бизнес-сообщество» от одного его взгляда разбежится во все стороны, как тараканы.

Но бюджетное послание ни в этом пункте, ни в каком-либо другом житейской прозы не касается. Оно движется дальше в своем безвоздушном пространстве, устремляясь навстречу другим парадоксам. Возьмем, скажем, регионы - в ними ведь тоже беда. «Практически в каждом третьем регионе государственный долг превысил половину от собственных доходов. Одновременно падает доля инвестиционных расходов…» Причину этого и искать не надо. На регионы перевалено исполнение путинских предвыборных обещаний, закрепленных потом в «майских указах». Пытаясь выполнить невыполнимое и повысить в разы заработки бюджетников, регионы оказались в финансовой ловушке. Какие уж там инвестиционные расходы.

Но создавшие и эту, и массу прочих проблем утопические «майские указы» вовсе не отменены. Чем очевиднее их несбыточность, тем чаще и настойчивее Путин требует от всей властной вертикали придумать способы их осуществить. В бюджетном послании напоминания о «майских указах» - что-то вроде рефрена.

Если коротко, то смысл послания таков. Ответом на ухудшение экономической ситуации в целом и состояния финансов в частности должно стать неукоснительное выполнение всех когда-либо данных затратных обещаний и обязательств Кремля, включая самые безответственные, взаимно противоречащие и просто фантастические. Большой плюс статуса главы России заключается в том, что он может провозгласить перед подчиненными задачи любой степени иллюзорности и в ответ не услышит ничего, кроме одобрительного бормотания.

Искушенные люди, пожалуй, скажут, что программные речи вождя – всего лишь риторика. Этакая дымовая завеса, предназначенная для успокоения публики. Что за закрытыми дверями расходные приоритеты расставлены самым ясным образом. И что расставлены они не в пользу рядовых людей, материальными интересами которых решено слегка пожертвовать ради роста экономики – хотя бы и такого, какой удастся организовать кремлевскими нажимно-чиновничьими способами.

Но в том-то и дело, что мотивы наших властей вовсе не так отчетливы. Кремль действительно увязывает свой престиж с процентами роста и обгоном других стран хотя бы на бумаге. Но при этом у него сейчас нет политических инструментов, позволяющих легко и безнаказанно снизить жизненный уровень широких масс. Бессильной яростью столичной интеллигенции власти забавляются, но гнева миллионов откровенно боятся. Поэтому ответом на растущие трудности в экономике становится поток утопических заявлений и предначертаний, пытающихся как-то гармонизировать призывы к хозяйственному подъему с популистскими посулами и угождением интересам лоббистских кланов.

Конечно, это никакая не гармония, а сугубая иллюзия. Ну а «Народный фронт», он что - не иллюзия? А вера в то, что карательные законы об исправлении нравов заставят народ поверить в моральность властей? Нынешнее российское руководство уж точно не первое из тех, кто, попав в политический тупик, пытается укрыться в мире грез.

Сергей Шелин

Перейти на страницу автора