Трубы нашей судьбы

Обреченность России оставаться «мировой кочегаркой» настолько очевидна, что многими недооценивается. Не потому, что нам врут о модернизации, просто в мозгах не укладывается: как жизнь огромной страны с незабытым научным и индустриальным прошлым может свестись к трубе. А вот поди ж ты – свелась. И беда не в том, что миру от нас нужны лишь ресурсы. Она в том, что мы сами сводим все к этому. Впрочем, еще пара поколений, и осознавать ужас нашего положения будет некому.

Недавно мне довелось побывать на мероприятии, где обсуждалась энергетическая политика в Евразии. Представительные докладчики от РФ, чьих имен я не могу здесь назвать, снова и снова насаживали Россию-матушку на шампуры газо- и нефтепроводов. Эти без всякой иронии умнейшие и достойнейшие люди демонстрировали полную убежденность, что следующие поколения будут обречены изучать нашу с вами историю по карте трубопроводов. И что это - единственно верный путь.

Хотим мы того или нет, но именно экспорт углеводородов остается главным вопросом международной политики, говорили они. Именно трубы определяют, кому воевать, а кому дружить, кому развиваться, а кому – «пасти задних». Мы все потеряли свободу выбора – и верхнюю строчку иерархии наших ценностей прочно занимает «черное золото».

Подковерные войны перестают быть уделом узкого круга экспертов, если вглядеться в карту нефтепроводов. Возьмите хотя бы Дальний Восток. Очевидно, что больше всех в поставках нефти там заинтересован именно Китай. А в том, чтобы планы Пекина не осуществились – заинтересован Вашингтон. Возможно, что в этом и кроется одна из причин интервенции США в Ирак и регулярный прессинг на Иран – ведь именно эти две страны, не считаясь с мнением Госдепа, поставляли нефть в Китай.

Кстати, когда Россия начала строить трубопровод «Восточная Сибирь – Тихий океан» (ВСТО), на этот проект по той же самой причине началось сильнейшее давление со стороны правозащитников. Злые языки говорят, что за спиной всех экопротестов торчали уши американских грантодателей. Позже, когда трубопровод был уже достроен до границы с Китаем, США внезапно стали активно его поддерживать, убеждая Россию достроить ВСТО до тихоокеанского побережья. Это позволило бы им самим закупать российские углеводороды, став, хоть и не единственным, но одним из бенефициаров нового трубопровода.

Хотя в вопросах поставок нефти доверять нельзя никому. После долгих и сложных переговоров с Москвой китайцы подписали контракт о поставках российской нефти по новому трубопроводу на 20-летний срок. Позже Пекин начал срывать контракт в одностороннем порядке, объясняя свои 9% недоплаты тем, что Китай - «оптовый покупатель». Хотя всем очевидно, что нефть – это не яблоки и скидки «при оптовых продажах» здесь не применяются.

Но, так или иначе, бросок российских углеводородов на Тихий океан принципиально изменил геополитическую ситуацию в регионе. Точно так же как экспорт углеводородов сегодня перелицовывает систему взаимоотношений, сложившуюся в Европе.

Очевидно, что для России сегодня выгодно избежать при экспорте нефти в Европу транзита через Украину, Белоруссию и Польшу. Москва уже сумела избежать перевалки в Гданьске, пустив от Брянска параллельно западной границе трубу, которая заработает в конце года и лишит Польшу гарантированных $50 млн в год. Правда у этого проекта есть еще проблема датских проливов, ограниченных дедвейтом в 150 тысяч тонн, но если Европа будет заинтересована в проекте – вопрос с датчанами наверняка будет решен. Как это случилось при прокладке газоводов по Балтике.

При этом, с точки зрения той самой нефтяной геополитики избрание Виктора Януковича президентом Украины на глобальной ситуации никак не сказалось. Ричард Морнингстар (один из ключевых советников Обамы) считает, что углеводороды с Каспия нужно везти по проекту «Сарматия» - через Украину в обход России по трубопроводу Одесса-Броды и дальше на Гданьск в Польшу. Россия от такого проекта, конечно же не в восторге – ей не выгодно допускать, чтобы экспорт нефти из зоны ее интересов шел без участия Москвы. Все понимают, что тот, кто контролирует транзит – контролирует энергетику Западной Европы.

Но все же «Сарматия» - не самая главная угроза для России. Дело в том, что по стоимости этот проект оказался несоизмеримо более дорогим, чем транспортировка углеводородов из России. Причина не только в том, что по маршруту «Сарматии» лежит несколько стран и две портовые перевалки. Главное в том, что магистральная труба идет мимо Южной Осетии. А это ключевой момент.

Надо понимать, что больше всего на нефти зарабатывают не тот, кто ее добывает, продает, транспортирует или перерабатывает, а тот, кто определяет ее цену. Иначе говоря, те, кто продают фьючерсы. Россия, при всем могуществе экспортных нефтепроводов, нефтью не торгует. В РФ нефтяной биржи нет – и как утверждают люди сведущие, вряд ли она появится даже в ближайшие лет двадцать.

Так вот. Когда нефтепровод проходит вдоль границы с Южной Осетией, торговать фьючерсами на поставки из этой трубы никто не станет. Именно поэтому «Сарматия» и зависает. И никому не известно – станут ли поставлять углеводороды из Баку через Поти в Одессу.

То, что происходит сегодня в Белоруссии, тоже имеет отношение к «черном золоту». Дело в том, что в отличие от «законопослушных» Туркмении, Азербайджана и России белорусы не соблюдают нефтяное эмбарго по отношению к Ирану. Поэтому недавние выступления правозащитников в Баку среди прочего могут иметь цель заблокировать поставки нефти в Минск. Это может звучать как конспирология, но в прошлом году американцы точно таким же образом работали на северо-западе Китая – чтобы заблокировать строительство нефтепровода из Казахстана. И хотя Китай очень жестко подавил восстание в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, в итоге казахи вместо запланированной изначально 80-ти миллионной трубы ограничились 20-ти миллионной. Но то, что США в итоге позволили Казахстану – вряд ли позволят Азербайджану.

Кстати про Азербайджан. Там сегодня находится труба, которую строила ВР – нефтепровод Баку-Джейхан. Он сегодня действует, но загружен лишь наполовину, потому что стоимость прокачки по этой трубе очень высокая. Она экономически нерентабельна – это чисто геополитический проект. Вместе с тем, рядом с «Баку-Джейхан» находится другая – куда более рентабельная труба, которую Азербайджан, несмотря на все обещания Москве, так и не загружает. Это нефтепровод из Баку через Дагестан в Новороссийск. Она рентабельна несмотря даже на то, что в Дагестане порой воруют из трубы до 10% всего объема прокачки. Правда у этого воровства есть и свое достоинство – эту трубу ни разу не взрывали, хотя идущую по соседству газовую трубу минируют регулярно. Объяснение простое – из нефтяной трубы регулярно откачивают свою «долю» местные, и потому любой, кто решит ее взорвать – лишит дохода дагестанских любителей легкого заработка. А за это любого ваххабита на нож поставят.

Так вот трубу Баку-Махачкала-Новороссийск Азербайджане сегодня не дозаполняет в первую очередь из-за российских реалий. Причиной всему – ситуация в Казани и Башкирии, где добывают высокосернистую нефть (более 3% серы). Дело в том, что в России – единая система трубопроводов и если Азербайджан закачал свой «Азерлайт» в российскую систему, то на выходе в Новороссийске он может получить только сорт Urals – более низкокачественный. Теоретически Россия могла бы ввести для Азербайджана банки качества нефти, но в таком случае все остальные компании также потребуют для себя аналогичного шага. В конечном счете, из-за этого проиграют башкиры и татары. А лоббистские возможности у Татарстана почти не ограничены сегодня – и поэтому банки качества в России в ближайшее время вводиться вряд ли будут.

Кстати, возвращаясь к правозащитным акциям в Баку. В результате этих манифестаций Азербайджан в последние четыре месяца увеличил прокачку по трубе Баку-Махачкала-Новороссийск. В итоге давление американцев сыграло в пользу России: эдакий ситуативный пасьянс, в котором интересы Вашингтона и Москвы совпали. Хотя, если честно, то иногда и вовсе создается ощущение, будто два основных игрока на геополитическом поле – это не США и Китай и не США и Россия, а Госдеп США и ЦРУ.

Кстати, к вопросу о турецкой части глобального трубопроводного пасьянса. Есть конвенция Монтрё о том, что проливы свободны - турки сегодня не могут устанавливать плату за проход через Босфор. Стоимость лоцманского сопровождения танкеров, хеджирования, страхования судов за проход по черноморским проливам обходится примерно в $2 за тонну провезенной нефти. Но у Босфора при этом есть один неоспоримый минус – это низкая пропускная способность. Проект, который Россия предложила болгарам и грекам – трубопровод Бургас-Александруполис предполагает стоимость транспортировки $8. Это хоть и много больше, чем 2 доллара, но зато практически нет рисков из-за простоя судов. Ведь именно простой танкера стоит самых больших денег, и как в случае с Боспором, нередко приносит дополнительные убытки.

Есть сегодня и другие попытки обойти Босфор – это тот же нефтепровод Самсун-Джейхан. Но в этом проекте, который идет через Турцию, нет экономического расчета, потому что по факту там стоимость транспортировки нефти составляет уже не $8, а $30 за тонну. Российский вариант трубы через Болгарию и Грецию – куда более реальный. Но при этом уже год Болгария «валяет дурака», под разными предлогами откладывая принятие окончательного решения по данному проекту. Хотя он сулит этой не самой богатой стране ежегодное получение как минимум 80-ти млн долларов.

Подобную задержку можно объяснить тем, что упомянутый Ричард Морнингстар сейчас начинает лоббировать новый проект. Дело в том, что модернизация боспорского пролива денег не принесет – проход судов по нему по конвенции Монтрё все равно будет оставаться свободным. Построить трубу на перешейке невозможно из-за высокой сейсмической активности. А вот если параллельно проливу вырыть искусственный канал, то через него уже можно пропускать за деньги – в этом как раз и состоит идея Морнингстара.

Надо иметь в виду вот еще что. Дело в том, что нефть выгодней поставлять на северо-запад Европы. А на юго-запад Европы куда выгодней поставлять нефтепродукты. Если начать переоборудование центрально-российских НПЗ, начиная от Самары и вниз к Черному морю, связать их единой трубой, то нынешняя ситуация вообще может кардинально поменяться.

Нефть может быть как миротворцем, так и «поджигателем». Два года назад руководство Израиля вдруг совершило вояж в Баку и в Астану. Несмотря на полувоенные отношения Израиля с Сирией, евреи хотели построить трубу из Баку для экспорта казахстанской нефти через Сирию в Израиль и дальше на Красное море. Причем речь шла даже о том, что Израиль был готов отдать сирийцам даже Голландские высоты. Сирийцы на это предложение ответили отказом. Все знают, что сейчас в этой стране творится? Конечно, это может быть просто совпадение. А может, и нет.

Скептики твердят, что нефть скоро закончится и мир изменится, но пока что факты не подтверждают их надежд. Объективно сегодня перспективные направления добычи – север Каспийского моря, а именно та часть шельфа, которая принадлежит Казахстану – России в этом смысле на Каспии не так повезло. Опять же – «нефтяная свадьба» только начинается у казахов. И одно из главных перспективных мест – это Карское море, где у России сосредоточены основные запасы нефти и газа.

Москва сейчас пытается тянуть в этот район магистральные трубопроводы. Главное препятствие на их пути – это природные условия. Речь даже не о температуре в минут 60 по Цельсию и не о вечной мерзлоте – все это понятно и привычно. Дело в структуре грунта – там настоящие слоеный пирог: вечная мерзлота, потом плывуны, потом опять вечная мерзлота, потом снова плывуны. В итоге положить трубу в грунт – невозможно. Можно ее поставить на сваи, но для этого нужно заливать часть этого болота специальным раствором цемента при температуре +60 градусов и потом в незастывший раствор ставить сваи. В любом случае на выходе получается самый настоящий «золотой» трубопровод.

К слову – о надеждах на окончание «эпохи нефти». Есть в Восточной Сибири Ванкорское месторождение – оно сейчас на 30 млн тонн наполняет трубопроводную систему, идущую в направлении Китая и Дальнего Востока. По технологии любое новое месторождение надо оббурить – чтобы найти границы нефтяного участка. Так вот, Ванкорское месторождение до сих пор оббурить так и не удалось. А старые месторождения в том же Татарстане – наполняются нефтью.

Нефть повсюду. Она влияет даже на те решения, о которых мы не подозреваем. Неужели кто-то всерьез полагает, будто главная задача Харьковских соглашений – это сохранение ЧФ? Пора понять: Россия заплатила $40 млрд лишь за то, чтобы не выводить флот в Новороссийск. Потому что Новороссийск – это главный порт, через который идет экспорт нефти из России морским путем. Если туда вывести военные корабли, то с экспортом нефти и нефтепродуктов начнутся перебои.

Поэтому не стоит себя тешить иллюзиями. История двадцать первого века будет пахнуть нефтью. Привыкайте!

Да, и забудьте о высотах отечественной науки и технологий. Пока есть нефть, никто их здесь развивать не будет. И о «народосбережении» забудьте – трубе посторонние люди не нужны, умные в особенности. Именно отсюда, а вовсе не из кризиса, растут ноги пенсионной, медицинской, образовательной и жилищной реформ: кому телевизор совсем отшиб мозги, напомню, что монетизация льгот началась еще в 2004 году, когда доходы бюджета РФ бешено росли. Вся внутренняя политика РФ в XXI веке, так или иначе, будет направлена на сокращение числа ее постоянного населения, которое и в Москве, и за рубежом воспринимается как паразитический нарост на «нефтянке». Удел всех, кто не сидит на трубе – глупеть и вымирать. Впрочем, еще пара поколений, и осознавать это здесь будет некому. "Не, ну все правильно, а че такого-то?"

Алексей Страхов