Пять лет без Украины

Победа киевской революции в двадцатых числах февраля 2014-го обозначила окончательный развод Украины с Россией и стала одним из важнейших событий XXI столетия.

Официальный демонтаж СССР воспринимался применительно к этим двум странам во многом как формальное событие — да, по сути, и был таковым. Открытая граница, неразделенность экономик, повальная трудовая миграция (из Украины в Россию), теснейшая, близкая к смешению друг с другом, связь руководящих классов — короче, у сограждан всех рангов было более чем достаточно оснований думать, что совместная жизнь в общей супердержаве продолжается вопреки всем ритуальным разграничениям.

Сегодняшняя Украина — бедное, но жизнеспособное государство, которое за эти пять лет доказало свою способность прожить без России. Человеческие связи с ней сверху донизу радикально ослабели. Экономическая зависимость от РФ, на которую приходится сейчас всего одна восьмая украинского товарооборота, не больше, чем, допустим, у Литвы. При этом экономика Украины растет уже четвертый год подряд. Довольно медленно, но все же быстрее нашей. Главный поток гастарбайтеров сменил направление с восточного на западное. А украинская армия, которая вдоль двухтысячекилометровой линии стоит напротив российской, не то чтобы сверхсильна, но достаточно дееспособна, и нет ни малейших признаков, что она бросит оружие и разбежится.

Короче, украинцы ушли и живут своей жизнью. И то, что к ним относятся у нас принципиально не так, как к прочим бывшим «меньшим братьям», вроде поляков, литовцев или болгар, требует объяснения.

Проще всего свалить вину на нашу казенную пропаганду. Шутки про то, что российские телеканалы словно бы и не в России вещают, давно стали дежурными. Но многие из тех, кто так шутит, озабочены украинскими делами немногим меньше начальства.

Да, в картине мира наших руководителей те украинцы, которые сознательно выбрали независимость, занимают место главных предателей. А предатель, по пацанским понятиям, хуже любого врага. Скажу по секрету: я и сам считаю, что предательство простить гораздо труднее, чем вражду. Но национальная независимость — не измена. Это право нации, если нация осознала себя таковой.

Однако российское начальство и большинство наших сограждан этого не понимают. Людям империи кажется, что если часть бывших имперских подданных, включая многих этнических великороссов, сочла себя украинской гражданской нацией и ушла в вольное плавание, то это измена, отречение от прежней общей судьбы.

В этом пункте и высшие наши классы, и рядовые россияне мыслят довольно сходно, хотя в остальном не любят и не уважают друг друга. В так называемых опросах общественного мнения Украина занимает место наистрашнейшего недруга России — не меньшего, чем Соединенные Штаты. Если бы не пропагандистское подстрекательство, сограждане беспокоились бы об этой стране куда меньше, но думали бы о ней примерно так же.

Кстати, это не первый случай. В 1990-е объектом довольно-таки сильного и долгого негодования была у нас крошечная Эстония. И по тем же самым причинам. Возродившееся там национальное государство выглядело таким же непонятным и неправильным, как сейчас украинское. Все, что происходило в Эстонии, сводили к разгулу этнического национализма, а гражданскую энергию, которая подняла эту страну и которая одна могла (и в итоге смогла) этот национализм более или менее усмирить, не видели в упор. С годами понимания не прибавилось, но гнев иссяк. Украина в тридцать раз больше Эстонии и при этом издавна считалась чем-то вроде странноватой части России, так что и страсти несравнимо мощнее.

В отличие от верхов и низов, наши интеллектуальные круги испытывают по украинским поводам более сложные чувства, но чаще всего эти эмоции возникают на той же имперской почве.

Самые сведущие из них объяснят вам, что само деление государств на нации и империи давно устарело и в западной политической науке стало немодным. Хотя, при всем уважении к моде, последние тридцать лет были непрерывным триумфом национальных государств в Центральной и Восточной Европе. Это объединение Германии. Это распад Югославии и Чехословакии. Это становление национальных режимов в бывших странах-сателлитах СССР и в нескольких прежних союзных республиках. Ничьи модные слова эту действительность отменить не могут.

Другие наши прогрессисты рассуждают проще и прямолинейно корят Украину за неспособность стать хорошим примером для России. В том смысле, что ее экономические слабости, а также растленность и коррупция тамошних руководящих прослоек, только укрепляют веру в себя у наших реакционеров.

Пять с лишним лет назад, за месяц до победы киевской революции, мне уже приходилось писать об этом явлении: «При всей понятности интереса нашей общественности к украинскому кризису, есть в этом взвинченном внимании и что-то ущербное. Что-то, сильно похожее на страсти болельщиков, которые неистовствуют и воображают себя участниками борьбы, хотя в действительности только глазеют на нее со стороны. Это мнимое соучастие влечет за собой и по-детски упрощенные ожидания насчет воздействия на Россию украинских событий…»

Годы идут, восторженные отклики сменились язвительными попреками, но те же самые люди по-прежнему не могут отделить чужую жизнь от своей и по-прежнему ошибочно воображают, будто кто-то издалека влияет на тех, на кого они сами повлиять не рискуют. Украинская экономика не обогнала российскую? Но ведь польская и эстонская обогнали, и что это изменило у нас? Украинский правящий класс плох? Похоже на то. Но неужели он хуже нашего? Зато победитель президентских выборов там наперед не известен. Однако это почему-то не облагораживает нашу политическую систему.

И главное: Украина, хороша она или плоха, ничего нам не должна. Это другая страна. Она живет своим умом и для себя, а не для нас. Не думаю, что пять лет жизни без России прошли для нее впустую, но уж это решать ее гражданам.

А могут ли россияне сказать, что пять лет жизни без Украины изменили хотя бы состояние умов? Приучили не зависеть от Украины? Помогли почувствовать самих себя гражданской нацией — ну хоть в глубине души? Неплохо, если так, но вот сомневаюсь. Одно изменилось к лучшему — массы утомлены враждой. Она им надоела и явственно вытесняется домашними проблемами. И только высшие наши лица по-прежнему неутомимы. Для них империя альтернатив не имеет.

Сергей Шелин