«Елки последние»: хуже есть куда

В новогодние праздники отечественные кинодеятели традиционно стараются не отставать от производителей фарфоровых зверушек, календарей, сладостей и поздравительных наборов для мытья и бритья. Ну а поскольку вся эта продукция не имеет ни эстетической, ни вкусовой ценности, то и от кино мы не привыкли ждать чего-то выдающегося.

Однако фильм «Елки последние» — как и вся франшиза Тимура Бекмамбетова — не оправдывает даже столь снисходительных ожиданий. Этот бизнес-проект явно делался с прицелом на то, что большая часть наших граждан во время каникул пребывает в спячке или отрывается на перманентной вечеринке. Ну а вдумчивой публике новогодние комедии нужны только для развлечения отпрысков.

Любопытно, что многие зрители, признающие, что из года в год «Елки» становятся все более предсказуемыми, несмешными и вульгарными, сходятся на том, что стартовый фильм о шести рукопожатиях и «дочке президента» был еще хоть куда. Мол, жадность продюсеров и всех причастных к съемочному процессу сгубила хорошую идею.

Такое нередко слышишь о долгоиграющих проектах, в том числе о легендарной рождественской комедии «Один дома» или пародии на хоррор «Очень страшное кино». Но справедливы ли подобные оценки в отношении «Елок»? Или это всего лишь иллюзия на контрасте с деградирующими сиквелами? Скорее всего, если бы «Елки» остались в единственном экземпляре, образца 2010 года, то сейчас они воспринимались бы как проходная картина, максимум среднего качества.

При этом все плохое, что было в первом фильме, создатели бережно перенесли в последующие, включая «Елки лохматые» (по слухам, Бекмамбетов планировал создать целую вселенную «Елок» с множеством подобных ответвлений, но воплотилось в жизнь лишь одно). Из года в год мы наблюдаем за шаблонными и несимпатичными персонажами, юмором уровня падений на банановой кожуре, надуманными проблемами и их решением с помощью вранья или бесцеремонных выходок — причем все это подается под соусом «веры в новогоднее чудо». С неизменным сопровождением в виде вездесущей рекламы и эксплуатации раскрученных имен, образов и явлений, что сейчас в интернете именуется грубым словом «хайпожорство».

Ни в одних «Елках» не обошлось и без использования заезженных приемов для «выжимания слезы» историями об одиночестве, неприкаянности, разбитом сердце, брошенных стариках, детях, не понимаемых старшими, и зверюшках, в которых гуманизма больше, чем во всем человечестве. А если все это еще сдобрить «единством» на основе современных технологий и новогоднего волшебства, то успех у самой чувствительной аудитории гарантирован.

В фильме 2018 года сильно ощущается почерк Жоры Крыжовникова, ставшего одним из сценаристов. Старик в исполнении Юрия Кузнецова давно не общается с сыном, и энергичная сноха намерена разрешить семейную драму своим любимым способом — с помощью наручников. Драма приобретает общенародную известность, и все продвинутые дети наравне с энтузиастами-взрослыми норовят вставить свои пять копеек в соцсетях.

Ургант и Светлаков находятся на грани полного разлада их крепкой дружбы и к ее спасению привлекают кошку — правда, ненадолго, чтобы просто соблюсти традицию с милыми животными. За романтическую линию отвечает, по-видимому, история фанатки популярного актера, которая убеждена, что она «вся такая необыкновенная». Сюжет с непременными лыжником и сноубордистом тоже, конечно, есть, но забывается сразу после просмотра. И общий посыл у всех этих впечатляющих историй: «Но сегодня такой день!..»

Надо понимать, что именно в этот день обязаны необъяснимым образом разрешаться серьезные проблемы, существующие много лет. Вопрос, а что же мешало решить их в предыдущий Новый год, остается за кадром. И здравые комментарии в той же соцсети — мол, не надо лезть в чужую семейную жизнь, отец с сыном сами разберутся, — звучат как глас вопиющего в пустыне.

Этот сюжет вообще крайне тяжело воспринимать всерьез — разговор героя Кузнецова с пустыми стульями выглядит жутко, а Юлия Александрова нисколько не похожа на добрую самаритянку, ибо на лице у нее сохраняется злобная гримаса со времен «Горько!»

Из исполнителей меньше всего раздражают, как ни странно, Дмитрий Нагиев и Вера Брежнева — зрители к ним относятся по-разному, но здесь они единственные, кто честно торгует своим лицом, даже не претендуя на какую-либо актерскую игру. По той же дорожке идет и дуэт Урганта со Светлаковым, которые остаются символами франшизы, несмотря на то, что их сюжетная линия далеко не самая выразительная. К тому же ее портит натужный юмор, в который здесь еще зачем-то вплели национальный вопрос, забавно обыгрывающийся в программе «Прожекторпэрисхилтон».

Что же касается продакт-плэйсмента, который был во всех предыдущих фильмах, то его концентрация стала просто грандиозной. Почти каждая сюжетная линия развивается в рамках какой-нибудь корпорации, являющейся рекламным партнером проекта. Волей-неволей вспоминается время, когда Бекмамбетов был клипмейкером и создавал запоминающиеся и яркие ролики, ставшие российской рекламной классикой. Создается ощущение, что сейчас он просто производит рекламу, растянутую до полного метра и очень сильно потерявшую в качестве.

Название, в котором есть налет пафоса, тоже можно отнести к рекламной сфере, ибо мало кто верит, что франшиза действительно завершается. Ведь всегда можно произвести очередной спин-офф, как это делали с якобы законченным сериалом «Глухарь». Но там попытки возрождения со временем заглохли, так как интерес к ежевечерним бандитско-ментовским сеансам подогревать не так уж просто. А вот символический проект «милого» жанра, выходящий раз в год и знаменующий общенародный праздник, — вполне благодатная почва.

Людмила Семенова