Трактовки истории и народная память

Недавний опрос Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) показал, что в сегодняшней России почти половина (47%) молодежи в возрасте от 18 до 24 лет ничего не знает о сталинских репрессиях. Тревожный сигнал, говорящий, прежде всего, о том, в какой информационной среде сейчас существуют молодые люди.

Не так давно, автору этих строк лично довелось убедиться в этом. В одном из провинциальных российских городов молодой человек лет двадцати с восторгом рассказывал мне, внуку репрессированного коммуниста, проведшего восемь лет в сталинских концлагерях и еще столько же в ссылке, что Сталин — его кумир, герой. Именно в таких выражениях…

То, что половина молодежи современной России ничего не знают о массовых репрессиях сталинских времен, конечно же, не случайность. Это результат целенаправленной информационной и образовательной политики, проводимой нынешними «партией и правительством». Созданное в Российской Федерации в последние годы информационное поле, на котором молодежь черпает любую информацию (сегодня уже не важно, телевидение это или интернет), как и система образования, заражены бациллой шовинизма. Главное в отечественной истории — патриотическое воспитание. А значит, величие страны, выражающееся в блестящих победах по всем фронтам — военном, спортивном, научном и так далее. Соответственно, все, что не вписывается в этот победный тренд, то есть отнюдь не парадные детали прошлого, старательно вымывается умелыми пропагандистами из системы образования и информационной повестки телеканалов. Задача этих пропагандистов в том, чтобы создать образ величественного и светлого прошлого, а затем экстраполировать его на день сегодняшний («мы — победили тогда, победим и сегодня», и «мы и тогда противостояли всему миру, и сегодня противостоим»).

В этом ряду, конечно, не должно быть места фактам, которые омрачили бы эту сияющую картину отечественной истории. Если же эти факты настолько вопиющие, что замолчать их не удается, так как живы миллионы людей их помнящие, или знающие их по рассказам родителей, бабушек и дедушек, то их можно должным образом интерпретировать в духе концепции Владимира Мединского, заявившего в свое время: «Вы наивно считаете, что факты в истории — главное. Откройте глаза: на них уже давно никто не обращает внимания! Главное — их трактовка, угол зрения и массовая пропаганда».

Такое заявление Мединский сделал еще не будучи министром культуры России, но совершенно точно, что эта позиция стала одной из ключевых причин, по которым он в президентство Путина был уже дважды назначен на этот пост — для власти пропаганда сегодня неизмеримо важней науки.

Итак, интерпретация неудобных фактов — наше все. И, надо признать, это работает. Одна молодая современная студентка пыталась убедить меня, что например, депортации целых народов при Сталине были едва ли не благом для них (речь в нашем разговоре, в частности, шла о депортации чеченцев и крымских татар). Допустим, сказал я. Но представь, что в один не очень прекрасный день в вашу квартиру постучатся люди в погонах и скажут, что у тебя и твоей семьи несколько часов на сборы. А после того, как вы соберете только то, что сможете унести в руках, вас под вооруженной охраной, как преступников, доставят на вокзал, погрузят в вагон для скота и отправят в неизвестном направлении за тысячи километров. С последующим категорическим (на десятки лет вперед) запретом возвращаться на родину. И основание для этого беззакония всего одно — ваша национальная принадлежность. Потому что вы (об этом же пишут в газетах!) — народ-предатель…

Да, возможно, при этом не все твои родные, отправленные в это принудительное «путешествие» в пространство и время погибли бы, хотя гарантий выживания никто не даст. Но, допустим, кто-то из них выжил бы и как-то устроился на новом месте, и даже получил бы там образование. Но каково пережить это! Представь себе это. Девушка замолчала. Видимо, представила…

Еще один пример современной «трактовки» фактов сталинских преступлений. Некоторое время назад я готовил статью о репрессиях в Красной Армии во второй половине 1930-х годов и наткнулся на одну работу современных молодых историков, чья юность и становление пришлись на путинские годы правления. Так вот работа интересна тем, что по фактологии репрессий против командных кадров РККА в предвоенный период, она вполне может претендовать на звание научной. Факты там есть. Авторы ссылаются на данные военных архивов, в частности, на обобщающий «чистки» в армии доклад заместителя наркома обороны Ефима Щаденко, согласно которому с 1936 по 1939 год в РККА (не считая руководителей ВМФ) подверглись репрессиям (в основном расстреляны или сосланы в ГУЛАГ) около 30 тысяч человек командного состава. Речь, в данном случае, только о тех, кто проходил по политическим «статьям» или на свою беду оказался иностранцем или бывшим иностранцем (это в то время тоже было криминалом).

Чтобы еще более зримо представить масштаб репрессий в отношении представителей высшего командного состава армии в эти годы, отметим, что если брать уровень комдивов, комбригов и командующих корпусами, то из них были расстреляны, умерли в тюрьме и покончили жизнь самоубийством 740 человек, в то время как все боевые потери советских генералов и адмиралов за все годы Великой Отечественной войны составили 296 человек (Владимир Мильбах. Политические репрессии командно-начальствующего состава. 1937—1938). То есть, в два с половиной раза меньше…

Но что касается «трактовок» этих фактов, то в работе, о которой я веду речь, явно ощущается дыхание нашего времени… Молодые (и, видимо, очень перспективные с точки зрения современной российской исторической науки) историки подводят читателя к мысли, что, собственно, не все было так уж страшно, поскольку сами репрессии были не такими уж и необоснованными. Аргументы в пользу этой точки зрения не могут не умилять. Оказывается, в некоторых частях Красной армии воротнички офицеров были не достаточно белыми (видимо потому, что не вылезали с учений?). Другой, по мнению молодых историков, грех, за который, видимо, стоило расстреливать комсостав РККА, был в том, что не все солдаты и офицеры проинспектированных частей мгновенно вскакивали при появлении старшего по званию.

Последний момент, который, видимо, приводит в ужас нынешних военных историков и просто военных, кстати, соответствовал революционному представлению о правильном устройстве рабоче-крестьянской армии — отказ от палочной дисциплины и чинопочитания. Солдат (подчиненный) — не пушечное мясо, а человек, личность. Командир же — не начальник, которого подчиненный должен беспрекословно слушаться, а лишь старший товарищ. Этот дух и это представление о правильном устройстве РККА присутствует еще в довоенном (1934 г.) художественном фильме «Чапаев», где комдив Василий Иванович говорит своим бойцам: «Я вам где командир? Только в строю! А на воле я вам товарищ. Ты приходи ко мне в полночь — заполночь. Я чай пью — садись чай пить. Я обедаю — пожалуйста — кушать».

Впрочем, повторю, фильм «Чапаев» был поставлен еще до Большого террора конца 1930-х. После этого террора, сопровождавшегося и общим мощным консервативным трендом в СССР, подобных вольностей даже в трактовке гражданской войны появиться уже не могло.

Возвращаясь к опросу ВЦИОМ, отмечу, что в нем есть и некоторые обнадеживающие моменты. В целом выяснилось, что абсолютное большинство российских граждан о сталинских репрессиях помнят. Тех, кто о них знает, насчитывается 80%. Больше трети россиян (35%) заявили, что в их семье были репрессированные, что само по себе является показателем масштаба государственного террора. Важно и то, что 91% из этих людей узнали о репрессиях в стране от членов своей семьи. А это значит, что народную память об этом никакими пропагандистскими «трактовками» не стереть.

Александр Желенин