Пенсии — лишь повод показать, кто в России главный

Дивясь упрямству, с которым начальство протаскивает пенсионный закон, надо, во-первых, осознать, что казенное объяснение его необходимости (потребность срочно спасать госфинансы, растаскиваемые пенсионерами) — это сугубый блеф. В нашем руководящем кругу лишь считанные чиновники более или менее знакомы с бюджетными раскладами. Остальные вообще не в курсе и хором повторяют заклинания о наступающем разорении государства просто потому, что надо ведь как-то объяснить дикую настойчивость, с которой они навязывают людям этот странный проект.

Если бы руководящий класс действительно охватила мысль, что держава на грани разорения, он вел бы себя совсем иначе. Наши сословно-феодальные порядки вовсе не помешали бы тому, чтобы в отчаянный момент привилегированные слои пожертвовали чем-нибудь серьезным, дабы увлечь за собой народ. Урезали бы собственные пенсии. Увеличили бы выслугу лет силовикам и тем, кто к ним приравнен, а главное — начали бы выплачивать эти выработанные пенсии по достижении возраста, сопоставимого с возрастом «обычных» пенсионеров. Выставили бы на торги госрезиденции. Убедили бы монополистов пожертвовать частью яхт. Не надо считать, что нашими властителями движет одна корысть. Реально осознанное чувство опасности убедило бы их пойти на некоторые лишения.

Но никакой материальной угрозы они не чувствуют — и полностью в этом правы. Казна ломится от денег. Бюджет сводится с профицитом. Ежегодный федеральный трансферт Пенсионному фонду (ПФР) с 2018-го по 2020-й должен вырасти всего лишь с 3,3 трлн руб. до 3,4 трлн. С поправкой на инфляцию это даже меньше, чем десятью годами раньше, в 2010-м (2,6 трлн) (здесь и далее — сведения бюджетно-налогового комитета Госдумы и ПФР).

«Пенсионная реформа» — вовсе не способ спасения госфинансов и даже, пожалуй, не акция по обязательному затягиванию поясов на гражданах как таковых. Это давно выношенная, но некстати предпринятая атака против одной, хотя и самой многочисленной, группы будущих пенсионеров — тех, кто платит или за кого платят страховые взносы, чтобы потом им была начислена страховая пенсия по старости. Таковых 53 млн человек (две трети занятых). Остальные работают, но от взносов уклоняются и на страховую пенсию не рассчитывают. Либо же служат государству в форме и гражданском, взносы за них тоже не уплачиваются, а пенсии им будут начислять их ведомства, а не ПФР.

Всего пенсионеров сейчас примерно 47 млн человек, в том числе 44 млн — клиенты ПФР, но получателей страховых пенсий по старости из них — около 36 млн. Добавим к ним еще 2 млн пенсионеров по инвалидности, полученной во время трудовой деятельности.

Сопоставим это число и получаемые пенсии этих людей с общей суммой взносов, которые сейчас платятся за работающих, и увидим, что половина гигантского якобы федерального трансферта Пенсионному фонду тратится вовсе не на страховые пенсии.

Это и материнский капитал, и многообразные соцвыплаты, и пособия по уходу за нетрудоспособными, и пенсии инвалидам детства. Большую часть этих расходов в благоустроенном государстве следовало бы увеличить, а не уменьшить. Но в любом случае пропагандистское смешивание этих трат с достаточно умеренными бюджетными добавками к страховым пенсиям по старости — это обман, выдавание одних расходов за другие.

Повторю. Если посмотреть на реальные, а не сфабрикованные расклады, то бюджетное субсидирование страховых пенсий по старости сравнительно невелико, некритично для государственных финансов — и в ближайшие годы таковым останется. Если бы действительно возникла необходимость быстро изъять деньги, то экономили бы на всех, включая привилегированные сословия. Тут явно есть где разгуляться, но именно поэтому расходы на их пенсии неизвестны.

Если рассуждать умозрительно, то пенсионная политика нашего режима — сословная, запутанная, бесталанная, несправедливая и вызывающая у людей заслуженное недоверие — могла бы быть без истерии и спешки за несколько подготовительных лет приведена в порядок и нацелена на более поздний выход на пенсии в обмен на серьезный рост выплат. А не на полтора процента в год в реальном счете в ближайшие шесть лет, как обещают вице-премьер Силуанов и министр труда Топилин, не имеющие никаких оснований быть уверенными даже в собственном сохранении на своих постах в эти же годы. Но то, что происходит, нисколько не похоже на профессионально осуществляемое обновление.

Пенсионные интересы двух третей работающих приносятся в жертву как бы просто так — без расчетов, безо всякого кризиса госфинансов и явно против согласия людей. Украшением ситуации является и то, что все продвигатели «реформы», агитаторы за нее и нажиматели кнопок — это как раз те, кого она не коснется.

Еще раз скажу, что крупных барышей казне эта акция не принесет. Как и хозяйственного ускорения. По крайней мере в ближайшие годы, а дальше у нас никто и не заглядывает. В первоначальных планах, составленных всегда имеющимися под рукой у начальства сислибами, кое-какая экономическая логика еще присутствовала. Но на пути к внедрению все следы рациональности были отжаты.

Добавлю, что если не материальные, то моральные жертвы вертикаль понесла. За месяц с небольшим индикаторы откатились на пять лет назад, а по некоторым пунктам вообще ушли в антирекорды. Согласно последним данным ФОМа, доверие к Владимиру Путину снизилось до 60% (в мае было 76%), Дмитрию Медведеву — до 25% (в мае было 36%), «Единой России» — до 47% (было 60%). Лишь 30% опрошенных полагают, что правительство работает хорошо, а 51% — что плохо (в мае симпатизанты еще имели перевес: 43% к 40%).

А ведь рейтинги для начальства дороже денег. Значит, логику мероприятия надо искать не в деньгах, а в чем-то другом. И она есть. Не зря ведь вертикаль демонстрирует такую несгибаемость. Ни шага назад. Если смягчения, то ничтожные по величине и нелепые по существу, вроде нескольких миллиардов, обещанных Топилиным на переобучение пожилых работников. К этому неплохо бы приложить отчет о его успехах в переобучении безработных, три четверти которых у нас даже не регистрируются в качестве таковых — настолько непрофессиональны и бесполезны учреждения, занятые якобы их просвещением и трудоустройством.

Взяли под козырек сначала большинство губернаторов и региональных собраний, а потом и большинство думских депутатов.

Не надо обольщаться тем, что дюжина этих собраний от одобрения ускользнула. Причина — вовсе не чувство долга перед избирателями. Если бы оно было, они выразили бы недоверие «реформе» хотя бы в резолюциях, а не попрятались кто где. Просто у них впереди перевыборы, а за ними — сдача отчетов начальству. Начальство умное. Понимает, что старание не испортить отчетность — тоже форма повиновения.

Как и словесные возражения сотни думских «системных оппозиционеров» и примкнувших к ним нескольких ультрареакционеров из «ЕдРа». Их нападки на «реформу», конспирологические по духу, безграмотные или в лучшем случае полуграмотные по существу, тоже решают поставленную вертикалью задачу — удержать недовольство под контролем своих людей.

Протесты под открытым небом? Если проводятся строго по предписаниям и там, где скажут, то почему бы и не разрешить часть из них? Вертикаль привыкла видеть в таких акциях разновидность городских карнавалов. А вот с протестантами, не получившими отмашки, обходятся круто. Малочисленность и политическая растерянность как «дозволенных», так и «недозволенных» митингующих рождает в вертикали чувство уверенности в победе над народом.

В этом и смысл. Сама по себе «реформа» не то чтобы забылась, но как-то отодвинулась на второй план. В конце концов, могла бы грянуть и какая-нибудь другая. Тем более что эту задумали несколько лет назад, когда с деньгами и в самом деле было плохо, но отложили до 2018-го и запустили сейчас не по хозяйственной потребности, а просто чтобы не нарушать бумагооборот.

Подлинным смыслом мероприятия стали поэтому всероссийские учения властной вертикали, проверка ее на готовность исполнять бессмысленные приказы и способность запросто отрекаться от общественных и народных интересов. И, согласитесь, получилось. Экзамен выдержан почти всеми. Вертикаль показала, что народу, так сказать, ничем не обязана.

А осенью можно вернуться и к закону. Смягчить, переделать, а если массы все же нарушат правила и выйдут из берегов, так и отложить. Не очень вероятно, но не совсем исключено. Только что сделанное первое «пенсионное» высказывание Путина говорит о том, что он на всякий случай оставляет за собой возможность самых широких маневров. И номенклатура опять возьмет под козырек. Кто-нибудь удивится? Кто-нибудь спросит — а зачем же так упорствовали летом? Где же ваши взгляды? Никто не удивится. И не о взглядах речь. Просто раньше был один приказ, а потом может быть и другой. Впрочем, до осени еще далеко.

Сергей Шелин