Чита тонет, а у нас не капает

Не успела Валентина Матвиенко раскритиковать запущенный вид Читы, где «плохие дороги», «бурьян по пояс», а перед театром «уродище-фонтан», как город накрыло потопом. Нет, спикер Совфеда не громовержец. Крупные паводки в Чите происходят с периодичностью раз в 25 лет, последняя большая вода приходила в 1991-м, так что ждали ее с года на год. Но все равно оказались не готовы. Традиция у нас такая: летом к ливням не готовы, зимой — к снегопадам.

Казалось бы, сегодня перед читинским руководством стоят куда более серьезные задачи, чем скосить бурьян и заменить фонтан. Вот только в день большого потопа ни главы городской администрации, ни сити-менеджера в Чите не оказалось. Один в командировке (злые языки говорят — поехал на футбольный полуфинал), другой — в отпуске и вроде не спешит на родину, где объявили режим ЧС. В конце концов, их же не VIP-персона с визитом из столицы ждет, а всего лишь затопленные сограждане. Это тоже уже традиция — переживать не о том, что что народ подумает, а о том, что начальству доложить.

Дожди в Забайкалье льют почти месяц, река Читинка вышла из берегов неделю назад, разрушены десятки мостов, затоплены сотни домов и дорог, тысячи человек остались без света — в некоторых районах отключили электричество. В блогах люди буквально кричат, что их бросили со стихией один на один. Но в Москве эти голоса не слышны — в столице завершается праздник большого футбола, который, видимо, не хочется омрачать плохими новостями и воплями утопающих. Потому информацию о происходящем в далеком крае на федеральных каналах выдают в микроскопических дозах.

Я, например, вчера за завтраком улыбнулась одному из видео в подборке курьезных сюжетов, где мужик пытается вытащить уходящую под воду машину. И только позже поняла, что случилось это как раз в Читинском районе. И машина утонула не потому, что мужик случайно съехал в речку, а потому что под воду ушли дороги. И это совсем-совсем не смешно.

А что чувствуют люди, у которых под воду ушел не автомобиль, а весь дом — с фотографиями близких, купленным в кредит холодильником, телевизором, вчера показывавшим футбол, недоваренным супом на плите…

«Людей жалко. Сейчас ехал по Острову, стоят вдоль дороги около затопленного своего жилья. И тишина. Никому они не нужны. Может, какой-либо фонд или коммунисты проснутся, да начнем помогать, кто чем сможет. Кто-то же должен нас организовать. Где, кстати, народная партия ЕР? С плакатов смотрит…» — пишет один из очевидцев на сайте «Чита.ру».

Журналисты ведут онлайн-репортаж из затопленных районов: «Спасатели вообще отказываются ездить, они даже не хотят туда проехать, — срывая голос кричит Любовь Бянкина, жительница садово-огородного товарищества „Ремстрой“. — А там люди, во-первых. Во-вторых, мародерство, вовсю уже воруют. Мы вообще ничего не можем сделать. Мы почему должны так выскочить и остаться в трусах, грубо говоря? У нас там единственное жилье, больше нету ничего. Пошла шквалом вода, да и все. Нам сказали: срочно эвакуируйтесь. Я что успела, то и закинула в машину, выгнала ее из гаража. Пошла вода и все затопила. Как нам быть-то теперь?»

Зарплата у Любови — 20 тысяч рублей. Дом, который стоит в воде, оформлен в ипотеку. «Мы всю ночь простояли тут, на обочине. Как нам дальше жить? Нам никто ничего не объясняет, пункта нет. Я уже сутки не спавшая сижу в машине. У нас руководство, походу, вообще ничего не хочет делать здесь. Мы ничего не знаем, никто ничего не объясняет».

Так выглядит беда. С утра была налаженная жизнь — а вечером от нее осталось мокрое место.

В Сети пишут, что в Забайкальский край уже поехали волонтеры-добровольцы. Что организован штаб по эвакуации из затопленных районов. Что подтянулись на помощь бойцы Росгвардии. Хочется верить, так оно и есть. Но почему мы, жители России, сегодня все в деталях знаем о том, как спасали мальчишек-футболистов из затопленной пещеры в Таиланде, восхищаясь мужеством спасателей, силой духа спасенных, единением жителей далекой азиатской страны. А о том, что происходит в родном Забайкайлье, где еще 9 июля был веден режим ЧС и где уже есть жертвы, узнаем только из прогнозов погоды да из милых сюжетов о том, как читинцы вывозят котов и собак с затопленных подворий. Ведь у нас тут не капает — у нас праздник футбола в разгаре и Трамп с Путиным встречается.

Местные власти пообещали, что потерявшие при наводнении все (!) имущество получат по сто тысяч рублей. Поразительная, конечно, цифра, много чего говорящая об уровне жизни в России. «А если старый буфет выплыл или дом затонул не по самую крышу, не стоит и заикаться о помощи?» — спрашивают люди. И даже, кажется, уже знают ответ: «Денег нет, но вы держитесь».

Кстати, летом 1991-го в Забайкайлье тоже был большой потоп. Две недели люди, потерявшие кров и дом, ждали помощи от властей, а не дождавшись — вышли на улицы. Доведенные до отчаяния читинцы перегораживали участки магистральных автотрасс, грозились перекрыть Транссиб. Тогда в Читу срочно прибыла комиссия из Москвы, возглавлял которую недавно назначенный министр по делам ЧС Сергей Шойгу. Бунт удалось погасить­ — в крае наладили продовольственную помощь, помогли с жильем, даже деньги на дамбу нашли.

Спустя четверть века, когда страна выбилась в мировые лидеры по числу люксовых яхт, Минфин РФ подготовил поправки в законодательство, согласно которым в случае стихийных бедствий только малоимущие граждане смогут надеяться на кров, но и то — без права собственности. Еще один сигнал — после повышения пенсионного возраста — о том, что социальное государство приказало долго жить. И спасение утопающих, стареющих, болеющих, нищающих остается исключительно делом рук самих несчастных.

Впрочем, такая откровенность тоже дорогого стоит. Чтобы лишний раз не обольщаться.

Виктория Волошина