Новые песни пишут те, у кого старые не вышли

На этой неделе в России появится новое правительство. Кабинета еще нет, а задачи перед ним поставлены грандиозные. При этом для публики остается загадкой вопрос о том, имеется ли корреляция между масштабом перемен и масштабом личности кандидата на кресло в правительстве. Исторический масштаб преобразований никоим образом не наполняет сердца граждан тревожным и радостным ожиданием. Общество находится в состоянии прекраснодушного безразличия к предначертаниям и их будущим творцам. Многократно наученный горьким опытом российский гражданин от российского чиновника ждет лишь увеличения налогового бремени и частокола запретов в человеческой жизни.

Напомню основные положения президентского указа «О национальных целях и стратегических задачах на период до 2024 года», который подписан в торжественный день инаугурации. Через шесть лет Россия должна войти в пятерку крупнейших экономик мира, экономический рост должен обогнать мировой, инфляция не должна превышать 4%. Россию ждет научно-технологический прорыв на фундаменте цифровых технологий. В социальном боке правительству поручено снизить в два раза уровень бедности и поднять продолжительность жизни до 78 лет к 2024 году, а потом — даже до 80 лет. Коэффициент рождаемости должен вырасти до 1,7. Необходимо обеспечить место России в десятке ведущих стран по качеству образования. Дух захватывает, лежавшая на боку экономика пойдет вскачь в темпе спринтера!

Народу обещаны райские кущи, но он пребывает в безмолвии. Быть может, главный политический вывод, который сделало общество в постсоветской истории, состоит в том, что верить политикам невозможно и слушать их необязательно. Для политиков обещания важнее исполнения. А для народа — важна не программа, а облик того, кто произносит речи. Думаю, русская политика подобна «Евровидению», где содержание песен на чужом языке никого не волнует, все решают антураж и имидж.

При этом, по опросам социологов, в обществе крепнет запрос на преобразования. Но какие именно? В основном это ностальгия по советскому прошлому. К политическим реформам граждане относятся с равнодушием, но мечтают о социальных гарантиях. Патерналистские настроения — самый устойчивый тренд русского общества во все эпохи. О причинах таких настроений написаны диссертации, и надо признать, что даже в просвещенном и относительно демократичном XXI веке в России самым непреодолимым дефицитом является селф-мейд-мен, без которого немыслим прогресс в западном понимании. К власти и преуспеянию в России приходят иными путями, и эти пути подчеркивают растущую дистанцию между Россией и развитыми странами.

Новые песни пишут те, у кого старые не получились. Обращает на себя внимание то, что в новом кабинете нет людей, которые ассоциируются даже не с глобальными реформами, а просто с переменами. Любопытно, что все вице-премьеры старого правительства потеряли свои прежние посты, но в новом варианте большинство лишь пересело на новое направление. Просто музыканты из басни Крылова. Колода перетасована, и на столе старые карты. Ни козырей, ни джокеров. И это говорит о том, что правительство у нас собирают не по деловым качествам, а прежде всего, по принципу надежности. В этом секрет непотопляемости Виталия Мутко, имя которого при оглашении списка даже в сервильной Госдуме вызывает хохот.

Все чаще наши реалии напоминают рассуждения Фигаро о политике: «Стараться важностью цели оправдать убожество средств». Думаю, сегодня власть стоит на трех китах. Цель политики — тотальный контроль. Поэтому столь нежелательны массовые проявления недовольства, которые следует предвидеть и гасить в зародыше. Цель экономики — накопление средств, о чем говорит рост влияния Минфина и карьерный взлет Антона Силуанова до первого вице-премьера. Очевидно, принято решение поплотнее, в расчете на черный день, заполнить амбары на фоне опасений по поводу ужесточения западных санкций. В этой ситуации накопление важнее развития. Кстати, дополнительные средства от роста нефтяных цен будут, как требует закон, направлены не на расходы, а на приобретение валютного резерва с размещением в надежных (то есть западных) авуарах.

А третий кит — это терпение русского народа. Если людей слегка подкормить, как обещано, терпение стократ возрастет. Самые высокие чиновники говорят о том, что общество скатывается из бедности в нищету, где мыкается около 20 миллионов человек. Ничего не меняя, не отпуская вожжи, людям надо помочь. Тогда редкие дезадаптанты и смутьяны вовсе потеряют социальную почву для поддержки. В этом главная суть задуманной модернизации.

У власти, судя по всем заявлениям, сложилась уверенность, что экономика и общество в целом адаптировались к переменам, случившимся после 2014 года. Запас прочности далеко не исчерпан и можно еще долго ждать, когда уставший Запад изменит установки. Тактика, которую в трактовке Толстого исповедовал народный фельдмаршал Кутузов, победивший в итоге «брата мусью».

И, конечно, в таком правительстве нет места Алексею Кудрину, которого, согласно ходившим слухам, предполагали поставить на восстановление связей с Западом. Люди, принимающие решения во власти, дали четкий сигнал, что воспринимают Кудрина всего как бухгалтера и аудитора, которому можно поручит лишь Счетную палату. Но это значит, что на преобразованиях, которые были предложены Центром стратегических разработок, поставлен жирный крест. Какой трагический сюжет — реформатору предложено переквалифицироваться в ревизора и охранителя старых уложений…

Точно так же будут отторгнуты властью предложения Столыпинского клуба. При всей несхожести Кудрин и Борис Титов для власти — это отъявленные карбонарии, которые угрожают стабильности системы. К тому же радикальный экономический рост требует экономических и политических свобод, а это потеря контроля и ползучая «оранжевая» опасность.

Что касается слабости правительства, то почему это плохо? И кому — плохо? Ну да, для общества — плохо, а для реальной власти — очень выгодно. Слабым правительством в случае кризиса можно пожертвовать и усмирить недовольство. Когда это может произойти? Через два-три года, к середине президентского срока министры должны представить первые результаты обещанных достижений. Но покажите мне оптимиста, который поверит в счастливый оборот событий.

Сергей Лесков